КТО Я? - ЕЛЕНА ПРОКОФЬЕВА

Пообещав непременно с ней связаться, я попрощалась и через пару минут уже ехала в трамвае.

Очередной приступ заставил меня собрать все силы, чтобы не упасть. На следующей остановке я буквально выпала из трамвая и какое-то время сидела прямо на асфальте, пытаясь прийти в себя. Когда шум в голове немного стих, и я смогла встать на ноги, то увидела примерно в километре от себя высокое здание, на крыше которого была надпись, возвещающая о том, что это тот самый отель, где у меня забронирован номер. Дойдя до него и зарегистрировавшись, я взяла ключ и поднялась на четвёртый этаж. Войдя в комнату, я успела лишь закрыть дверь, бросить на пол сумку и дойти до кровати. Было около двенадцати часов дня, я провалилась в сон, не раздеваясь и ни о чём не успев подумать. Проснувшись часов в восемь вечера, я смогла лишь снять с себя одежду и легла снова – на следующее утро была назначена регистрация участников конференции, и я должны была там присутствовать.

Утром, проснувшись и приняв душ, я поняла, что организм со своей задачей справился и довольно хорошо себя чувствует. Лёгкое чувство голода на глазах перерастало во что-то довольно ощутимое, и я пошла искать место, где можно поесть.

Спустившись вниз, я вспомнила, что накануне мне выдали какие-то талончики на завтрак и, достав их из сумки, зашла в ресторан, расположенный на первом этаже отеля. Подойдя к стойке, я вручила один из них девушке, после чего она молча кивнула и продолжила заниматься своими делами. Я стояла рядом, не понимая, что делать дальше – в небольшом зале часть столиков была уже занята, но я не видела, чтобы кто-то обслуживал посетителей, пришедших позавтракать. И вдруг из-за одного столика поднялась женщина и направилась в мою сторону, но, немного не дойдя, подошла к большому столу, на котором стояли всевозможные подносы, миски, какие-то кувшины и чистая посуда, налила себе кофе и отправилась в обратный путь, прихватив по пути булочку, Так я познакомилась с понятием «шведский стол».

Плотно позавтракав, я вышла из отеля и отправилась на встречу с миром «большой науки».

Конференция проходила в здании пятизвёздочного отеля, где собственно и остановилось большинство её участников. Номер для моего руководителя был забронирован тут же. Пройдя регистрацию и получив тяжеленную сумку с материалами конференции, а также всяческими красивыми книжками, посвящёнными достопримечательностям Кракова и его окрестностей, я вышла в холл отеля, где меня и нашел местный администратор.

Со второго раза до меня дошло, что он хочет узнать, приедет ли второй участник и как быть с тем, что у неприбывшего оплачены обеды в ресторане данного отеля. Я сообщила этому милому господину, что второго участника не будет, а талоны на обед можно отдать мне. Так, совершенно неожиданно, я стала обедать в замечательном ресторане, где, сидя за столиком, можно было наблюдать набережную, спускающуюся к реке и старинный замок, расположенный на противоположном берегу.

Надо сказать, что время я там потратила довольно бездарно – большую часть дня я сидела в конференц-зале, делая умный вид и пытаясь разобрать то, о чём говорили выступающие. Оглядываясь вокруг, я замечала в основном пожилых хорошо одетых мужчин, которые тоже слушали выступления, но поскольку время от времени то один, то другой задавали вопросы докладчику, можно было понять, что уж они-то понимают, о чём идёт речь. В первый же день я встретила того самого итальянца, его звали Франко, который приезжал к нам в институт на испытания. Мы поздоровались, немного пообщались и разошлись, на заседаниях я его не видела.

Вечером я гуляла по городу, разглядывая всё, что меня окружало. Большая часть старого города была закрыта для проезда машин, что позволяло спокойно бродить по этим мостовым, вымощенным полторы тысячи лет назад. Обилие летних кафе, примостившихся практически около каждого дома, делало атмосферу какой-то особенной. Небольшие цветочные горшки и неизменные свечи на столах приглашали прохожих немного отдохнуть в пути. С наступлением сумерек на многих зданиях, так или иначе имеющих отношение к истории древнего города, включалась подсветка, и всё вокруг обретало какой-то мистический смысл.

Вечером следующего дня я позвонила Катерине и, встретившись, она решила устроить мне небольшую экскурсию. Она была так рада поговорить с кем-нибудь на родном языке, что болтала без умолку. Вот уже четыре года как она переехала сюда жить из Казахстана и всё ещё не могла вжиться. Погуляв, мы зашли с ней в кафе, где подавали блины – этакие огромные кругляшки, начинённые какой-нибудь вкуснятиной и сложенные вчетверо, с трудом умещались на широких тарелках. В свой отель я вернулась уже заполночь, сказывалась разница во времени и, потерявшись, мой организм не мог трезво оценивать происходящее – как-никак восемь часов кого угодно могли сбить с толку.

Следующий день прошёл большей частью в очередной попытке понять то, что мне, по сути, было не нужно, то есть в конференц-зале. Вечером была организована экскурсия для всех участников конференции, нас водили по многочисленным улочкам города, рассказывая различные факты из его истории, а также мы посетили тот самый замок, который был виден из окна ресторана. Закончилось всё это в одном из кафе, где нас уже ждали музыканты и горячий ужин. На завтра был назначен доклад Франко, а следом и мой.

Я нисколько не сомневалась, что смогу отчеканить всё то, что было приготовлено, переведено и выучено заранее, но вот как я себя поведу после доклада, когда люди начнут задавать вопросы, я понятия не имела – мой разговорный английский практически отсутствовал.

Как это ни странно, всё обошлось – мой доклад оказался последний и, уже ёрзая на стульях, народ больше думал о предстоящем обеде, а не о восходящих разрядах, о которых я собственно им и рассказывала. Уже после того, как все разошлись, ко мне подошёл какой-то японец и попытался что-то выяснить, но его английский оказался ещё хуже моего и в итоге, обменявшись визитками и улыбнувшись друг другу, мы распрощались.

На следующий день, наконец-то решив не ходить на эти скучные бормотания, я полдня прогуляла по городу, а за обедом, встретившись с Франко, было решено взять два велосипеда и покататься по многочисленным набережным, где очень аккуратно белой краской были вычерчены специальные дорожки, предназначенные для проезда велосипедистов. Сколько мы катались, я не помню, но когда возвращали велосипеды, уже начинало темнеть. Распрощавшись, каждый из нас отправился в своём направлении. И вдруг, я поняла, что уже завтра отсюда уеду.

Идя вдоль набережной к своему отелю, я в очередной раз увидела уже ставшую привычной надпись – TESCO. Это был какой-то огромный магазин, он был таким большим, что мне даже в голову ни разу не пришло туда зайти. Но тут я поняла, что если не зайду сегодня, то уже, наверное, не зайду никогда и прошла в открывшиеся автоматически двери. Это был огромный гипермаркет, в то время у нас таких ещё не было, и я с нескрываемым удивлением наблюдала залы, в которых было всё – от мягкой мебели до огромных кадок, доверху наполненных земляными орехами. Купив там какие-то сувениры и, с трудом выбрав необходимые продукты, я рассчиталась и вышла оттуда.

Обратная дорога была куда спокойней, если не считать того факта, что на Краковском вокзале у меня вытащили кошелёк, в котором была довольно приличная сумма денег. Правда незадолго до этого, я прислушалась к себе и отложила большую часть денег в дорожную сумку, поэтому, позволив себе немного порасстраиваться, я вскоре воспряла духом и решила, что приехав в Новосибирск, просто куплю себе точно такой же и дело с концом.

Приземлившись и выйдя из самолёта, я обнаружила, что меня встречает грустный осенний дождь, который зарядил ещё два дня назад и до сих пор никак не может успокоиться. Сев в маршрутку, я направилась домой.

26

Определившись с ключевыми требованиями, которые я могла предъявить своей предполагаемой работе, я разместила резюме на местном сайте работодателей и работоискателей, а также, ежедневно просматривая новые вакансии, отправляла его на указанные электронные адреса.

После нескольких собеседований я уяснила, что найти работу с необходимой мне зарплатой не представляется возможным. Мой аргумент, касающийся необходимости оплачивать жильё, тут же разбивался уточняющими вопросами, и когда собеседник узнавал, что в городе у меня живут родители и что в принципе отдельное жильё – это лишь моя прихоть, они отвергали мою просьбу и дальше разговор мог продолжаться только на условиях дающей стороны.

Конечно же, я понимала, что не смогу объяснить людям всю невозможность моей жизни с родителями. Что я могла им сказать? Что мне там не хватает воздуха, что я задыхаюсь от условностей и никому не нужных, бессмысленных расспросов, что моему ребёнку нужно личное пространство, что я люблю ходить голой?