Стальные сны - Глен Кук

Нет, знамя цело. Их реликвия, гораздо более ценная, чем Летописи, хранилась где-то в башне. Правда, он его не видел. Должно быть, Душелов спрятала его.

Он посмотрел на небо, на кучевые облака, быстро двигающиеся по нему. Он испуганно вздрогнул. Одна из ворон стремительно неслась прямо к нему.

Она била крыльями и, чуть не рухнув, приземлилась на остроконечной вершине скалы всего в нескольких дюймах от его левой руки.

– Не двигайтесь! – произнесла птица четким и ясным голосом.

Он повиновался, хотя на языке вертелась куча вопросов. Не нужно быть гением, чтобы понять, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Иначе птицы не заговорили бы с ним. Такое случилось с ним всего раз – тогда они предупредили его. Он вовремя снялся с места, сразился с Хозяевами Теней при Гойе и победил их.

Ворона скорчилась; издали ее можно было принять за выступ скалы. Костоправ почувствовал некоторое облегчение. Он тоже уселся так, чтобы на расстоянии взгляда контуры его тела не столь явно напоминали человеческий облик, и застыл в этом положении. Мгновением позже он заметил некоторое движение в неглубокой долине, лежащей перед ним.

Маленькие смуглые человечки передвигались короткими перебежками. Они кого-то напоминали Костоправу, однако находились слишком далеко. Вероятно, они его не видели. А может, и не предполагали, что за ними кто-то наблюдает.

Скоро их стало больше, около двадцати пяти, и новые уже не двигались украдкой, как первая группа, – те, должно быть, были разведчиками. Теперь Костоправ видел их достаточно хорошо, чтобы определить, где он мог с ними раньше встречаться. На той огромной реке, что текла из самого сердца континента к морю, мимо Таглиоса. Он разбил их год назад, в двух тысячах миль к северу от этого места. Они перекрыли торговый путь по реке. Отряд уничтожил армию этих лилипутов за одну ночь, причем в сражении не последнюю роль сыграли магические силы и рев. Ревун!

Теперь стала видна основная часть группы. Восемь человек несли на каком-то подобии носилок девятого. Он был так закутан, что напоминал кучу тряпья. Поравнявшись с Костоправом, он протяжно застонал.

Ревун, один из десяти Взятых, бывший раб Госпожи в ее северной империи, страшный колдун, считался убитым в битве на реке. Тогда он пытался свести старые счеты со своей Госпожой. И лишь вмешательство Меняющего Облик заставило его отступить.

Маг опять издал стон, жалкое подобие обычных завываний Ревуна. Может, он не очень старается, чтобы не привлекать к себе внимания?

Костоправ замер – казалось, даже сердце его перестало биться. Сейчас ему меньше всего на свете хотелось быть замеченным. Он был настолько поглощен этим, что не обращал внимания ни на неудобную позу, ни на холодный ветер.

Смуглые карлики прошли мимо, в арьергарде оказалась еще группа. Прошел час, прежде чем Костоправ убедился в том, что больше никого не будет.

Он насчитал сто двадцать болотных солдат плюс сам маг. На чужой территории от этих воинов большого толка не будет. Эти места им непривычны. Но Ревун… Ни местность, ни климат, ни что-либо другое для него роли не играют. Куда он направлялся? Догадаться было нетрудно. В Страну Теней. Зачем – вот это загадка, хотя и она со временем раскроется. Ревун был одним из Взятых. Кое-кто из Хозяев Теней тоже когда-то принадлежал к ним. Похоже, что те, кто выжил, связались со своим бывшим сотоварищем и заключили договор.

Если Душелов не солгала, Госпожа жива и находится в Гойе. Меньше чем в сорока милях отсюда. Если бы он мог преодолеть это расстояние! Если бы нашелся какой-нибудь способ отправить ей послание! Она должна знать о происходящем.

– Ворона, я не знаю, что вы думаете об этом, но лучше бы вам известить вашего господина. Мы в беде. – Он встал и отправился назад, в башню, где занялся поисками знамени.

Глава 17

Я не спускала глаз с Копченого, предполагая, что он попытается каким-нибудь образом известить Радишу о том, что ему стало известно. Но он либо вообще этого не сделал, либо сделал это так, что я не заметила.

Всякий раз, когда сталкиваешься с Радишей, ощущаешь необыкновенную силу ее воли. Ясно, что роль советницы брата не подходит ей, – она способна на большее.

– Здравствуйте, – сказала она. – Мы рады, что вы живы.

Ой ли? Хотя, может, и так. Ведь Хозяева Теней еще не побеждены.

– Я тоже.

Она заметила, что Нож стоял не рядом с друзьями, а со мной. Обратила она внимание и на внешний вид Нарайяна – он был так же грязен, как и в тот день, когда я познакомилась с ним. Она слегка нахмурила брови.

– Это командоры моих рот, – сказала я. – Ножа вы знаете. А Нарайян помог мне собрать и реорганизовать отряд.

Она внимательно посмотрела на Нарайяна, может, из-за его имени? Нарайян – на самом деле родовое имя. Еще шестеро воинов-шадаритов носили такое же. А звали их одинаково – Сингх, что значит – лев. Радиша перевела взор на Копченого. Тот ответил ей легким кивком. Потом обратилась к Ножу:

– Ты решил покинуть меня?

– Я предпочитаю иметь дело с теми, кто занимается не только разговорами, но и делом.

Этот столь длинный для Ножа монолог не вызвал симпатий Радиши. Та явно обозлилась.

– Он по-своему прав, – заметил Лебедь. – Вы и ваш брат играете нами.

– Себя мы подвергаем большему риску. 

Люди, которые оказываются в подобном положении, вынуждены действовать осмотрительно, иначе их понижают в чине. Но попробуй объяснить это таким, как эти парни, – они ведь временно исполняли обязанности командиров и нисколько не дорожили властью, которой обладали в тот момент.

Радиша поднялась.

– Идемте.

По пути она мне сказала:

– Я действительно рада, что вы остались живы. Хотя, может статься, в будущем это обернется другой стороной.

И все же угрозы в ее словах я не почувствовала.

– Как?

– Вы в трудном положении, потому что ваш Капитан умер. – Она вела нас по винтовой лестнице наверх, к парапету самой высокой башни крепости. Мои спутники, не скрывая своего недоумения, следовали за ней. Радиша указала рукой вдаль.

За деревьями и постройками на другом берегу виднелся огромный лагерь. Радиша заметила:

– Некоторым беженцам каким-то чудом удалось перебраться сюда, и весть об этом дошла до северных провинций. Через день после того, как Лебедь отправился на юг, сюда стали прибывать люди. Их уже около двух тысяч человек. И ожидаются еще.

– Кто они? – спросил Лебедь.

– Семьи легионеров, тех, кто попал в рабство к Хозяевам Теней. Они явились сюда, чтобы узнать, что стало с их мужьями.

Она указала куда-то выше по течению. Там множество женщин укладывало в кучи хворост.

– Чем они заняты? – спросила я.

– Они строят готы. – В голосе Нарайяна прозвучало некоторое замешательство. – Я должен был это предусмотреть.

– А что такое готы?

– Погребальные костры, – сказал Махер. – Гунниты не хоронят своих покойников, а сжигают их. – Похоже, ему было не по себе.

Я никак не могла понять, о чем идет речь.

– Но здесь нет мертвых. Разве что кто-нибудь устроит своего рода бойню.

– Может, ритуал носит символический характер? Так сказать, сожжение заочно?

– Этот обычай называется сати, – сказал Копченый. Я посмотрела на него. Он выпрямился, на лице его играла отвратительная ухмылка. – Когда муж умирает, его жена совершает самосожжение в том же костре, в котором сжигают мужа. Если же ему выпадает умереть вдали от дома, она, получив весть о его смерти, воссоединяется с ним в другом мире.

– Выходит, эти женщины сооружают погребальные костры, чтобы сжечь себя в случае вести о гибели мужа?

– Да.

– Какие-то дьявольские штучки!

Копченый расплылся в улыбке:

– Это древний обычай, испокон веков существующий в Таглиосе, к тому же он имеет силу закона.

Мне эта его улыбочка совсем не нравилась. Наверняка он держал за пазухой изрядный булыжник.

– Чушь. А кто будет заботиться о детях? Впрочем, ладно. Какое мне до этого дело? – Такие радости жизни были настолько не в моем вкусе, что я сразу попыталась их забыть. Не уверена, что я вообще поверила Копченому.

– Этот обычай почитаем всеми, – заметила Радиша, – не только гуннитами.

– Дураков везде хватает. Кошмарный обычай. Его следовало бы запретить. Но я здесь не для того, чтобы тратить время на обсуждение общественных предрассудков. Мы в состоянии войны и пока потерпели поражение. Множество наших людей оказалось в ловушке в Дежагоре. Маловероятно, что их возможно спасти. Еще больше людей – в бегах. И этих-то мы можем спасти. А заодно мобилизовать новобранцев, чтобы удержать завоеванные позиции.

– Радость моя, – произнес Лебедь. – Вы не понимаете, о чем идет речь.

– Понимаю, Лебедь. Но к делу это отношения не имеет.

– Вы – женщина, – вмешалась Радиша. – Друзей у вас нет. И всякий, по поводу и без него, может обсуждать ваши отношения с Капитаном. И немаловажную роль в этих сплетнях будет играть то, что вы не совершили самосожжения. Симпатии большей части населения будут не на вашей стороне.