Парижское приключение - Элизабет Эштон

— Не будь пошлой, — Рени рассердилась на нее. — Барри не такой, и мне не нравится твоя трескотня о нем.

— Я хотела, чтобы ты знала, — Крис не знала, радоваться ей или огорчаться тому, что сестра почти не обратила внимания на ее слова. Ей была известна терпимость Рени, но если бы та видела Барри и Салли вместе, то она не была бы так безразлична. Они были слишком поглощены друг другом, чтобы считать их встречу случайной. Крис вовсе не хотелось заставлять Рени страдать, но она всегда считала, что Барри ей не подходит.

— Салли пойдет за первым попавшимся парнем, — добавила она.

— Совершенно верно. Но на Барри она не произведет никакого впечатления.

Крис решила не спорить по этому поводу.

— Похоже, я засыпаю, — заявила она.

— Ложись на диван, а я посплю в кресле, — великодушно предложила Рени, снимая подушки с дивана, чтобы расстелить постель.

— Ой нет, это нечестно. И лотом тебе придется возиться с чистыми простынями и со всем остальным. Если ты мне дашь эти подушки, то я прекрасно обойдусь. Я же моложе тебя.

— Я еще не совсем старушка, — смеясь сказала Рени. Но Крис настояла на своем.

Рени легла, когда Крис уже спала, устроившись в гнездышке из диванных подушек. Это был бесконечно долгий день, и Рени очень устала. Откровения Крис взволновали ее гораздо сильнее, чем она показала. Невозможно было даже представить Барри и Салли вместе; легче было представить себе, как Барри отошьет ее, попытайся та поближе познакомиться с ним. А между тем, он не сделал этого. «Но зато, — злорадно думала Рени, — благодаря Крис у меня есть что сказать, если ему вздумается упрекать меня за позднее возвращение».

От Барри ее мысли перешли к Леону Себастьену. Сейчас он уже дома, в Париже, и, наверное, не часто вспоминает ее. Она решила для себя, что скорее всего не вернется к нему, он, видимо, вскоре совсем забудет о ней, и эта бумага, которую она так необдуманно подписала, не вызовет никаких последствий.

Вместе с тем, когда она наконец заснула, именно он явился к ней во сне. И вновь он целовал ей руку, и она погружалась в пылкий взгляд его темных глаз, умоляющих ее остаться. Но пришло утро, и она проснулась, удивляясь нелепости своих снов.

Барри позвонил в воскресенье поздно вечером и долго извинялся. Ему пришлось в пятницу вечером уехать в Вудлей, чтобы окончательно договориться о моторной лодке, и он получил ее письмо только сейчас. Он походя осведомился о ее путешествии, которое его откровенно не интересовало, и все остальное время восторженно рассказывал Рени о лодке. Хотя парусный спорт и оставался его первой любовью, все же он полагал, что они неплохо проведут время на «Сириусе» — так называлась лодка. Она такая быстрая и ею так просто управлять, что это сможет делать даже Рени. У Рени эта идея не вызвала большого энтузиазма, ее мало интересовала техника, и она никогда не стремилась водить автомобиль или моторную лодку. Он ничего не сказал о своей встрече с Салли, и они договорились увидеться завтра вечером.

Кристина уехала в воскресенье утром после завтрака, который по времени скорее походил на ланч, настолько поздно они встали. О Барри никто из них больше не заговаривал. Рени пообещала, что если позволит работа, то она скоро приедет домой на выходные и погостит подольше; хотя она сможет увидеть Крис и раньше, если та будет устраиваться на работу.

В понедельник Рени позвонил агент по поводу рекламы на телевидении. Это было для нее новым делом. Она уже прошла пробы, и ее фотографии понравились. Ей назначили встречу. Затем она позвонила в редакцию «Свининг Лайф», чтобы получить чек, в котором была указана кругленькая сумма: согласно договору с Леоном, гонорар ей должны были выплатить в фунтах.

Она застала Аву над фотографиями, сделанными в Бретани, — ей только что принесли их, и Ава мурлыкала от удовольствия. Рени бросилась в глаза ее собственная фотография, где она была снята на фоне скал в бикини; предполагаемый заголовок гласил: Красавица в бикини в ущельях Ла Боля.

— Я думаю сделать статью о Леоне Себастьене и его произведениях, — сказала ей Ава, — и поместить его фотографию. Ну чем не киноактер?

Она протянула Рени фотографию, с которой на нее смотрел Леон. Она увидела знакомые глаза, и ее сердце сжалось. Сходство было полным: улыбка, приподнятая бровь — это насмешливое выражение было ей хорошо знакомо. Пока она смотрела на него, ей стоило больших усилий унять дрожь в руках.

— Он очень настойчивый человек, — продолжала Ава, — и я слышала о нем только хорошее. Разумеется, он целиком отдается работе. Таким был и его отец. Да, я довольно хорошо знала Жака Себастьена. — Ее твердый взгляд смягчился, она отвела глаза и, задумчиво глядя в окно, продолжила: — Среди людей, которые занимаются этим делом, бывают очень богатые люди, они владеют собственностью и тому подобное. Я познакомилась с Жаком в Париже, когда участвовала в организации международного показа моделей, и он был самым обаятельным мужчиной. Ах, весенний Париж! — Ава вздохнула.

Рени смотрела на нее с удивлением. Ей было трудно поверить, что эта хитрая деловая женщина могла когда-то испытывать нежность к парижскому модельеру. Ава повернулась и, поймав ее взгляд, печально улыбнулась.

— Я тоже была когда-то молодой.

Рени осторожно сунула фотографию Леона под очерк о старой крестьянке из Бретани.

— Если месье Себастьен был так же обаятелен, как его сын, — заговорила она, и тут же краска залила ее лицо. — Я хочу сказать, что иностранцы очень хорошо держатся, — смущенно закончила она.

— Конечно, хорошо, — живо согласилась Ава, — но не стоит позволять вводить себя в заблуждение их манерами. Они ничего не значат.

Неужели редактор пытается предостеречь ее? Рени недоумевала. Она произнесла:

— Да, но я не думаю, что когда-нибудь увижу его снова.

— Скорее всего, увидишь. Мир моды не так уж велик. «Но я покину его», — подумала Рени. Вслух она лишь сказала:

— Думаю, что нет.

Но тут в кабинет вошла Карин и подала Рени конверт.

— А вот и твой чек, — бодро сказала Ава. — Думаю, что скоро ты нам опять понадобишься, Рин. В Бретани ты была хороша.

Рени была рада вновь оказаться на улице; ей было стыдно, что она пришла в такое волнение, когда неожиданно увидела лицо Леона. «Веду себя как сумасшедшая девчонка, — думала она, — осталось только начать выпрашивать фотографию, чтобы повесить у себя над кроватью». Нужно во что бы то ни стало освободиться от этого нелепого наваждения, а не то ей придется бежать в Париж и просить его о работе, которую он ей предлагал.

Ее убежищем был Барри.

Они встретились, как договорились, в метро и направились в свою любимую кофейню. Там, как обычно, уже сидели девицы с прическами, напоминавшими пук морских водорослей, и прыщавые юнцы. После сияющих огней «Эрмитажа» это место показалось Рени убогим и захудалым. «Как быстро смещаются все ценности, стоит только попробовать красивой жизни, — думала Рени. — Но по крайней мере, можно радоваться, что здесь чисто».

Барри нашел место поспокойнее в самом углу кафе и принес ей кофе.

— Я расстроился, когда ты не приехала, — укоризненно сказал он. — Я думал, что ты сможешь поехать со мной, чтобы посмотреть «Сириус».

— Этот контракт был важен для меня, — ответила она. Ее злило полное отсутствие интереса с его стороны к тому, что стало вершиной ее карьеры; но разумеется, ему не была нужна ее карьера. Она не смогла удержаться и спросила:

— А что Салли думает о ней? От неловкости он покраснел.

— Салли? Не понимаю, что ты имеешь в виду?

— Неужели? Тебя видели, когда ты демонстрировал ей прелести этой лодки. Ты знал о том, что она поедет на выходные домой?

— Понятно… Кто-то очень любит совать свой нос в чужие дела, и держу пари, что это твоя сестрица. Просто бедняжка пыталась тормознуть попутку на шоссе, чтобы добраться до дома, и я, конечно, взял ее. Подобные вещи небезопасны для молодой девушки.

— Небезопасны, — согласилась Рени, переваривая эту новую для себя информацию. — Хотя думаю, что Салли может позаботиться о себе сама, а ты всегда утверждал, что она тебе не нравится.

— Ну, в небольших дозах она даже забавна, — непринужденно сказал Барри. — Да брось это, Рин. Ты уезжаешь на четыре дня, у тебя куча времени, которое ты проводишь в крутых отелях, так что ты не имеешь права обижаться, если я несколько минут поболтаю с девушкой.

— Чтобы добраться из города до дома требуется несколько больше времени, — заметила Рени. Ее неприятно кольнула мысль, что Салли развалилась на ее месте в машине рядом с Барри, выставив на его обозрение свои знаменитые ноги.

— Мне было бы гораздо приятнее, если бы на ее месте была ты, — сказал Барри. В его голосе звучало такое раскаяние, что Рени расстроилась.

— Извини, Барри, но я просто не предполагала, что ты собирался поехать домой.