Осыпь меня золотом - Марина Серова

– А где ваша дочь? – спросила я.

– Кристина дома, она тоже перепугана всем этим кошмаром! Господи, час от часу не легче! Да что же это такое? – Темникова перешла на причитания.

– Постарайтесь успокоиться, – бросила я ей. – В конце концов, главное, что вы остались живы.

До Темниковой дошел смысл моих слов. Глаза ее расширились, но она, вопреки моим предположениям, еще больше разревелась, уткнув лицо в плечо Бабурину. Сам Алексей Федорович не выглядел растерянным, наоборот, в его лице зрела все более и более твердая решимость. Я покосилась на его массивную руку, покоившуюся на плече Елены Константиновны, и еще раз отметила про себя с самого начала показавшийся мне слишком пристальным интерес Бабурина к ее персоне…

Рядом крутились пожарные и милиция. Подойдя поближе, я осведомилась:

– Чем взорвали?

Парень оглядел меня с изумлением и весело спросил:

– А вам-то какая разница?

«И то правда, – подумала я. – Может, и никакой».

– Название вам все равно ничего не скажет, – добавил молодой мент.

«А вот в этом ты ошибаешься, – подумала я. – Наверняка считаешь, что я просто не в меру любопытная барышня. Ладно, пусть будет так. Подробности я могу выяснить и из другого источника».

А необходимость беседы со знакомыми сотрудниками правоохранительных органов назрела, нужно было получить некоторые сведения. Но оставлять Ильичева одного даже дома, где за надежными воротами ему вроде ничего не грозило, я, признаюсь, побаивалась. Размышляя про себя, как лучше поступить и не взять ли Владимира Николаевича с собой, я получила неожиданную подсказку. У Ильичева зазвонил сотовый, и он, взглянув на определившийся номер, сразу же произнес в трубку:

– Да, Александр Андреевич, слушаю.

Поняв, что это тесть Ильичева, я дала ему завершить беседу с ним, после чего спросила:

– Александр Андреевич интересуется вашими делами?

– Да, он весьма обеспокоен происходящим. Хотя я поначалу не стал посвящать его в подробности, просто сказал, что считаю разумным отправить куда-нибудь на отдых Ирину с Аней. А сейчас он понимает, что творится нечто страшное, и предложил свою помощь. Правда, он так до конца и не знает, что происходит, просил встретиться и обговорить это, а я даже не знаю, рассказывать ему или нет…

– Можете и рассказать, ничего страшного, – сказала я. – И от встречи не отказывайтесь. Где он вам ее назначил?

– У себя дома. У него выдалось свободное время.

– Вот и отлично, это очень кстати. Сейчас я отвезу вас к нему, а потом заберу, – решила я.

– А вы куда? – поинтересовался Ильичев.

– Я поеду по делам, касающимся ваших проблем, – сказала я. – Нужно же их решать!

– Подумать только, в мои проблемы оказалось вовлечено столько людей, – с каким-то удивлением проговорил Владимир Николаевич.

– Ну, это неудивительно, – усмехнулась я. – Ваши компаньоны сами, что называется, по уши в дерьме, вы меня потому и наняли. А что касается вашего тестя, так он не чужой вам человек. Где он живет?

– На Набережной, – произнес Ильичев, и я, кивнув, направила машину по нужному маршруту.

Огромный сталинский дом, в котором проживал тесть Владимира Николаевича, принадлежал к старой элитной застройке. Раньше там селилась преимущественно местная номенклатура, а также представители советской науки и торговли. Разнородное сочетание, сопоставимое лишь по материальному уровню, – по тем временам, я имею в виду. Я проводила Ильичева до профессорской квартиры, убедилась, что все в порядке, и сдала его, как говорится, с рук на руки. И хотя Александр Андреевич, сразу узнавший меня, был очень любезен, я не стала пользоваться его приглашением и проходить в квартиру. Сначала следовало совершить намеченное, а потом поскорее возвращаться к своему клиенту.

Оставив Ильичева на попечение тестя, я сразу же отправилась к своему приятелю, майору милиции Жоре Авдеенко в Кировский РОВД. Добралась я туда довольно быстро, поехав окружной дорогой: Московскую перекрыли, подозреваю, что во многом в связи со взрывом здания, в котором находился бабуринский офис. Так или иначе, через пятнадцать минут я уже сидела в кабинете майора.

– Что-то ты какая-то озабоченная, Евгения, – попенял мне Авдеенко.

– Работа такая, Жора, – со вздохом пояснила я. – Думаю, что ты, как мой в некотором роде коллега, должен меня понять.

– В каком это роде я твой коллега? – удивился Авдеенко.

– Ну как же! Я же телохранитель, то есть защищаю людей, а ты представитель правоохранительных органов. То есть также призванный охранять покой мирных граждан. «Моя милиция меня бережет» – это же как раз про тебя лозунг, Жора!

– Ну, я-то, может, и мирных горожан защищаю, а вот ты…

– Что-то я не поняла твоих грязных намеков! Это ты о чем? – сдвинула я брови.

– Ха! Думаешь, я не знаю твоих клиентов? Много среди них добропорядочных граждан, скажи положа руку на сердце?! – скептически хмыкнул Авдеенко.

Что греха таить, охранять мне приходилось людей разных. И не всех из них можно было назвать добропорядочными… Но ведь и Авдеенко прекрасно знал, что если, к сожалению, мой клиент оказывался виновным в преступлении, я делала все, чтобы он получил по заслугам. Поэтому выслушивать его несправедливые обвинения мне было весьма неприятно.

– Тебя что, премии, что ли, лишили, и ты решил отыграться на моей персоне? – сощурила я глаза.

– Ничего меня не лишили! – буркнул Авдеенко. – Просто настроение плохое!

– Ну вот, а еще мне пеняешь на озабоченность! Нужно уметь держать себя в руках, Жора!

– Так, ладно, у меня и правда настроение ни к черту, к тому же дел выше крыши, так что давай выкладывай, зачем пожаловала! – решительно проговорил майор.

– Так я сразу приготовилась с этого начать, ты сам превратил все в бессмысленную перепалку, – заметила я. – Ладно, я тебя долго не задержу. Мне нужны сведения на некоторых людей, только и всего.

– Добропорядочных, разумеется? – усмехнулся Авдеенко.

– Вот ты меня и просвети на этот счет, – сухо ответила я. – Итак, Куропаткин Николай Иванович, примерно пятидесяти восьми – шестидесяти лет. Совладелец автомобильного концерна «Эвита». На него сведения собрать будет нетрудно: он, кажется, отсидел в свое время.

– О! – торжествующе поднял палец Жора. – Что и требовалось доказать!

– Доказывать уже ничего не требуется. – Я старалась не вестись на майорские подколы. – Дальше, концерн «Атлант»…

– Сведения на всех сотрудников? – продолжал язвить Авдеенко. – Начинать с кого – вахтера или уборщицы?

– Сегодня явно не твой день, Жора, – остановила я его. – Шутишь неудачно.

На всякий случай я назвала всех компаньонов Ильичева, включая Темникову, попросив предоставить мне информацию побыстрее. После чего свернула общение с Авдеенко, который в тот день и впрямь был невыносим.

После этого я посмотрела на часы и с мстительной радостью отправилась к тете Миле обедать. Разделять с Ильичевым его здоровое питание у меня не возникало ни малейшего желания, равно как и терпеть муки голода.

Тетя, конечно же, обрадовалась моему появлению, но не удержалась, чтобы не попенять мне:

– Видишь, Женя, к чему приводит твоя работа! Невозможно нормально пообедать. А ведь отсутствие горячей пищи – первый враг здоровью. Да и стрессы постоянные действуют негативно.

– Ты, наверное, только что посмотрела какую-нибудь псевдооздоровительную программу типа «Малахов минус», – разуваясь, сказала я.

– Напрасно остришь, Женя, – покачала головой тетя Мила. – Передача очень полезная! И зря ты ее не смотришь. Я собрала уже целую коллекцию рецептов и с удовольствием ими пользуюсь.

Тетя Мила кивнула на стол, на котором лежала внушительных размеров тетрадь, почти полностью исписанная ее кругленьким аккуратным почерком, похожим на саму тетю. В нее тетя Мила старательно заносила все народные рецепты, озвучиваемые в народных программах и, на мой взгляд, полностью высосанные из пальца.

– Вот, например, сегодня диктовали рецепты от камней в почках, – продолжала просвещать меня тетя Мила, наливая в тарелку рассольник из баранины, и потянулась к своей тетрадке.

– У меня нет камней в почках, тетя, – постаралась откреститься я.

– Будут, Женя! – пригвоздила меня моя любящая тетушка. – С такой работой тебе не то что камни, а язва желудка обеспечена!

– Хорошо еще, что не хронический перитонит, – с удовольствием прихлебывая горячий суп, заметила я.

– Ты совершенно не разбираешься в медицине! – с осуждением сказала тетя. – Как вообще такое можно сказать?

В медицине я, может, досконально и не разбиралась, но что такое перитонит, знала прекрасно. И о том, что этот процесс не может быть хроническим, разумеется, тоже. Просто мне хотелось своей шуткой дать понять тете, что я не отношусь всерьез к ее любимым передачам. Тетя, однако, не оценила юмора… Она раскрыла свой талмуд и принялась зачитывать вслух: