Журнал «Компьютерра» № 19 от 22 мая 2007 года - Компьютерра

В нарисованной утопической картине – «программируют все, никакой квалификации и углубленных софтостроительных знаний не нужно» – «традиционный» разработчик ПО (коим является и автор) ощущает отчетливый депрессивный привкус.

Пока меня не успели обвинить в «отмене программистов как класса», сакцентирую внимание на том, что платформы тоже кто-то должен создавать. И вот здесь хороши именно традиционные способы: внимательное проектирование, интенсивное тестирование на предмет ошибок (а лучше – разработка через тестирование) и проверка удобства пользования; внимание к производительности и безопасности; вообще все то, о чем единоличным авторам «программулек», которые будут работать на создаваемой платформе, хотелось бы забыть, – все это ляжет на плечи коллективов создателей.

Позвольте напоследок привести такую аналогию. Если единственным способом записи текста является кропотливое выбивание значков на камне, то автор текста (писатель) поневоле осваивает профессию выбивателя соответствующих надписей, то есть каменотеса (либо ему придется работать в тесном сотрудничестве с такими специалистами). Но сегодняшний автор может не иметь никакого представления о процессе производства бумаги и чернил – он «просто творит» (совсем уж продвинутый автор может даже не уметь писать на бумаге, а только по клавишкам стучать).

То есть вся неоднородная масса программистов мало-помалу расслаивается, и получаются два несмешивающихся слоя – немногочисленные «колхозы» «производителей бумаги» («толстых» платформ, обеспечивающих все базовые сервисы хранения и передачи данных, безопасности, отображения и т. п.) и бесчисленные «частники» разной степени полезности и гениальности (создающие на этих самых платформах небольшие и чисто-прикладные программы). При этом привычный, современный процесс разработки (профессиональные сплоченные команды, системы контроля версий, эффективное тестирование) остается участью первых – их ошибки критичны, их ответственность велика, но велики и прибыли (главная из которых скорее морального свойства – принадлежность к «сильным индустрии сей»). Вольный же художник пишет как хочет и что хочет.

Ценны и те и другие. Но жизнь у них – разная.

Все вышеперечисленные примеры «недо-программ» (написанных недо-программистами?) приведены, естественно, не для того, чтобы поплакаться об упадке профессии и уровня тех, кто в ней подвизается. Напротив – автор смотрит на происходящее со сдержанным оптимизмом.

Что объединяет расширения Firefox, виджеты Google Desktop, Flash-игрушки? Главным образом – доступность. Она достигается за счет «несерьезного подхода к программированию», отталкивающегося от простой (но новой) идеи и красивого дизайна [Большинство пользователей новых виджетов и сервисов относятся к категории early adopters, энтузиастов; но это уже другие early adopters чем те, кто поддерживал ИТ-прогресс, скажем, лет 15 назад. Это уже не опытные технари, а как бы «простые» пользователи, которым не нужно много возможностей, но нужны «фишечки» (они готовы терпеть скорее здоровски прорисованный сервис с единственной функцией, нежели мощный двигатель в уродливом корпусе)]: разметка, стиль, иконки, ну и пара строк кода. Это, конечно, утрировано – штука вроде Firebug содержит несколько больше, чем «пару строчек кода» – но показывает суть: внешнему виду уделяется внимание на ранних этапах разработки, а код максимально «предметен», оставляя все служебные задачи (управление соединениями, контроль безопасности, высвобождение памяти, конвертацию данных) на долю «платформы»[То есть, соответственно, Firefox’а, Google Desktop’а и т. п.]. Входная планка для прото-программиста резко снижается: не нужно особо заботиться ни об ошибках, ни о сохранности пользовательских данных – ничего критичнее «соединение не может быть установлено» «платформа» сделать просто не позволит; не нужно даже глубоко знать и понимать язык разработки, достаточно иметь справку по нескольким необходимым командам.

К «программам-непрограммам», работающим на такой вот «платформе», изменяется и отношение пользователей: программу проще установить (раньше было: «найти сайт производителя, выкачать файл, пройти визард установки, разобраться куда оно установилось», теперь: «зайти на сайт со всеми расширениями, выбрать по названию, клацнуть «Закачать и установить это»); при этом установленная программа внедряется в пользовательскую систему не слишком глубоко, да и «напакостить» особо не может (платформа не даст – ни внедриться, ни напакостить). Так что для домохозяйки, которая таки не хочет ни в чем разбираться, жизнь может даже упроститься.

Обобществленные истины

Автор: Ваннах Михаил

«Это верно, что в руках (у товарища Берии) дирижерская палочка. Прекрасно, но ученый все же должен играть первую скрипку, потому что скрипка его задает тон всему оркестру. Главный недостаток товарища Берии в том, что дирижер должен не только размахивать палочкой, но и понимать что к чему. Именно этого Берии не хватает».

ФАКТ

Национальная лаборатория Эрнста Орландо Лоуренса в Беркли, Калифорния, США, основана в 1931 году и ведет нережимные работы.

Штат – 4000 человек.

Занимаемая территория – 80 га.

Бюджет – $500 млн.

Несмотря на более скромные по сравнению с Лос-Аламосом, из Лоуренсовской лаборатории (ею управляет не правительство, а Калифорнийский университет) вышли одиннадцать нобелевских лауреатов.

Вот слепой Гомер. Вот «Одиссея». Вот и сам благородный царь Итаки, странствующий по свету после разрушения святого Илиона. А вот далеко не полный перечень знаний и умений сына Лаэрта:

«Начал рубить он деревья и скоро закончил работу;

Двадцать он бревен срубил, их очистил,

их острою медью

Выскоблил гладко, потом уравнял, по снуру обтесавши.

Тою порою Калипсо к нему с буравом возвратилась.

Начал буравить он брусья и, все пробуравив,

сплотил их,

Длинными болтами сшив и большими

просунув шипами;

Дно ж на плоту он такое широкое сделал, какое

Муж в корабельном художестве опытный,

строит на прочном

Судне…»

То есть глава государства владеет и навыками лесоруба, и корабельного плотника, и – даже! – опытного судостроителя, сведущего в корабельной архитектуре. А прекрасная нимфа Калипсо не брезгует подсобными работами, поднося Одиссею инструмент. И поскольку —

«Радостно парус напряг Одиссей и, попутному ветру

Вверившись, поплыл. Сидя на корме и могучей рукою

Руль обращая, он бодрствовал; сон на его

не спускался

Очи, и их не спускал он с Плеяд,

с нисходящего поздно

В море Воота, с Медведицы, в людях еще Колесницы

Имя носящей и близ Ориона свершающей вечно

Круг свой, себя никогда не купая в водах океана» —

мы вынуждены признать, что отец Телемаха владел еще и навыками судоводителя и был сведущ в мореходной астрономии. А также в метеорологии и гидрографии:

«Разом и Евр, и полуденный Нот, и Зефир, и могучий,

Светлым рожденный Эфиром, Борей

взволновали пучину…»

А еще владел муж Пенелопы навыками слова, умея внятно поведать феакам о своих необычных приключениях, был сведущ в олимпийской теологии и ахейской генеалогии, этикете и дипломатии, маскировке, сборе информации, тактике и баллистике смертоносных стрел. (Об изготовлении и украшении собственного ложа можно и умолчать, равно как и о познаниях в животноводстве…) То есть практически весь перечень знаний и технологий, характерных в тот момент для Средиземноморской цивилизации, вполне умещался в голове одного человека. Да еще и государственного руководителя, что само по себе примечательно и неординарно с точки зрения нас сегодняшних…

Много позже, на рассвете европейской науки, ум ученого тоже мог вместить практически все ее ветви и отрасли. Так было долго – от Аристотеля до «Аристотеля XIX столетия» – Александра-Фридриха-Вильгельма фон Гумбольдта (Humboldt, 1769—1859). Древние языки, археология, ботаника, горное дело, животное электричество, то есть прохождение сигналов по нервам, вулканология – в этих науках он не просто блистал, он порой создавал их, опережая современников на десятилетия. Его путешествия привели ко Второму, или же подлинному, НАУЧНОМУ, открытию Америки.

В 1829 году по просьбе российского правительства, выделившего на это 3200 червонцев, Гумбольдт путешествует по Уралу, Сибири, Каспию. А венчает его труды и жизнь пятитомный (последний том не завершен) «Космос», вышедший в 1845—1857 гг. и переведенный на многие европейские языки. Уникальный свод научных знаний середины XIX столетия, составленный крупнейшим ученым, сведущим почти во всех из них. Впрочем, чему удивляться – это было время универсалов…