Корпорация Лемнискату. И замкнется круг - Наталья Косухина

В самом музее, проходя мимо экспонатов, он жаловался:

– Тут не топят, что ли?

Я вздохнула и решила впредь выбирать места потеплее, поэтому показала несколько домов знаменитых людей: дом Дельвига, дом Мертенса, дом Перцова и дом Чичерина.

Дальше последовал исторический центр Санкт-Петербурга и находящиеся там комплексы памятников, соборы и церкви.

Вот тут Родригес меня понял, хоть и частично. Он был католиком и понимал, что вера для народа – это опиум, и с неподдельным интересом рассматривал храмы и слушал их истории.

Когда мы отправились смотреть памятники, Калеб, шмыгнув носом, спросил:

– Почему ты мне не показываешь дворцы Петербурга?

– Это императорская собственность. Причем дворцы есть не только в пределах города. Туда можно входить только по приглашению. Но не переживай, я устрою тебе такую возможность.

Но совсем добило творца, когда вечером я его, совершенно измотанного, повела смотреть кладбища. Сначала я провела шокированного Родригеса на одно, рассказывая, какие знаменитые люди здесь похоронены, потом мы перебрались на Пискаревское мемориальное кладбище. Вот там практически синий от холода Калеб не выдержал и спросил:

– Вера, зачем мы ходим по кладбищам? Так ты отдаешь дань уважения своим родственникам?

Удивленно посмотрев на него, объяснила:

– Нет, конечно. Это же достопримечательность.

– Кладбище?!

– Да. Знаешь, сколько знаменитых людей здесь покоятся?

Остолбенев на некоторое время от культурного шока, Родригес неожиданно подхватил меня на руки и понес прочь.

– Что ты?!

– Пока я окончательно не замерз, надо уходить отсюда. Я лучше познакомлюсь со всеми этими прекрасными людьми лично. Благо, у нас есть такая возможность.

– А я говорила одеваться теплее…

Не договорив, я умолкла и стукнула Калеба по плечу. Тот сразу остановился, словно почувствовав мое состояние.

– Что случилось? – он поставил меня на землю.

– Я уверена, что за нами сейчас наблюдают. И не один человек.

– Ты полагаешь…

– Я не знаю, чувствую чисто интуитивно.

– Пошли отсюда побыстрее, здесь очень удобное место для засады.

И меня быстро поволокли на выход.

– Ты должна меня покормить и согреть.

– Мы уже ели, и ты съел огромное количество еды!

– Те перекусы в забегаловках не считаются. У меня растущий организм!

Я остановилась около нашей машины, посмотрела на окоченевшего Калеба, у которого разве что сосульки из носа не торчали, и строго сказала:

– Хорошо. Хочешь согреться, согреемся и поедим. Но пообещай делать все, как я попрошу.

Калеб прищурился и пристально посмотрел на меня. Я уточнила:

– Не доверяешь?

– Согласен, – у меня было его обещание.

И я повезла мужчину из Южной Америки в русскую баню. Предварительно договорившись обо всем по телефону, забронировала отличное место. Когда мы вошли внутрь заведения, отделанного в колоритном стиле народных традиций, Родригес, следуя за мной, печально спросил:

– Мы что, снова в музей?

– Нет, – улыбнулась я и, заведя его в предбанник с раздевалками, показала на мужскую часть.

– Иди туда и раздевайся. Там есть мужчина, он все объяснит.

У творца, еще не перестроившегося после осмотра достопримечательностей, случился шок.

– Зачем? – попятился он от меня.

– Буду покушаться на твою честь.

Калеб остановился и оценивающе посмотрел мне в глаза, подозревая, что я над ним просто издеваюсь. Правильное подозрение.

– Да пошутила я! Не трону я тебя…

А внутри все расстроенно заныло.

– Если выбирать между тобой и мужиком в раздевалке, то я весь твой. Я придерживаюсь исключительно традиционных взглядов на отношения.

Теперь уже я подозрительно уставилась на творца. Но, присмотревшись, все же решила, что он говорит серьезно.

– Этот сотрудник просто консультант. Он объяснит, чем и для чего пользоваться, и уйдет, – возвела я очи горе.

– Хм… – протянул Калеб и двинулся к двери, правда, обернувшись по пути два раза.

А я тоже побежала переодеваться, мне еще с парильщиками нужно было поговорить. И когда мужчина, замотанный по пояс, вышел обратно, я восседала на лавочке около стола, сама замотанная по грудь, и практически капала слюной при виде шикарного и, на мой вкус, идеального тела мужчины.

Сильные ноги, накачанный торс и косая сажень в плечах… Ух!

– Ну, что делаем теперь?

– Пойдем, – поманила я Родригеса.

Надо было видеть его лицо, когда творец узрел трех крепких мужиков с хорошими дубовыми вениками.

– Калеб, это традиция, и ты обещал, – начала быстро я.

На меня перевели тяжелый взгляд.

– И давно она у вас?

– Не одну тысячу лет, – ответила я серьезно.

– Что ж… – с сомнением протянул Калеб и все-таки пошел париться.

Я же с робкой надеждой, что он там не переломает служащим руки и ноги, отправилась в соседнюю женскую парилку.

И снова я управилась раньше Родригеса, выйдя после душа к уже накрытому столу. Осмотрев разносолы и выпивку, довольно улыбнулась и бросила взгляд в висевшее напротив зеркало.

Распаренная, улыбающаяся и какая-то другая, я была сейчас не похожа на себя. Раньше я больше закрывалась, прятала свою уязвимость и отличалась удивительной флегматичностью, словно спала, а теперь вдруг проснулась и стала собой, стала сильнее.

Может, это появление Калеба так на меня повлияло? Нет, Вера, нельзя в него влюбляться, потом больно будет. Но перед глазами против воли предстал полуголый Калеб. Чтоб его!

Взяв со стола бокал с водой, пригубила, а в следующее мгновение меня обдало жаром и вспышкой острого желания, и я, подавившись, закашлялась.

Тяжелая рука похлопала меня по спине.

– Осторожнее, – предупредил творец, присаживаясь возле стола и с улыбкой поглядывая на меня.

– Ну как, согрелся? – я напустила на себя невинный вид.

– Да, – хмыкнул Калеб. – Думаю, первый раз мужчинам удалось избить меня вениками и уйти безнаказанными.

– Вот и ладушки, – порадовалась я, опускаясь за стол напротив мужчины. – Теперь согреваемся дальше. На столе ты видишь традиционную русскую кухню разных времен. Выбирай что понравится. Но сначала выпьем.

– Водка, – хмыкнул творец, кивая на внушительный графин.

– Это знаешь?

– Кто же не знает ваш напиток!

– А что вы предпочитаете у себя дома? – спросила я, разливая.

– Ром. А если из традиционных, то пульке или чичу.

Я слышала об этих напитках и знала, что по крепости им не сравниться с хорошей водкой.

– Что ж, за нас, – предложила я тост.

Мы чокнулись и выпили. Калеб выдохнул и сразу закусил, как и я.

Кидая взгляды на его тело, я хорошо понимала, что опьянеть в связи с разницей в весе могу быстрее, но, в отличие от гостя, умею грамотно пить. И откусила еще хлеба с маслом.

Спустя четыре часа, уже глубокой ночью, я, пошатываясь под весом тяжеленного тела пьяного мужчины и сама не особо трезвая, пыталась погрузить Калеба в транспорт. Получалось это у меня из рук вон плохо. Но после получаса мытарств я назвала автопилоту пункт назначения, и мы полетели.

Сказать, что дома нас ждал нерадостный прием, – это ничего не сказать.

Первым, что я увидела, было полное ярости лицо Ивана Ивановича и совершенно ошарашенное и расстроенное лицо Алонсо. Родригес уже отключился, и поэтому следующими, кто со мной поздоровался, были Роберто и его ребята с ехидными, словно у гиен, улыбками. Они сегодня весь день нас сторожили, хотя мы их и не видели.

– Вера, как ты могла его напоить? Я тебя об этом просил? – возмущался Ратский.

– Мы были постоянно у всех на виду! – внесла ясность я. – А потом он замерз. Я его согрела.

– Водкой, – пробухтел Алонсо.

– Баней! – возмутилась я.

Меня вел один из ребят Роберто, а сам он с еще парочкой мужчин несли Родригеса в его спальню. Моя оказалась ближе, и мы остановились возле двери.

Роберто, развернувшись и тяжело дыша, сказал мне:

– Вера, я под впечатлением, что вы смогли погрузить этого мамонта в машину, и в восхищении от того, как вы провели вечер. Но прошу на будущее: выбирайте времяпрепровождение с меньшим количеством передвижений.

Я лишь радостно улыбнулась, главы застонали, но мне уже было все равно: закрыв дверь и кое-как раздевшись, я завалилась спать.

Глава 6

Ловись, рыбка, большая и маленькая

Калеба должно было радовать одно: задание нам предстояло выполнять в жарком и даже знойном месте – Вавилоне.

До этого момента я еще ни разу не была в этом прекрасном городе, особенно не в период его окончательного упадка. Сейчас мне представилась возможность посмотреть великолепный Вавилон с его висячими садами, которые бывший царь перевез в это безжизненное и сухое место ради своей царицы, дабы доказать ей свою любовь.

Потрясающе романтичная история, и даже слегка прикоснуться к ней удивительно приятно.

В моем времени город находится недалеко от Багдада, а во времена Александра Македонского подобного арабского поселения вовсе не существовало.