Бундовский «адик» - Евгений Суверов

— Женя, пойми, будет капуста (деньги) — будут и крутые друзья, а значит еще больше бабла, и вся жизнь будет в шоколаде.

— Сомневаюсь я насчет друзей. Но время покажет.

И время показало, что я прав. Никаких крутых друзей у него так и не появилось. Летом 1992 года он купил себе машину, «Жигули». Черная тонированная «восьмерка» — по тем временам это было очень даже ничего. Стоила она тогда как хорошая однокомнатная квартира в барнаульских новостройках.

…Воскресенье, барнаульская барахолка. Калнеевская «восьмерка» стоит, заваленная заграничным товаром. За рулем неподвижно сидит его дядька, вцепившись в руль. Двоюродный брат Коля сортирует товар. Игорь, как всегда, пересчитывает деньги, мы вяло разговариваем. Говорит, что снял двухкомнатную квартиру. Мы долго молчим, говорить вроде не о чем. На днях он улетает на Украину. К нему подошли какие-то парни. Он с ними обнимается, предлагает расположить на капоте их товар.

Я расположился напротив них со своим небольшим ассортиментом, понемногу продавая его. Вдруг я понял, что наша дружба закончилась. Нет, мы не поругались и продолжали общаться, но былого единодушия уже не было. Мы разошлись, каждый своей дорогой.

Я завязал с коммерцией и, как показало время, это было правильное решение. Во всяком случае, я не жалею об этом. У Игоря бизнес так и не сложился, несмотря на все его титанические усилия. Зимой 1997 года сгорели склады на старом базаре г. Барнаула. Калней потерял тогда весь свой товар, на очень большую сумму. Он всегда все деньги вкладывал в товар, летал в Турцию и Китай, экономил на всем. И вот в один миг остался безо всего. Ущерб никто не возместил, никакой страховки тогда не было и в помине. Говорили, что это поджог — элемент криминальной разборки.

Одна женщина, хранившая там же товар и потерявшая всё, повесилась. Незадолго до этого она продала свою трехкомнатную квартиру и всё пустила в бизнес. Но, несмотря ни на что, тогда Игорь выстоял. Не каждый может. Правда, вначале стал пить, но вовремя остановился.

Он снова стал лихорадочно работать, совершая многочисленные, изматывающие поездки. Отказывал себе во многом, опять экономил на всем — всё в товар, всё в оборот. Через два года встал на ноги. Ездил только в Турцию, привезенные вещи продавал в Киселевске. Это город в Кемеровской области, там цены были выше, а конкуренция намного ниже, чем в Барнауле. Помощником был его двоюродный брат Николай.

Но вскоре Игоря постиг еще один сильнейший удар, после которого он так и не смог уже оправиться. Вернувшись из очередной поездки в Турцию, он буквально забил кожаными куртками и дубленками снимаемую квартиру. Калней, усталый, ушел праздновать со своими знакомыми в местное кафе. Он совсем вымотался и теперь был очень доволен. Это была его самая удачная поездка, она сулила огромные барыши. Теперь можно было немного расслабиться!

В квартире остался Коляка, который должен был присматривать за товаром. Решив тоже развлечься, он отлучился на несколько часов к знакомой барышне. Оказалось — до утра (надеялся, что брат уже вернулся). Утром еще не совсем протрезвевший Игорь, наконец, возвратился. Он непонимающе смотрел на пустую комнату и сломанную дверь. Вынесли всё.

Это была катастрофа. Все труды десяти лет насмарку. За душой опять ничего! Калней стал сильно пить, пытаясь забыться в алкогольном дурмане. Вскоре от него ушла жена. Через какое-то время он снова женился, на женщине старше его, с ребенком, которая вскоре родила ему сына. Но семейной жизни не получилось. Не стало денег, а вечно пьяный муж сильно раздражал ее. В итоге они расстались.

Калней вернулся в свой родной Завьяловский район. Он еще боролся, пытался работать. Периодически ездил в Новосибирск за товаром, который реализовывал на местном рынке. Но все чаще и чаще стал срываться, мгновенно пропивая всё то, что заработал, постепенно опускаясь всё ниже и ниже. А может, это еще не финал, и Игорь вновь встанет на ноги? Поставит себе новую цель и добьется ее? Хотелось бы в это верить!

У Коляки, брата Игоря (возможно, после потери товара на огромную сумму, по сути, по его вине), возникло какое-то психическое заболевание. Он стал вести себя неадекватно. Говорил, что ежемесячно отправляет по пять рублей президенту России, при этом беззвучно смеясь и гримасничая. От него вскоре ушла его молодая красивая жена, родившая ему сына. На все уговоры ответила кратко: «Я с идиотом жить не буду!» Николай также возвратился в Завьялово, к своим родственникам…

Но в 1992 году такого, пожалуй, никто из них не мог даже предположить. Солнечный день, черная «восьмерка» переливается на солнце, вокруг горы товара. Покупатели роятся около машины, выбирая и примеряя вещи. Коляка чему-то смеется, заигрывает с симпатичными девушками, предлагая выпить шампанского. На заднем сидении автомобиля Калней, прислонившись к куче шмоток, неторопливо пересчитывает деньги. Короткая прическа, орлиный нос, спортивный костюм «адик» и кроссовки той же фирмы, большая пачка денег и отличное настроение. Кто же знал, что всё так печально закончится, рухнет в один день, оставив лишь воспоминания? Он так резво стартовал. Вот такая она, жизнь!

Я принял решение прекратить поездки. Причины — ухудшение здоровья и небольшое количество оборотного капитала, а также постоянный риск, можно остаться в один миг без всего, что ты зарабатывал многие месяцы и даже годы.

Мои последние поездки пришлись на летом 1992 года. В июне я купил в Черновцах короткую кожаную куртку. Она висела на длинном шесте около стоявшей рядом машины, привлекая покупателей. Выглядела она очень красиво и модно — турецкая, коричневого цвета, но и стоила дорого. В Барнауле обладание кожаной курткой было признаком если не богатства, то достатка точно. Немного поторговавшись, я ее купил.

Ну а последняя моя поездка была с Андреем Дорошенко (тоже фарцовщиком-коммерсантом) в июле. Самолет по техническим причинам опоздал в московский аэропорт «Домодедово». А у нас билеты на поезд до Черновцов, который совсем скоро отходит с Киевского вокзала. Что делать? Договариваемся с частником, за колоссальные деньги (можно было обратно до Барнаула долететь!), и вот мы уже мчимся по ночной Москве. Резко тормозим на светофоре. Около коммерческих киосков стоит компания пьяных иностранцев. Какой-то американец, почему-то в зимней шапке с армейской кокардой, что-то кричит нам, облегчаясь на горы мусора.

Мы резко стартовали, оставив позади заморских гостей. Водила оказался молодцом — мы успели вовремя, буквально вскочив в тронувшийся вагон.

Поездка прошла нормально. Затарились недорогим румынским шоколадом, я еще прихватил немного сгущенки и кока-колы (в Барнауле это было дефицитом). В Домодедовском аэропорту купил бутылку «Амаретто», ликера со вкусом черемухи. Он был у нас в городе необычайно популярен, стоил прилично и только появлялся на прилавках. Этот ликер будет выпит с родителями Светланы, которые вскоре станут моими родственниками, тестем и тещей. В ноябре мы с ней поженимся.

Антракт

Лето 1992 года было в разгаре. Дешевый китайский ширпотреб постепенно завоевывал барнаульский рынок, выдавливая других производителей. В коммерческих киосках с ржавыми решетками, часто напоминавшие военные укрепления, бойко продавались шоколадки, жевательная резинка, сигареты, пиво, китайская тушенка и хит сезона — голландский спирт «Роял».

Его завозили в Россию огромными партиями. Говорили, что его используют в пищевой промышленности за рубежом и стоит он там копейки. Ну, а у нас в стране его просто пили и радовались этому «зарубежному гостю».

Неизбалованная российская публика знала лишь водку плохого качества, разбавленное пиво и паленый коньяк. А тут появился заграничный спирт, с литровой бутылки которого, путем простого разбавления водопроводной водой, получалось два с лишним литра водки, — фантастика!

Этим летом я был занят в основном реализацией румынского шоколада и турецкой жвачки, привезенных из Черновцов. На Малаховском рынке случайно познакомился с хозяином коммерческого киоска «Анракт» Сергеем. Мы договорились, и я стал оставлять у него бóльшую часть своего товара. Торговля шла хорошо, народ бойко покупал.

Серега был грузным молодым парнем высокого роста. Он был ярым любителем пива и, как следствие, имел большой живот.

По своим делам я достаточно часто был на этом рынке, наблюдая его будничную жизнь. Стояла жара, и двери «комка» были настежь открыты. Одуревшие от духоты молоденькие продавщицы выбегали выкурить сигаретку или пообщаться со знакомыми. Весь киоск был завален какими-то коробками и ящиками. Мусор постоянно выбрасывался на улицу, похоже, его никто не убирал. Мимо стеклянной витрины с железными решетками проходило очень много пьяных, плохо одетых людей с пустым взглядом. В стране наступили очень тяжелые времена: недавно распался СССР, рушилась коммунистическая идеология и торжествовал дикий капитализм, инфляция зашкаливала, стабильно росла преступность.