Приключения Гомера Прайса - Роберт Макклоски
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слушай, Гомер, – предложил Фредди, – давай пойдем с мышеловкой за город и не отстанем, пока она не откроется и не выпустит мышей. Интересно посмотреть, как все они сразу выскочат и побегут!
К большому удивлению друга, Гомер ответил так:
– Нет, Фредди, я думаю, не стоит нам выходить из города вместе с мышеловкой...
И потом он объяснил почему:
– Знаешь, Фредди, я недавно читал в одной книжке, что музыка может иногда делать всякие чудеса. И с мышами, и с людьми, и с кем хочешь. Не веришь? Музыка может усыпить, например, леопарда или заставить змею плясать. Ну, и еще разные вещи. И с людьми тоже. А уж если мы пойдем за мышеловкой, то надо что-то придумать.
И весь остаток этого дня Гомер и Фредди думали. И решили они вот что. Во-первых, в субботу всем собраться на школьном дворе, чтобы идти вместе, и, во-вторых, установить условные сигналы: большой палец вверх, если все в порядке; большой палец вниз, если что-нибудь не так.
Утро в субботу было по-осеннему свежим, ярким и бодрящим. Лучшей погоды для генеральной демышизации города Сентерберга и придумать было трудно.
Ровно в восемь утра из дверей прибрежной гостиницы вышел мистер Майкл Мерфи и направился к автомобильной стоянке. Закинув бороду за плечо, он принялся крутить заводную рукоятку мотора. Наконец машина завелась, и, пока мотор прогревался, мистер Мерфи начал стаскивать брезент с машины. И вот из-под заботливо накинутого покрывала показалась музыкальная мышеловка со своими дорожками, перилами и домиками. Причем и дорожки, и перила, и отверстия в домике были так отполированы и отшлифованы – чтобы ни одна мышка, не дай бог, не повредила себе лапку или носик...
Мотор нагрелся, мистер Мерфи сел за баранку, включил скорость – и музыкальная мышеловка выехала на городскую площадь!
Приветственные крики стали еще громче, когда мистер Мерфи включил какой-то рычаг и тростниковый орган заиграл.
И прежде чем смолкли приветствия, все увидели, как появилась первая мышь!..
По улицам Сентерберга ехала музыкальная мышеловка мистера Мерфи, ехала и наигрывала самую любимую мышиную мелодию, и на ее звуки отовсюду сбегались мыши!
Разжиревшие, избалованные пончиками – из кафе дядюшки Одиссея. Худые, едва передвигающие лапы – из церквей. Мыши обычные – из домов, со складов, из магазинов, из городской ратуши...
Мыши устремлялись по гладким спиральным дорожкам, окаймленным перилами, прямо к домику с двумя входами и исчезали в нем.
Музыкальная мышеловка с грохотом и музыкой двигалась по городу, а за ней шагала толпа ребят, и все они, к удивлению взрослых, держали большой палец вверх.
После того как мышеловка объехала все до одной улицы, мистер Мерфи остановил ее перед городской ратушей, откуда вышел сам мэр, чтобы вручить хозяину мышеловки ровно тридцать хрустящих новеньких долларов.
Но не успел мэр города пересчитать деньги, прежде чем отдать их в руки мистера Мерфи, как из толпы вышел шериф и сказал:
– Простите, мистер Мерфи, что я потревожил вас, поверьте, мне это чертовски неприятно, но ваши водительские права просрочены, а транспортный налог не уплачен за тридцать лет... Если вы хотите и дальше ездить на машей вышеловке... то есть я хотел сказать – на вашей мышеловке, нужно уплатить налог ровно тридцать долларов.
Мистер Мерфи смутился и покраснел так, что даже борода стала розовой, а шериф продолжал:
– Извините, но, как говорится, закон есть закон, и я ничего не могу поделать...
Бедный мистер Мерфи! Бедный, бедный застенчивый мистер Мерфи! Он отдал шерифу заработанные тридцать долларов, получил новые водительские права и какую-то квитанцию, сошел со ступенек городской ратуши, взобрался на сиденье автомобиля и медленно поехал прочь из города. Он позабыл выключить орган, и тот продолжал наигрывать свою тростниковую музыку. А ребята все шли и шли за музыкальной мышеловкой: ведь им ужасно хотелось поглядеть, как из нее будут выпускать мышей.
– Честное слово, я не хотел этого, – сказал шериф мэру, когда процессия детей во главе с мистером Мерфи уже скрылась из глаз за поворотом дороги М56а. – Но закон есть закон. И потом, в другом месте его могли бы просто взять под арест!
Трудно сказать, чем бы закончилась демышизация для города Сентерберга, если бы к зданию ратуши не прибежала вдруг испуганная и бледная библиотекарша и не крикнула:
– Шериф! Шериф! Скорей! Мы с вами выбрали не ту книгу!..
– Что?! – в один голос спросили шериф с мэром и дядюшка Одиссей.
– Да, – с трудом, ловя воздух, продолжала библиотекарша. – Мы думали, «Рип ван Винкль», а надо «Крысолов из Гамельна»! Совсем разные вещи!..
– Будь я проклят! – заорал шериф. – Я вспомнил! Мы проходили в школе этого вашего «Крысолова»! Бежим! Едем! Он уведет всех наших детей! Ему это не привыкать!..
И они вчетвером – дядюшка Одиссей, шериф, мэр города и библиотекарша вскочили в машину шерифа и помчались вдогонку за мышеловом-крысоловом.
Они настигли всю процессию уже далеко за городом, где начинались лесистые холмы.
– Стойте! Ребята! – закричал мэр. – Поворачивайте обратно!
– Каждый получит по два пончика! – крикнул дядюшка Одиссей.
Но все было напрасно. Дети словно не слышали их. Они продолжали идти за музыкальной мышеловкой.
– Боже! – воскликнула библиотекарша. – Музыка их околдовала!
– Шериф, что же делать? – простонал мэр города, – Не можем же мы лишиться сразу всех детей... Да еще перед самым началом предвыборной кампании! Придется дать этой бороде еще тридцать долларов...
– Правильное решение, – сказал дядюшка Одиссей. – У меня с собой как раз эта сумма... Только с отдачей, мэр.
Шериф подъехал вплотную к машине мистера Мерфи, и дядюшка Одиссей кинул пачку денег к нему на колени.
– Только умоляю, отпустите их! – крикнула библиотекарша.
– Да, пожалуйста, Мерфи, будьте благоразумны! – прокричал мэр.
Мистер Мерфи был так смущен всем этим и так взволнован, едва не угодил в кювет.
И тут шериф набрал побольше воздуха и заорал так, что чуть не лопнул.
– Отпусти их!!! – орал шериф. – Понятно? Отпусти их, тебе говорят! Не то хуже будет!
И мистер Мерфи сделал то, что ему было сказано. Дрожащими руками он нажал какой-то рычаг, отвалилась какая-то крышка, и из мышеловки беспрерывным потоком стали вываливаться мыши: одна, другая, третья... сто двадцать пятая... Все до одной!
Да, ради такого зрелища стоило выйти далеко за город! Тростниковый орган на мышеловке умолк, и слышен был только писк мышей и радостные крики ребят.
Вот последняя мышь выбралась из мышеловки, и вся серая армия замерла, к чему-то принюхиваясь. А затем все мыши ринулись в одном направлении – в направлении города Сентерберга. Они бежали, постепенно вытягиваясь в линию, а когда прибежали в город, каждая мышь юркнула в свою любимую норку.
Мистер Мерфи так и не остановил машину. Наоборот, он нажал на газ, и машина помчалась изо всех своих лошадиных сил, а мэр города, шериф, библиотекарша, дядюшка Одиссей и ребята – все молча смотрели, как музыкальная мышеловка становилась все меньше и меньше и наконец совсем растаяла вдали.
И тогда взрослые вспомнили о детях и повернулись к ним. И они увидели странную картину: мальчишки и девчонки улыбались и подмигивали друг другу, и все они держали большие пальцы вверх. Но, как и прежде, ребята не обращали никакого внимания на призывы взрослых.
– Боже! – застонала библиотекарша. – Музыка свела их с ума!
– Совсем нет! – раздался голос. Это был голос Гомера. – Совсем нет, не волнуйтесь. Сейчас все будет в порядке. Глядите!
– Гомер поднес обе руки к ушам – раз! вслед за ним то же делали все остальные ребята. Потом Гомер развел руки в стороны – два! – словно делал утреннюю зарядку, а все остальные последовали его примеру. И в руках у ребят забелели куски ваты!..
На обратном пути Гомер все объяснил ошеломленным взрослым.
Вот его рассказ.
– ...Это я придумал – заткнуть уши. Потому что немного испугался. Не за себя, а за других. Ведь музыка, я читал, может делать всякие чудеса. Особенно с детьми... Усыпить, например, или заставить плясать. Ну, и мы договорились: как выйдем из города, я делаю большой палец вниз – и все затыкают себе уши. А зачем слушать? Ведь нам главное глядеть было, как мыши разбегутся. Только, если по правде, все это насчет ушей придумал не я, а человек по имени Одиссей. Не вы, дядюшка Одиссей, а другой... который был древний грек[2]. О нем еще Гомер писал... Не я, а другой... который тоже жил в Древней Греции... Помните, как...
Но тут дядюшка Одиссей прервал Гомера и попросил шерифа, чтобы тот остановил машину.
– Подождем ребят, – сказал он. – Я ведь обещал всех угостить пончиками. А мэр города сказал со вздохом: – Скоро выборы, и я не знаю, как буду оправдываться перед нашими налогоплательщиками... Шестьдесят долларов из городского бюджета выброшены на ветер! Как мы теперь сведем концы с концами?
