Укрощение любовью - Сьюзен Уорт

— За последние несколько лет, после того как он с большой неохотой, конечно, передал мне дела, я вкладывал деньги в разные отрасли: в бокситные месторождения, в издательское дело — мы купили несколько газетных и журнальных концернов в Латинской Америке и Соединенных Штатах. Ну и в недвижимость, конечно.

— Конечно. Отсюда и ваша дружба с Питером Троятом, моим домовладельцем, — натянуто произнесла Габи.

— Верно. — Луис спокойно посмотрел на нее. И поскольку они проезжали мимо группы мужчин, грузивших сахарный тростник на тракторный прицеп, он придержал лошадь и перекинулся с рабочими несколькими словами.

После того как они тронулись дальше, Габи спросила:

— Что они вам сказали?

— Похоже, хороший урожай. — Он резко повернулся в седле. — Почему ваша мать не научила вас испанскому?

— Точно не знаю, — уклончиво ответила Габи, — думаю, что после дедушкиного письма она решила порвать со своей семьей и поэтому никогда не говорила по-испански, даже со мной. Она порвала со своим прошлым.

— Но вы ведь все-таки собирались восстановить эти связи.

Габи сначала покраснела, потом побледнела, причем не столько от самих слов, сколько от тона, которым они были произнесены.

— Что вы имеете в виду?

— Я думаю, это очевидно. — Он улыбнулся неприятной улыбкой. — Вы — честолюбивая молодая женщина, достигшая в своем деле успеха. Но, безусловно, крупное финансовое вливание наличными вам бы не повредило?

Руки Габи так крепко сжали поводья, что они врезались в ее ладони.

— Позвольте мне вам сказать…

— Нет, это вы позвольте мне вам сказать. У меня много планов относительно имения «Маргарита». Но в эти планы не входит сооружение массажных кабинетов для утомленных бизнесменов.

— Да как вы смеете?! — Лошадь Габи мотнула головой и метнулась в сторону, словно разделяя негодование своей хозяйки. С трудом справившись с лошадью, Габи продолжила независимым тоном: — Как вам хорошо известно, я не принадлежу к массажисткам подобного рода. У меня вполне респектабельная клиника. Луис небрежно пожал плечами.

— Ну, если вы на этом настаиваете.

— Да, настаиваю. И успехом, которого я достигла в своей жизни, я обязана только себе. Если вы думаете, что мне нужен хотя бы пенни от доходов с поместья «Маргарита», то вы… вы очень ошибаетесь. — Габи задохнулась от нахлынувшего на нее негодования.

— Тогда зачем было связываться с посольством?

— Я не собиралась приезжать сюда. Кстати, позвольте вам напомнить, что вы едва ли не силой вытащили меня. И я готова в тысячный раз повторить, что просто хотела узнать… — Тонкие губы Луиса насмешливо изогнулись, и Габи ударила кулаком по луке седла. — Вы можете верить или не верить, но я даже не знала, живы ли вы, не говоря уже о том, каково ваше материальное положение.

— Итак, это были исключительно сентиментальные причины?

— Если хотите, да!

— Какая новость! А я и не знал, что членам нашей семьи присуща подобная сентиментальность…

— Но это совсем другое дело! — укоризненно воскликнула Габи. — Вы же не сказали мне, кто вы такой!

Луис пожал плечами.

— Мне показалось, что вам нравится относиться ко мне как к посыльному вашего деда.

Габи уже успела пожалеть о своей насмешке, которая, должно быть, нанесла удар по его самолюбию. Да и тон Луиса говорил, что она еще не сполна заплатила за свои слова… Но она не позволит подчинить себя.

— А как насчет вашего имени? Вы сказали, что вы — Эстрадо. Очевидно, знали, что с Луисом Руэрро я никуда не поеду, даже под угрозой шантажа. — Габи метнула на него пронзительный взгляд. — Значит, опять ложь!

Пришпорив лошадь, она яростным галопом рванулась вперед по дороге, словно все демоны ада гнались за ней.

Устремившись вперед, Габи успела заметить, как Луис негодующе сдвинул брови, и решила, что он догонит ее и стащит на землю. Но когда она отважилась бросить на него через плечо быстрый взгляд, то увидела, что он не только не собирается догонять, но даже не смотрит в ее сторону.

Наконец, одолев крутой подъем, Габи замедлила головокружительную скачку. По ее спине струился пот, когда она, наконец, остановилась в саппановой роще. Луис следовал за ней, не ускоряя шага. И когда она увидела, что он уже близко, опустила голову. Ей действительно не хотелось продолжать ссору. Луис был несправедлив к ней, и после всего, что произошло, она не могла оставаться здесь дольше нескольких дней. Может быть, если она вернется в Англию, он ей, в конце концов, поверит.

Луис остановился позади нее, и Габи улыбнулась ему.

— Спасибо, что привезли меня сюда. Здесь замечательно. — Она показала на яркую зелень, окружающую их, и живописные группы деревьев, алым пламенем сбегавшие вниз по холму. В зарослях порхали птицы, оперение и клювы которых напоминали яркие мазки акварельной краски. — Я никогда не думала, что здесь так красиво, — просто добавила она.

— И я тоже, — неожиданно мягко сказал Луис. И Габи заметила, что он смотрит прямо в ее восхищенное лицо так, словно видит его в первый раз.

На мгновение они оба замолкли, а затем Габи продолжила уже более будничным голосом:

— Так где же кончаются земли деда?

— Им нет конца, — Луис грациозно спрыгнул на землю. — По крайней мере, они простираются во все стороны — насколько хватает глаз.

— Боже! — Габи нервно засмеялась. — Я и представить не могла…

— Конечно, это трудно представить.

Габи искоса посмотрела на него, но лицо Луиса напоминало непроницаемую маску. Она тоже решила спешиться, но, зацепившись носком ботинка за стремя, упала, и, прежде, чем Габи успела опомниться, Луис подхватил ее, растерянную, со все еще широко раскрытыми от потрясения глазами, на руки.

Габи показалось, что пение птиц постепенно замирает где-то вдали, а она слышит лишь неровное биение своего сердца, к которому присоединились и резкие удары сердца Луиса. Из густой тени деревьев выпорхнула какая-то дикая птица, словно вобравшая в себя краски тропического солнца. Когда Луис опустил взгляд на Габи, его глаза потемнели и из серебристых стали такими же черными, как зрачок. Хотя они стояли в тени, Габи ощутила, что его взгляд остановился на ее губах… Но, когда ее губы раскрылись для поцелуя, он очень медленно выпустил Габи из своих объятий, и она, словно вода, проскользнув между его пальцами, оказалась сидящей на земле.

Руки Луиса все еще покоились на ее талии. Ей следовало бы отступить от него, но она была не в силах это сделать. Казалось, их окружал невидимый круг, который Габи не могла разомкнуть. Она беспомощно смотрела на Луиса, и ей казалось, что языки пламени лижут ее тело и плавят его своим жаром.