Хотел ли Гитлер войны: к истокам спора о Сионе - Дуглас Рид

Однако вернемся к нашему рассказу: Грегор Штрассер узнал о Гитлере за несколько месяцев до этого обеда. Он поехал в Мюнхен, понял, что взгляды Гитлера в большой степени отвечают его чаяниям, после чего записал всю свою небольшую частную армию в состав национал-социалистической партии в качестве независимой Gau, или региональной организации, по Нижней Баварии. До этого момента национал-социалистическая партия существовала только в зачаточном виде и то лишь в Мюнхене. Вхождение в ее состав Verband Nationalgesinnter Soldaten Niederbayerns Грегора Штрассера стало первым шагом партии за пределы Мюнхена.

Грегор Штрассер стал региональным лидером, а его секретарем стал Генрих Гиммлер (сегодня он — наводящий ужас глава тайной полиции и СС). Грегор Штрассер уже понимал, что он не в силах бесконечно содержать в боеготовности свою частную пехотно-артиллерийскую мини-армию. Конечно, нельзя было сказать, что вокруг уже воцарился мир, однако военная атмосфера потихоньку шла на убыль, ситуация стабилизировалась, люди постепенно возвращались к своим привычным занятиям — они уже не так часто чистили ружья и выходили на построения. Грегор Штрассер понимал, что ему придется либо распустить свою организацию, либо сделать из нее какую-то политическую структуру. Как бы то ни было, но «красных» в Баварии уже не было; во всех остальных местах социалисты уже поделились властью.

В Баварии же делами заправляли фон Эпп и его начштаба Эрнст Рем. После триумфального изгнания «красных» в мае 1919 года, вместо восстановления законного, изгнанного правительства, они — вопреки воле Берлина и пожеланиям солдат рейхсвера, им помогавшим, — создали буржуазное правительство без участия социалистов. Они хотели превратить Баварию в некую базу, откуда должно было начаться «очищение» остальной Германии.

Реальным правителем Баварии был Рем — весьма активный и революционно настроенный солдат. Фон Эпп был отличным военным, но думал он слабо. Рем прибрал к рукам всех политиков и партийцев Мюнхена, создав для своих нужд целую армию агентов. Среди них был человек, которого звали Адольф Гитлер. Однажды Рем (которому сообщали обо всех политических мероприятиях, проходивших в городе) сказал Гитлеру: «Мне пришла информация о митинге некой НСДАП (National-Sozialistische Deutsche Arbeiterpartei). Сходи туда и посмотри, что это такое».

Сейчас вы и увидите, как двадцать лет назад в одной из конторок Мюнхена зародился тот план, или заговор, который сегодня обрушился, если можно так сказать, на нас со всей своей дьявольской мощью. Фон Эпп, действительно замечательный по-своему солдат, возможно, никогда не руководствовался в своей жизни какими-то низкими побуждениями. Он просто очень хотел очистить свою страну — так, он это понимал, и снова ввести ее в круг великих держав. К Рему относились с неприязнью даже не самые щепетильные люди, однако, по признанию знавших его коллег, он был хорошим и надежным товарищем, храбрым солдатом и необычайно талантливым организатором.

Какой такой выверт судьбы заставил его подобрать этого эпилептика и полукровку Гитлера, добродетель коего меньше порока, а пороков у него нет вообще? Человека, который не мог внятно объяснить, что он делал в Вене до войны, чем занимался во время войны и что с ним происходило в Мюнхене после войны до того, как его подобрал Рем? Непонятно…

Сидя за своим столом, Рем сам выбрал себе палача — в виде этого незаметного человека, стоявшего в тот момент навытяжку перед ним по другую сторону стола. Более того, он выбрал человека, который ввергнет Европу в горнило новой войны. И наконец — он выбрал человека, который, в чем я сейчас почти уверен, целиком скроен из ненависти, причем больше всего он ненавидит тех людей, судьбой которых он полностью распоряжается. Ибо самые странные места в беседах с Гитлером (о которых сообщает Герман Раушнинг) — это те вербальные всплески, в которых он то и дело говорит о «принесении в жертву одного или двух миллионов немцев», о своей решимости, при определенных обстоятельствах, «принести в жертву новое поколение немцев» и т. д.

Итак, Гитлер отправился на тот митинг и сообщил потом Рему следующее (обо всем этом рассказывал Отто Штрассер): «Это партия рабочих. Штука неплохая, и мы могли бы ее использовать, герр гауптман». Рем очень страдал из-за того, что Германия была беззащитна и находилась в абсолютной изоляции от окружающего мира, и он был уверен, что стране нужна новая армия — тайная армия. Он видел, что ветеранские организации типа штрасссеровского Verband и разные добровольческие корпуса по мере налаживания мирной жизни начинали распадаться. А потому он, равно как и Грегор Штрассер, хотел выстроить некое политическое движение, которое вдохнуло бы в эти структуры новые, свежие силы. Однако в действительности он хотел создать (в виде штурмовиков) новую армию, а данное политическое движение весь этот процесс прикрывало.

Гитлер с присущим ему инстинктом понял, что эта маленькая НСДАП может стать идеальным инструментом для достижения тех целей, которые ставили перед собой его хозяева и он сам. Отсюда и особенность фразы из рапорта: «Мы можем использовать ее, герр гауптман». Рем уже отметил для себя, что у Гитлера есть особый талант к ведению пропаганды и политической агитации — именно поэтому он и взял его к себе в агенты. Вот почему теперь он ответил ему: «Давай приберем к рукам эту контору. Мы с ней что-нибудь сделаем».

Единственным условием со стороны Рема было формирование армии штурмовиков, чернорубашечников. С их помощью он намеревался держать все движение под контролем. Он часто говорил: «Все остальное для меня не важно; мне нужна дисциплинированная, своя армия».

С этой целью он дал Гитлеру денег, чтобы тот напечатал плакаты, а заодно прикупил малоизвестную местную спортивную газетенку, в которой публиковались результаты футбольных матчей и различная информация о скачках. Газета называлась Volkischer Beobachter{24}. Оказавшись с большими деньгами, Гитлер смог без особого труда отставить от дел основателей этой маленькой партии. Но он не стал вносить изменений в существовавшую на тот момент программу; более того — он никогда не будет устраивать дискуссий по ее поводу — хотя, по правде говоря, ни одно из ее положений им выполнено не было. Рем сформировал армию чернорубашечников; именно для нее Рем позаимствовал коричневую рубашку из формы одного из добровольческих корпусов (Россбаха) и свастику от униформы другого (Эрхардта).

Вот так этот солдат удачи подписал свой смертный приговор и принес Европе новые беды и разрушения. Все это, как я уже сказал, произошло в Мюнхене 20 лет назад. Однако я бы хотел привести еще несколько важных моментов, касающихся рождения гитлеровской партии (об этом знал только Отто Штрассер).

«У Гитлера было много всяких обманных вещей, связанных с его биографией, в частности, когда речь шла о том, что он стал «седьмым членом» НСДАП. В тот момент, когда Рем отправил его на собрание, чтобы разузнать что к чему, в партии уже насчитывалось несколько сот тысяч человек. Он стал седьмым членом исполнительного комитета и отвечал за популярность партии. И вовсе не он изобрел «национал-социализм». Эту партию основали некто Харрар и Антон Дрекслер. Они полностью скопировали ее с австрийской партии, которая так же и называлась, национал-социалистическая партия. Ее основали судетские немцы Юнг и Книрш, которые, в свою очередь, позаимствовали саму идею у чехов. Примерно в 1892 году молодой лидер тамошних рабочих по фамилии Кловач откололся вместе с группой чешских рабочих от соцпартии, действовавшей в довоенной Австро-Венгрии. Причина была проста: он говорил, что руководство и методы работы были «еврейские, международные и германские». Он основал в Богемии первую национальную социалистическую партию, ее самым известными членами впоследствии стали Масарик и Бенеш. Единственным человеком в этой партии, у которого нет понимания, что такое настоящий национал-социализм, является Адольф Гитлер».

Все это записано со слов Отто Штрассера. Последнее предложение — его точные слова. И, на мой взгляд, это абсолютно верно.

Вот так зародилось движение, которое быстро укрепилось и стало расти вширь и вглубь — к несчастью Европы и под предводительством профессионального клятвопреступника — в то время как Отто Штрассер «сидел, словно добрым малый, в своем министерстве и в своей конторе и никоим образом не занимался политикой». В 1923 году Гитлер впервые попытался прийти к власти, и одного этого хватило для того, чтобы Отто Штрассер вернулся в политику.

Дело было так. К 1923 году Рем и фон Эпп больше не руководили Баварией — их устранили в пользу режима, более лояльного Берлину. К тому моменту Гитлер фактически уже отстранил Рема от всего (впоследствии, правда, он его вызовет из Боливии — кому-то нужно было возглавить армию чернорубашечников). Вместе с генералом Людендорфом и Герингом, командирами штурмовиков, Гитлер попытался силой сместить правительство Баварии, надеясь, как и в свое время фон Эпп и Рем, начать из Баварии победоносный путь к господству над рейхом. Грегор Штрассер в этой схеме занимал место командира батальона из Ландесхута. Гитлер, шедший со своими штурмовиками и полагавший, что никакого сопротивления ему оказано не будет, был встречен градом пуль со стороны регулярных войск. Он бежал, затем был арестован и посажен в тюрьму; Людендорф был ранен, получил рану и Геринг, но сумел скрыться за границей. Грегор Штрассер был приговорен к полутора годам тюремного заключения. Первый гитлеровский путч провалился.