Иерусалимская история - Шартрский Фульхерий

3. Дело в том, что когда те, кто находился поблизости, вытащили по мере возможностей погибших, тела некоторых из них, прямо поверх лопаток, были отмечены знаком креста{91}. Поскольку погибшие еще при жизни поместили его на свои одежды, то вполне приличествовало, чтобы, по воле Божьей, на них самих, посвятивших себя служению Ему, остался этот победный знак — свидетельство их веры. Когда свершилось столь великое чудо, всем узревшим его показалось достойным, что усопшие, по милости Божьей, уже обрели покой вечной жизни. И все это вернейшим образом свидетельствовало об исполнении написанного: «А праведник, если и ранновременно умрет, будет в покое»{92}.

4. Некоторые несчастные еще сражались со смертью, но не многие из них выжили. Лошади и мулы сгинули под водой, так же как и большое количество денег. Когда мы увидели эту беду, нас охватил такой сильный страх, что многие слабые духом, еще не взойдя на корабли, тотчас отправились по домам, оставив паломничество; они говорили, что больше никогда не доверятся столь коварному морю.

5. Мы же, возложив все свои надежды на всемогущего Бога, подняли паруса{93} и, подгоняемые легким ветерком, под звуки труб устремились в море. Из-за слабого ветра мы провели в открытом море три дня, пока, наконец, на четвертый{94} не достигли берега, милях, как я полагаю, в десяти от города Дураццо. Наш флот вошел в две разные гавани. В радости мы вновь вступили на пролегавший по суше путь и проследовали мимо указанного города.

6. Мы пересекли болгарские земли по крутым горам{95} и совершенно пустынным местам и подошли к одной быстрой реке, которую местные жители вполне заслуженно называют рекой Демона{96}. Прямо у нас на глазах многие простолюдины, понадеявшиеся пешими перейти реку вброд, были внезапно снесены силой стремительного потока и утонули; и никто из заметивших это не смог им помочь. Мы пролили по этим несчастным много слез. И если бы рыцари на своих декстрариях не оказали пехотинцам помощь при переправе, многие из них подобным же образом распрощались бы там с жизнью. В тот день мы раскинули лагерь на берегу этой реки, где провели одну ночь. Нас отовсюду защищали высокие горы, в которых не было видно никого из местных жителей.

7. Как только забрезжил рассвет, мы под звуки труб продолжили наш путь, начав взбираться на гору, которую называют Багулат{97}. Оставив позади горы и города Лукрецию{98}, Ботеллу{99}, Бофинат{100} и Стеллу{101}, мы добрались до реки под названием Бардар{102}. И хотя обычно переправиться через нее можно было только на лодках, мы, с Божьей помощью, радостно перешли ее вброд. На следующий день после переправы мы подошли к городу Фессалоники, изобилующему разными богатствами, и раскинули там свои палатки.

8. Мы задержались здесь на четыре дня{103}, после чего пересекли Македонию, миновав долину Филиппа{104} и Хрисополь{105}, а также Христополь{106}, Преторию{107}, Месионополь{108}, Макру [Макри], Траянополис{109}, Неаполь{110}, Панадокс, Родосто{111}, Гераклею{112}, Селимбрию{113}, Натуру{114} и прибыли к Константинополю{115}. Раскинув перед городом свои палатки, мы в течение 14 дней предавались отдыху.

9. Войти мы в город не могли, поскольку это было не угодно императору, опасавшемуся, как бы мы не задумали нанести ему какой-либо ущерб{116}. Поэтому нам надлежало ежедневно покупать припасы за стенами города, куда их по приказу императора доставляли горожане. Однако, чтобы помолиться в церквах, нам ежечасно разрешалось вступать в город группами по 5—6 человек; одни выходили оттуда, другие заходили.

Глава 9

О городе Константинополе и о переходе паломников к Никее

1. О, сколь это знатный и красивый город! Какое множество в нем монастырей и дворцов, построенных с поразительным искусством! Сколько же удивительных вещей можно увидеть на городских улицах и в переулках! Было бы весьма утомительно перечислять здешнее изобилие товаров — изделия из золота, серебра, всевозможные ткани и священные реликвии. В ходе постоянных морских путешествий торговцы круглый год доставляют сюда все необходимое для нужд людей. Как я полагаю, почти 20 тысяч евнухов постоянно проживают здесь.

2. Когда после стольких тягот мы восстановили свои силы, наша знать, держав совет, по принуждению императора заключила с ним клятвенный союз{117}. Прибывшие ранее нас господин Боэмунд и герцог Готфрид поступили так же. Но граф Раймунд отказался от клятвы, а граф Фландрский, как и остальные, принес ее{118}.

3. Это было нужно всем, поскольку так была укреплена дружба с императором, без совета и помощи которого ни мы не могли продолжать наш поход, ни те, кто последовал за нами той же дорогой. За это император пожаловал [нашим князьям] столько своей монеты и шелковых тканей, сколь им было угодно, а также лошадей и денег, чего весьма недоставало для осуществления подобного похода.

4. После всего этого мы переправились через море, называющееся Рукав Святого Георгия, и поспешили к городу Никея, который с середины мая уже держали в осаде господин Боэмунд, герцог Готфрид, граф Раймунд и граф Роберт Фландрский{119}. Этим городом тогда владели восточные турки — очень жестокий народ и искусные лучники{120}. За пятьдесят лет до этого они пришли из Персии, переправившись через Евфрат, и уже подчинили себе всю Романию до самой Никомедии{121}.

5. Сколько же срубленных голов и костей убитых мы обнаружили покоящимися в поле за Никомедией, недалеко от моря{122}! Их, ничего не подозревающих о мастерстве турецких лучников, перебили в минувшем году турки{123}. Тронутые состраданием, мы пролили там много слез.

Глава 10

О том, что случилось во время осады Никеи, и о сдаче этого города

1. Когда же те, кто осаждал Никею, как об этом уже было сказано, услышали, что прибыли наши князья, граф Нормандский и Стефан Блуаский, они радостно вышли нам навстречу и проводили нас к той части города, которая была обращена к югу. Там мы и раскинули свои палатки{124}.