Сирена (ЛП) - Тиффани Райз

Он управлял ее телом, словно знал его лучше своего. Порой, ее ужасало, насколько хорошо он контролировал себя, даже находясь внутри нее.

Он стал толкаться жестче, проникать глубже, двигаться быстрее. Она вскрикнула, а его хватка на ее запястьях усилилась до боли. Ворвавшись в нее один последний раз, он начал изливаться, кончая в полной тишине.

Все еще оставаясь в ней, он потянулся к ее голове, и снял повязку. Она посмотрела в сторону, не встречаясь с его глазами.

- Посмотри на меня, - приказал он, и она это с благодарностью сделала.

Его серые, стальные глаза сияли любовью к ней.

- Я люблю вас, Сэр, - прошептала она.

Удар оказался таким неожиданным и таким сильным, что все ее тело содрогнулось от шока.

- Я разрешал тебе говорить?

На это раз, не ответив, она замотала головой. От этого движения, у нее потекла слеза, притаившаяся в уголке глаза.

Улыбнувшись, он коснулся ее своими губами. Он снова поцеловал ее, и она растворилась в его ласке. Его губы переместились к ее шее, затем к уху.

- Я тоже люблю тебя.

Все еще оставаясь глубоко в ней, он снова задвигался. Когда он схватился за ее шею, в кожу которой намертво впился ошейник, она закрыла веки и запрокинула голову назад. С трудом сглотнув под его рукой, она старалась дышать. Сегодня, его истязания над ней только начались".

- Эй, Нор, я дома. Хочешь поужинать?

Моргнув, она потерла сухие от столь долгой работы за компьютером глаза. Уесли стоял в ее кабинете, и поначалу она с трудом могла сфокусировать на нем свой взгляд. Нора видела его, но также сквозь него и позади одновременно.

- Было бы неплохо.

Она посмотрела на слова, горящие на экране.

- Умираю с голоду.

- Паста?

- Слишком много углеводов.

Уесли закатил глаза.

- Ладно. Салат и рыба?

- Рыба? Но сегодня не пятница.

- Ты - католичка. Я - методист. И мы едим рыбу тогда, когда нам этого хочется. Дай мне двадцать минут.

Уесли снова оставил ее одну. Распечатав страницы, Нора перечитала их.

"Телефон зазвонил в семь утра, а сам звонок состоял всего из нескольких слов..."

Дочитав до конца, она прижала все еще теплые от принтера страницы к своей груди. Нехотя, Нора убрала их под стол, и одну за другой пустила на шредер. Выделив текст на экране, она нажала клавишу УДАЛИТЬ, и поморщилась, когда тот исчез. Нора закрыла документ, позволив словам раствориться в воздухе. Она ненавидела делать это. Но она знала Правила. и подчинялась Правителю.

Встав с кресла впервые за несколько часов, Нора вышла из своего кабинета. Обнаружив стоящего у плиты Уесли, теперь она увидела его четко и ясно. Он улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ.

- Ну, и что ты сегодня писала? - спросил он, умело срезая кожуру со спелого, красного помидора.

- Нереально горячую сексуальную сцену со множеством элементом садизма и мазохизма между девочкой и ее истинной любовью, - сказала она, и Уесли снова закатил глаза - его обычный ответ на безнравственные подробности.

- Но не волнуйся, я ее удалила.

- Это еще почему? - спросил он, отправив кусок помидора себе в рот.

Нора прислонилась к Уесли, как всегда, найдя успокоение у его теплой, сильной груди. Обернув руку вокруг ее талии, он положил подбородок ей на макушку.

- История была не придуманной.

Глава 6

"Моя Каролина,

Я хотел писать эту историю не больше, чем ты хотела ее читать. Она про нас. Конечно же, про нас. В ней были изменены имена и даты... но, тем не менее, она про нас. Ты всегда оставалась моей единственной музой. Я не умею рисовать или лепить скульптуры. И чтобы воссоздать твой образ, у меня есть лишь слова. Порой мне хочется стать в одном лице, и Богом, и Адамом, чтобы вырвав свое ребро, сотворить тебя из собственной плоти. Я бы сказал, что создал тебя из своего сердца, однако я отдал его тебе, когда ты меня оставила. Но это банальность, верно? Как ни печально, это единственное, что у меня осталось. Вся наша история - сплошная банальность. Я желал тебя. Я вкусил тебя. Я потерял тебя. Это старая история, старше, чем Райский сад, старше, чем сам Змей-искуситель. Мне бы хотелось назвать нашу историю Искушением, но это слово, являющееся частью религиозного богословия, было перенято каждым третьим писателем второсортных любовных романов. А, несмотря на то, что я любил тебя, моя прекрасная девочка, это не любовный роман".

- Нравится, Зак?

Истон, потерявшись в переписанном тексте Норы, моргнул, когда его прервали.

- Налицо значительное улучшение.

- Улучшение? Ох, я имела в виду какао.

Зак сидел в светлой кухне Сатерлин, которая в лучах зимнего солнца, становилась белой. Перед ним лежала новая версия первой главы Норы, а рядом стояла чашка горячего напитка, пар от которого шел прямо на него. Попивая какао, Истон вновь ощущал себя подростком в доме своей бабушки.

- Очень хорошо, - ответил он, вдыхая теплый пар, - так же, как и это, - он постучал пальцем по страницам.

Воспользовавшись советом Зака, Сатерлин определила основной элемент своей книги. Им оказалось письмо ее рассказчика - Уильяма Каролине - женщине, которую он любил, но потерял. Теперь, все складывалось замечательно - и книга, и сотрудничество с Норой.

Истон редко бывал дома у своих писателей, и уж точно, никогда не сидел с ними за одним кухонным столом с чашкой какао. Сатерлин доказывала свою непохожесть ни на одного из авторов, которых он когда-либо знал.

- "Это не любовный роман...", - перечитал Зак слова из ее первой главы, - отличная строчка. Экспрессивная и провокационная. К тому же, ироничная.

- Ироничная? - Нора отпила из своей чашки.

Она сидела за столом напротив него, притянув одну ногу к груди.

- Это правда. Это не любовный роман.

- Конечно, не в общепринятом смысле. В заключении, твои герои остаются не вместе, но это история любви.

- История любви не то же самое, что любовная история. Под вторым подразумевается повествование о двух героях, которые влюбляются друг в друга, против их воли. Под первым же, понимается история двух людей, полюбивших и расставшихся вопреки их чувствам. Она идет к окончанию с момента их знакомства.

- Почему так произошло? По мне, ты оптимистка, а конец душераздирающий. Последнее, чего ей хотелось - это оставить своего возлюбленного, но, тем не менее, она это сделала.

Встав со стула, Нора направилась к кухонному шкафу, расположенному за холодильником.

- Я не оптимистка, - сказала она, открывая дверцу, - Я всего лишь реалистка, которая слишком часто улыбается. Причина расставания Уильяма и Каролины в том, что он полностью состоит в Теме, тогда как она - нет. Она просто состояла в отношениях с ним. Проблема крылась в сексуальной стороне, а не любви. Это все равно, если гей женится на женщине с традиционными предпочтениями. Неважно, как бы он ни любил ее, каждый момент, проведенный с нею - жертва. Секс - вторичен после жертвы.