Стальные сны - Глен Кук

Боевая подготовка проводилась с удвоенной энергией. Я, как и прежде, старалась, чтобы люди воспитывались в духе преданности товарищам и командиру – остальные привязанности следует забыть.

Большее число добровольцев было из бывших рабов. Они особо отличались на учениях. Им было нечего терять, ибо их мир был уничтожен Хозяевами Теней. Я думала, что надо послать надежных людей в дельту Мейна на поиски тех, кто не имел тесных связей с Таглиосом.

Нарайян и Зиндху сообщили мне, что Радиша строит козни. Выслушав их, я сказала:

– Присядьте. Настало время для разговора.

Они поняли меня. Вопреки моим ожиданиям, на их лицах не было уныния. Они уже переговорили между собой и решили открыться.

– Итак, кто вы такие и каковы ваши планы?

Нарайян набрал в легкие воздух – он избегал смотреть мне в глаза.

– Госпожа. Мы – Обманники. Мы исповедуем культ богини Кины, хотя у нее много имен и много обличий, но единственная истина для ее последователей – смерть. – Он пустился в пространное объяснение сути учения и связи его с культами Таглиоса и соседних государств. Все это было такой же несусветной чепухой, как и теории происхождения и характеристики наиболее мрачных богов. Совершенно очевидно, что представления Нарайяна в этой области не отличались глубиной. Выслушав его разглагольствования, я поняла лишь, что он и Зиндху поклонялись Кине.

После некоторого давления оба признались, что поклонение богине подразумевало совершение убийств. Зиндху осмелился вставить слово:

– Нарайян – джамадар секты Джангдор, он пользуется большим авторитетом среди нас, Госпожа! – Видимо, он решил нарушить возникшую паузу, полагая, что неудобно человеку самому похваляться своими достижениями. – Он помог перейти в рай более сотни душ.

– Ста пятидесяти трем, – скромно и лаконично уточнил Нарайян. Было ясно, что похваляться этим он не считал зазорным. 

– В рай? А поточнее нельзя?

– Те, чьи жизни приносятся в жертву этой богине, освобождаются от Колеса Жизни и прямиком попадают в рай.

Теория Колеса существовала у гуннитов. Согласно ей, жизнь человека идет как бы по кругу, он рождается помногу раз до тех пор, пока его благие деяния не перевесят совершенных им дурных поступков. Только тогда он получает освобождение. Но попадает отнюдь не в рай. Потому что концепции рая у гуннитов просто не было. Они считали, что те, кому удалось вырваться из Колеса Жизни, становились частью производящей силы, создавшей богов Света. Тех самых богов, которые, в свою очередь, являлись защитниками этой силы в бесконечной борьбе против Тьмы. А та может быть побеждена только тогда, когда производящая сила преисполнится нужным количеством добрых душ. Тьма, конечно, противостоит ей, побуждая людей совершать зло.

Рай присутствовал в учении Ведны и первоначально являлся плодом воображения юношей, находящихся в поре созревания, и похотливых старцев. Там было все, о чем только может мечтать мужчина в этом суровом мире. Одна из обещанных утех в нем – девственники и девственницы, готовые во всем услужить вознесшимся, так что поразвлечься в вечности было чем.

По Beдне, женщинам вход в рай был запрещен, ибо душ у них нет. Боги создали женщин для того, чтобы они вынашивали детей, удовлетворяли похоть мужчин, трудились в поте лица до самой смерти, которая, как правило, была преждевременной.

Из всех культов Таглиоса учение Ведны имело наиболее четко выраженный антифеминистский характер, но оно же было и наиболее гибким. В нем присутствовали женщины-святые и героини. Из всех моих воинов наиболее легко подчинялись почитатели именно этого культа, а не гунниты или шадариты. Веднаиты уже возвели меня в ранг святых – покровителей воинов – Исмалла (всего их было три, носили они одно и то же имя, принадлежали к одному роду и жили в одном веке, но в разное время, примерно восемьсот лет назад).

Что касается моих родных мест, то и там дела с религиозными культами обстояли весьма туманно. Я не пыталась критиковать убеждения таглианцев, но мне хотелось разобраться в них. Это многое дало бы мне.

По утверждению Нарайяна, все религии проистекают из культа Кины. И то, что мне приходилось до сих пор видеть, было лишь следствием влияния этого культа-первоосновы.

– Госпожа, известно, что в Книгах отражены истории Детей Кины, относящиеся к древнейшим временам, когда люди только узнали письменность, и что некоторые из этих Книг написаны на языках, на которых уже десять тысяч лет никто не говорит.

– Что это за Книги? И где они находятся?

– Их иногда называют Книгами Мертвых. Полагаю, теперь они утрачены. Детям Кины когда-то здорово досталось. Великий бог войны Редрейнак основал огромную империю. Он оскорбил Кину, и та решила отомстить ему. Но случайно Редрейнаку удалось спастись, и он начал беспощадную войну против нее. Хранителям Книг пришлось тайком бежать. На тех же, кто знал об их местонахождении, Редрейнак обрушил свою ненависть. Потом святой Махтнатан дан Джакель переломал ему шею своим серебристым румелем, но это произошло много позже.

Тут Зиидху произнес что-то вроде поминальной молитвы, мягко и нежно.

– А кто это – Махтнатан? – спросила я.

– Он был единственным, у кого был серебристый румель. Из всех Обманников лишь ему удалось отправить в рай более тысячи душ.

А Зиндху произнес все тем же ласковым голосом:

– Каждый, кто впервые нацелил свой румель и познал экстаз слияния с Киной, стремится достичь высот Махтнатана.

– И пусть удача сопутствует ему, – опять расплылся в ухмылке Нарайян, – ибо Махтнатан не только освободил нас от страшного врага, нашего преследователя, но и остался после этого цел. Он прожил потом еще сорок лет.

Они рассказывали мне одну легенду за другой, одну историю за другой, а я слушала их с тем же интересом, с каким отнесся бы к ним Костоправ. Нарайян не уставал утверждать, что где-то сокрыты правдивые записи этих событий и на протяжении многих поколений пределом мечтаний каждого джамадара является найти их.

– Госпожа, сегодняшний мир немощен. Самыми могущественными в нем являются Хозяева Теней, но и они не сознают, что делают. В Книгах же… Считается, что в них сокрыто много тайн. Описаны утраченные искусства.

Мы опять заговорили о Книгах. Не то чтобы я всему верила. Мне и раньше приходилось слышать легенды о книгах, наполненных потрясающими тайнами. Но меня поразил рассказ о месте, где их спрятали.

Судя по описанию Нарайяна, оно было очень похоже на те пещеры, которые я видела в своих снах.

Может, мне и придется когда-нибудь всерьез заняться изучением культа Кины. После того как я почувствую себя в безопасности в этом мире.

Нельзя сказать, что я только и жила мечтой, как в один прекрасный день явится Нарайян и наконец приоткроет мне тайну Кины, Я немало разговаривала с самыми разными людьми, расспрашивала их и уже составила довольно ясное представление об этом культе, основываясь на мнениях тех, кто не был его последователем.

Каждый таглианец знал о Кине и верил в ее существование. И о Душилах тоже знали все. Но общее мнение о них было таково: они – бандиты и разбойники, а вовсе не фанатически верующие. Почти никто не верил в их существование по сей день. Считалось, что их истребили еще в прошлом веке.

Я сказала об этом Нарайяну. Тот только улыбнулся в ответ:

– В этом наше преимущество, Госпожа. Никто не верит в то, что мы есть. Вы же видите, что ни я, ни Зиндху ничего не скрываем. Наоборот, мы открыто заявляем всем и каждому, что мы – те самые знаменитые страшные Душилы и не дай бог кому-нибудь вывести нас из себя. Но нам никто не верит. Однако нас боятся, потому что рассказы о Душилах все еще ходят среди людей, и кто знает – а вдруг мы выкинем что-нибудь в подражание Душилам прошлого.

– Но есть и те, кто верит в вашу секту. – Подозреваю, что к числу последних относились и Копченый, и Радиша, а также некоторые другие высокопоставленные особы.

– Такие есть всегда. И для нас достаточно и их числа.

Ох, коротышка, ну и злодей. И при всем этом он, весьма вероятно, был и вправду торговец овощами, почитаемый в своей общине как добропорядочный гуннит, заботливый отец и добрый дедушка. Но в сезон, когда нет дождей и большая часть населения Таглиоса занимается торговлей в других краях, он тоже отправляется в путь и со своей бандой, которая ничем не отличается от других путешественников, убивает простых купцов при каждом удобном случае. И, без сомнения, проделывает это весьма ловко. Потому его и чтит Зиндху.

Теперь их кастовая система стала мне понятна. Количество убийств, увенчавшихся успехом, лежало в ее основе.

Вероятно, Нарайян был богатым человеком, хотя и скрывал это. Поклонники Кины не только убивали, но и грабили тех, кто становился их жертвой.

Правда, их можно считать более демократичными, чем представителей других культов. Нарайян принадлежал к низшей касте, к тому же имел шадаритское имя, и все же его избрали джамадаром. Объяснялось это тем, что, по мнению Зиндху, Нарайян был чрезвычайно искусным душегубом и пользовался благосклонностью Кины. Надо понимать, ему сопутствовала удача.