Стальные сны - Глен Кук

– Вы говорили, что намерены тронуться с места – спросил Нарайян. И позже: – Госпожа. – Почтительность стала запаздывать. Все-таки в глубине души Нарайян оставался таглианцем.

– Нашим фуражирам приходится заходить все дальше и дальше.

Он ничего не сказал, но, похоже, уходить ему отсюда не хотелось.

У меня было ощущение, что за мной следят. Вначале я думала – вороны. Они мне действовали на нервы. Теперь я понимала Костоправа. Эти вороны вели себя странно. Однажды я сказала об этом Нарайяну, Но тот, усмехнувшись, заметил, что вороны – хорошее предзнаменование. То есть плохое, но для кого-то другого. Я осмотрела местность вокруг. Вороны по-прежнему были поблизости. Их было довольно много, однако…

– Нарайян, соберите дюжину лучших наездников. Я хочу устроить конную разведку.

– Но… Вы думаете?

И как я с этим справлялась?

– Я – не тепличная роза. Отправляемся в разведку.

– Как прикажете, Госпожа, так и будет.

Вот именно, Нарайян, вот именно.

Глава 13

Лебедь взглянул на Ножа. Пренебрежительное отношение черного гиганта к Копченому сменилось откровенно презрительным. Мужества у колдуна было не больше, чем у червя. Он дрожал как осиновый лист.

– Это она, – заметил Кордит.

Лебедь кивнул. Он усмехнулся, но предпочел промолчать. Она создает войско – и самое организованное из тех, что ему приходилось видеть.

Они сошли с возвышения, откуда обозревали лагерь.

– Мы заглянем туда? – Нож держал колдуна за рукав, словно боялся, что тот даст деру.

– Нет пока. Я хочу обойти кругом, разведать южнее. Место, где они побили людей Хозяев Теней, должно быть недалеко отсюда. Хочу осмотреть, если, конечно, удастся его найти.

– Как думаешь, они знают, что мы тут? – спросил Корди.

– Что? – Эта мысль испугала Лебедя.

– Ты же сказал, что у них организовано все на высшем уровне. А Госпожа всегда отличалась предусмотрительностью. Она наверняка выставила пикеты.

Лебедь поразмыслил над замечанием друга. В лагерь никто не входил, никто и не покидал его, но в словах Махера было рациональное зерно. Если им хотелось остаться и дальше незамеченными, то следовало двигаться.

– Ты прав. Нож, ты тут уже бывал? Где лучше всего пересечь ручей, не знаешь?

Нож кивнул. Это он вел партизан по пятам за войском Хозяев Теней в те тяжкие времена, когда Черный Отряд еще не взял дело в свои руки.

– Тогда пошли. Копченый, приятель, много бы я дал, чтоб узнать, в какую сторону ворочаются шарики в твоей башке. В жизни не видел таких трясогузок, как ты.

Колдун не ответил.

Нож нашел что-то вроде брода в трех милях к востоку от южной дороги, провел их через лес тропой еще более узкой, чем ожидал Лебедь. Дойдя до южного края леса, Нож заметил:

– Дорога в двух милях отсюда. Так я и думал. Там и следует искать наших мертвецов. – Небо было темным от птиц.

Они нашли это место.

Неподвижный воздух был пропитан ядовитыми миазмами. Лебедь и Махер, почувствовав тошноту, так и не смогли подойти поближе. Но Нож, казалось, был совершенно невосприимчив к вони. Через некоторое время он вернулся.

– У тебя больной вид, – произнес Лебедь.

– Там не на что смотреть – одни кости. Прошло много времени. Человек двести или триста. Теперь точно не скажешь. Звери обглодали их. Да, одна маленькая деталь. У них нет голов. 

– Что?

– Голов, говорю, нет. Кто-то их отрезал.

Копченый застонал, затем его вырвало. Жеребец под ним испуганно шарахнулся.

– Нет голов? – переспросил Лебедь. – Я что-то не понимаю.

– Я, кажется, понял. Пошли, – сказал Махер и направил свою лошадь на юг, к тому месту, где кружили, сварливо ругаясь и время от времени падая камнем вниз, вороны.

Они нашли головы.

– Хотите посчитать? – спросил Нож. И хмыкнул.

– Нет. Давайте заглянем к нашим друзьям.

Копченый издал протестующий возглас.

– Тебе все еще хочется прошвырнуться с твоей гордой красоткой?

Лебедь парировал не сразу:

– Я, кажется, начинаю понимать Копченого. Не хочется видеть ее исключительно в черном цвете.

– До их лагеря по дороге всего миля, – сказал Нож.

– Спасибо, мы обойдем кругом, – фыркнул Лебедь.

Когда они пересекли брод, Махер предложил:

– А что, если мы отправимся туда окольной дорогой и явимся, сделав вид, что знать ничего не знаем и видеть ничего не видели. Интересно, что они скажут тогда?

– Перестань скулить, Копченый, – сказал Лебедь. – Держи себя в руках. Выбора у тебя все равно нет. Ты прав, Корди. Если она затевает игру, у нас будет лишний козырь.

Они двигались на север до тех пор, пока не миновали подъем, затем повернули на запад от дороги, потом на юг. Они были уже на гребне холма, когда Махер, который ехал впереди, воскликнул:

– Эй? Смотрите-ка!

Глава 14

Мы пересекли ручей в лесу, лошади брели следом за Зиндху. Он провел предварительную разведку и знал в этой местности каждые лист и ветку. Мы шли извилистой тайной тропой вдоль ручья, бегущего на запад. Интересно, думала я, что сталось с дичью. До сих пор нам попадались лишь белки. Несколько оленей вполне могли бы облегчить проблему пропитания, но ни гунниты, ни шадариты мяса не ели.

Путь был долгим, и мои товарищи стали ворчать и ссориться.

Наблюдатели, вероятно, расположились в роще, на бугорке, откуда можно было следить за тем, что происходит в лагере. Это моя ошибка. Слишком увлеклась стратегией. Не будь я дурой, выставила бы посты. Караулы были слишком разбросаны, чтобы держать в поле зрения всякое движение на местности – даже если бы кто-то не шнырял все время вокруг. А следы беженцев были повсюду.

Я знала почти наверняка, кого именно обнаружу на этом возвышении. Тех, кто боялся, как бы я не причинила им лишнего беспокойства. А я как раз и собиралась побеспокоить. Не только Хозяев Теней, но и всех и всякого, кто встанет на пути.

Мы пересекли ручей несколькими милями ниже, затем вернулись на восток и тут поняли, что незаметно приблизиться к роще было невозможно: последние три-четыре мили местность была совершенно открытой.

– У нас нет выбора – придется ехать прямо. Предлагаю делать это без спешки. Может, они не улизнут, пока мы не подберемся к ним настолько близко, что шансов на это у них уже не останется.

Я не знала, в состоянии ли мои люди держать себя в руках. Их опять охватило волнение.

– Поехали.

Когда мы пересекли половину пространства, наблюдатели бросились врассыпную, словно куропатки.

– Шадариты, – заметил кто-то. Так оно и было. Шадариты на конях, в униформе и при полном снаряжении.

– Это люди Джахамара Джа! – рявкнула я.

Спутники выругались. Даже шадариты.

Джа был их верховным жрецом в Таглиосе. Костоправ верил ему. Но в битве при Дежагоре жрец забыл о своем долге. Он и его конница покинули поле боя тогда, когда решался исход сражения. И многие стали свидетелями его бегства. Лично я считала, что, если бы Джа не оставил своих позиций, мы бы выиграли.

Думаю, он бежал, как только для этого настал удобный момент. Нутром почуял, что дела наши плохи, и решил обвести всех вокруг пальца – удрать со своей кавалерией. И таким способом завоевать авторитет, ведь теперь у него будет собственное войско. Не очень подготовленное, но способное поддержать его.

И к этому надо относиться серьезно.

Я не успела отдать приказ, как пятеро шадаритов понеслись так стремительно, что было ясно, насколько велика их злоба. К несчастью, преследуемые оказались более искусными в верховой езде.

Но мне самой очень хотелось потолковать с ними. И я, пришпорив своего жеребца, стала их быстро нагонять.

Обычные лошади не могли и тягаться с моим жеребцом.

Шадариты устремились к северной дороге. Я была почти у цели, когда на гребне холма они столкнулись с теми, кто ехал на юг. Лошади испуганно встали на дыбы. Раздались крики, всадники полетели на землю.

Я объехала шадарита, который пытался бежать, едва вскочив на ноги. Он потерял свой шлем. Поймав его за волосы, проволокла ярдов пятьдесят и только тогда обернулась, чтобы посмотреть на участников этого столкновения.

Так. Лебедь, Махер и Нож. И этот проныра и болван, колдун доморощенный

– Копченый. И что теперь?

Махер, Копченый и Нож оставались в седлах, Лебедь, охая и ругаясь, валялся на земле. Затем он встал, выругался еще разок и, толкнув ногой упавшего шадарита, оглянулся в поисках своей лошади.

Копченый был до чертиков перепуган. Белый как полотно, он беспрерывно что-то шептал.

Ни Махер, ни Нож не обращали на него внимания. И я решила – значит, ничего страшного с Копченым не стряслось.

Мой пленник пытался вырваться. Я отпустила его, протащив еще несколько ярдов, когда лошадь понеслась быстрее, чем он мог бежать. Он пролетел вперед, ободрав лицо о землю, и рухнул у ног Лебедя. Лебедь уселся на него.