Осыпь меня золотом - Марина Серова

– Одним из самых сильных средств при камнях в почках, мочевом и желчном пузыре являются сушеные скорпионы.

– Начало мне уже нравится, – мрачно прокомментировала я. – И много нужно скорпионов?

– Около двадцати штук, – спокойно оповестила меня тетя.

– Любопытно было бы узнать, где ты их собираешься брать. У нас они, насколько мне известно, не водятся.

– У меня подруга живет в Средней Азии. – Тетя Мила была сама серьезность. – Можно ее попросить. У них этого добра пруд пруди.

– Это прекрасно, только, боюсь, после этого придется спасать уже твою подругу от укусов этих тварей.

– Вот еще хорошие рецепты, – не смущаясь, продолжала методично бубнить тетя Мила по тетрадке. – Отлично помогает полевой хвощ, свекольный сок, яблочная диета… Замечательным средством является чистая высушенная кровь молодого козла. Ее нужно собирать в конце августа. Собранную кровь нужно…

– Браво, тетя! – восхитилась я. – Кровь козла – это еще лучше скорпионов!

– Ну, козла найти все-таки проще, чем скорпиона, – сказала тетя Мила.

– Козла найти проще простого, – от души веселилась я. – Что молодого, что старого. И даже кровь из него высосать не проблема для некоторых особ! Вот только до следующего августа еще далеко.

– Я вижу, Женя, что ты с поразительным легкомыслием относишься к вопросам здоровья. – Тетя всегда отличалась безупречной логикой.

– Просто потому, что я слежу за собой, и у меня нет с ним проблем. Во всяком случае, я обхожусь без козлиной крови и скорпионов, – целуя тетю в щечку, проговорила я.

Тетя Мила лишь вздохнула и, отложив наконец треклятую тетрадку, сказала:

– На второе у нас гречневая каша с куриными тефтелями. Будешь?

– А то! – довольно согласилась я.

После обеда, выпив две чашки кофе, я решила не задерживаться в отчем доме. Как ни хорошо мне здесь было, а мысли о покинутом Ильичеве не давали мне покоя. Конечно, я практически уверилась, что с ним все в порядке, но все же не следовало полагаться на авось. И я, попрощавшись с тетей, отправилась на Набережную.

Только прежде чем сесть в «Тойоту», сделала то, о чем думала уже давно: снабдила автомобиль современной системой обнаружения взрывных устройств. В свете последних событий это было весьма кстати.

На этот раз Александр Андреевич настоял на том, чтобы я прошла к нему в квартиру. Они восседали с Ильичевым в гостиной, за круглым обеденным столом, и, судя по благодушному румянцу на лице моего клиента, голодом его здесь не морили. А остатки трапезы на столе свидетельствовали о том, что Александр Андреевич Скоробогатов не был поклонником сыроедения…

– Вы, Евгения Максимовна, всегда напоминали мне амазонку, – усаживая меня в кресло, поведал Скоробогатов. – Вам бы еще распущенные волосы носить – полное сходство!

– Увы, на работе распущенные волосы мне только мешают, – сказала я.

– Пообедаете с нами? – предложил он.

– Спасибо большое, я веду спартанский образ жизни и в периоды заботы о клиенте стараюсь не думать о еде! – бессовестным образом соврала я, невозмутимо глядя на Скоробогатова.

В глазах Ильичева появилось что-то среднее между уважением и восхищением. Он, кажется, напрочь забыл о том, с каким аппетитом я вчера поужинала.

– Мы тут с Владимиром обсудили кое-что, – приняв серьезный вид, сказал Александр Андреевич. – Имейте в виду: в случае чего, можете на меня рассчитывать.

– Спасибо, Александр Андреевич, – поблагодарила я. – Надеюсь, не придется вас беспокоить.

– Я, конечно, позвоню кое-кому… – задумчиво продолжал чиновник от профессуры. – Постараюсь все уладить, но… Нужно постараться найти что-то на этот «Атлант».

– Если вашим знакомым это удастся, будет просто отлично, – кивнула я. – Ну, а мы пока попробуем своими силами.

– Желаю вам удачи, – напутствовал Скоробогатов.

Я не стала засиживаться у профессора в гостях, и через час мы с Ильичевым были уже в Монастырском проезде. Я попросила его позвонить Бабурину и узнать, чем закончилась история со взорванной машиной, однако Ильичев сообщил мне, что абонент недоступен.

– Что ж, будем надеяться, что на сегодня все инциденты закончились, – оптимистично проговорила я. – А ваш совет перенесите на другое время.

– Ну, вот когда Бабурин проявится, тогда и обсудим это, – махнул рукой Ильичев, который после пережитых за последнее время треволнений явно мечтал расслабиться и совершенно не хотел думать ни о каких делах. Он отправился в ванную и долго принимал там душ, я же, посчитав, что тоже имею право на временный отдых, собралась посмотреть кино.

Однако я снова ошиблась в своих прогнозах, совсем как интернетовские синоптики, пытающиеся предсказать погоду на месяц. Поздним вечером, когда я уже готовилась к безмятежному сну, в гостиной зазвонил стационарный телефон. Ильичев снял трубку в своей комнате, но уже через несколько секунд вылетел оттуда, сжимая ее около уха. В трубке что-то отчаянно визжало и пищало.

– Что такое? – нахмурилась я, выхватывая у него трубку.

Из беспорядочно выкрикиваемых фраз мне удалось понять лишь, что звонит Темникова и что она находится в крайне взвинченном состоянии.

– Елена Константиновна! – повысила я голос. – Это Евгения. Постарайтесь, пожалуйста, говорить спокойнее, чтобы я поняла, что вы хотите!

– Кристина пропала! – заорала мне в ухо Темникова.

– Когда? – только и успела спросить я.

– Сегодня!

– Я понимаю, что не неделю назад, – не удержавшись, съязвила я. – Она же была дома вместе с вами!

– Да, была, но потом ушла!

– Через окно, что ли? – никак не могла понять я. – Вы видели, как она уходила?

– Нет, не видела. Она просто ушла, хлопнула дверью и ушла! А перед этим мы поругались! И я боюсь, что она наделает каких-нибудь глупостей! Я вас очень прошу, Евгения… Простите, я не помню вашего отчества!

– Максимовна, но это неважно, – вставила я.

– Евгения Максимовна, найдите ее! – продолжала голосить Елена Константиновна. – Она же может нагородить черт знает что!

Я пришла в легкое замешательство:

– Но я даже не представляю, где ее искать! Я не сыщик! Вам лучше обратиться в милицию по этому вопросу.

– Нет, в милицию нельзя, она ненавидит милиционеров и может отколоть что-нибудь в знак протеста!

– По-моему, она уже отколола, – заметила я.

– Евгения Максимовна, я вас очень прошу, приезжайте ко мне! Я… Я вам заплачу за услуги! – сбивчиво заговорила Темникова, и мне показалось, что она повторяет чьи-то слова: я явственно слышала на заднем фоне мужской голос.

– Вы одна дома? – спросила я.

– Нет… Со мной Алексей Федорович, – призналась Темникова. – Он тоже вас очень просит приехать!

«Бабурину-то прямо сам бог велел беспокоиться о судьбе дочери Темниковой, – отметила про себя я. – Интересно, вся прочая компания в курсе их отношений?»

В том, что близкие отношения между Темниковой и Бабуриным существуют, я практически не сомневалась.

– Но я охраняю Владимира Николаевича, – привела я главный аргумент: очень уж мне не хотелось принимать участия в семейных разборках Темниковой и Бабурина.

– Пусть он приезжает вместе с вами! – прокричала Темникова. – Дайте ему трубку!

Я молча протянула трубку Ильичеву и вздохнула. Мне сразу же стало слышно, как Бабурин загудел в ухо Ильичеву, пытаясь в чем-то убедить. По лицу Ильичева было видно, что он вполне разделяет мои настроения и мчаться на поиски неадекватной дочуры Елены Константиновны совершенно не расположен. Однако Бабурин, видимо, все-таки сумел его убедить или просто уговорить, потому что Владимир Николаевич с досадой проговорил в трубку:

– Хорошо, мы приедем.

После чего он посмотрел на меня и сказал:

– Мне кажется, сегодняшний день никогда не кончится!

– Не переживайте. Все кончается на этом свете, даже наша жизнь, – успокоила я его как могла и пошла собираться.

Глава третья

В квартире Елены Константиновны пахло коньяком и валерьянкой. Коньяк тянул Бабурин, мрачно прихлебывая из плоской бутылочки. Валерьянку поглощала сама расстроенная мать – пузыречек с лекарством стоял на столе посреди комнаты. Елена Константиновна была без макияжа, глаза ее, покрасневшие и припухшие от слез по поводу взрыва машины, выглядели тускло, и вообще она сейчас казалась постаревшей лет на десять.

Мы с Ильичевым прошли в зал, где и восседал на диване Бабурин со своей бутылкой, и уселись в кресла. Ворот рубашки Алексея Федоровича был расстегнут. И вообще Бабурин держался у Темниковой в квартире практически как в собственном доме. При нашем появлении он лишь кивнул и отхлебнул глоток коньяка.

– Выпить что-нибудь хотите? – гнусавя опухшим носом, спросила Темникова.

– Нет, спасибо, – отказалась я за нас с Ильичевым обоих. – Расскажите лучше, что же произошло. Из-за чего вы поругались с Кристиной?

Темникова покосилась на Бабурина, который сидел в угрюмом безмолвии.