Трон на двоих - Александр Уралов

- Впечатляет, правда?

Маринка с ужасом увидела переплетение стальных и медных блестящих жил, чем-то напомнивших ей плетёные колечки и браслетики из разноцветных монтажных проводков, которые любили делать девочки постарше. Охотник медленно сжал и разжал пальцы. Видно было, что делать это ему было больно и трудно, но он всё-таки сжал в пальцы в кулак. Скрип проводов, вытягивающихся в сложных бугристых переплетениях, напоминал звук, с которым в заржавевшем игрушечном автомобильчике проворачивались колёса.

- Вы… вы весь такой? - с ужасом спросила она.

- Правая рука, - с усмешкой сказал охотник и поморщился. - Ну, вот и добавилась ещё одна стальная струна в моей клешне.

- С каждым убитым вампиром? - спросила Ирина, блестя сухими глазами.

- С каждым. Когда-нибудь эта проволока доберётся до моего сердца.

- И что случится?

- Тогда появится новый охотник, а я - отдохну.

- То есть, вы умрёте? - настойчиво спросила Ирина, не отрывая глаз от лица Охотника.

- Да, - помолчав, неохотно ответил он, с треском переломив ветку дерева в кулаке и бросив обломки в костёр. В глазах его плясали огоньки костра.

- Вампиры бывают разные. Кто-то с охотой кровь пьёт, а кто-то так и не может с этим смириться.

- А девочка эта… она со своей мамой была?

- Нет, - не сразу ответил Охотник. - Это мать её подружки. Не смогла мать вынести то, что её ребёнок живым мертвецом стал. Вначале сама вампиршей стала, а затем обратила и лучшую подругу дочери. Ту, которую вы с куклой видели.

- Но это же… это же подло! - задохнулась Ирина.

- Дочка просто приходила к маме, когда голод гнал её из леса, - как будто не слыша Ирину, продолжал Охотник. - Здесь много таких… жить-то и вампиру хочется. Детей в основном жалеют. Ну, пьёт она кровь, что же теперь - колом её? А маленькая Дина всё время спрашивала соседку, куда подевалась её дочь, Динкина подружка? Дина румяненькая такая… и растёт красавицей. Вот соседка и не выдержала. И сама стала вампиром, и маленькую Дину обратила.

- А где её дочь… соседки-то этой? - спросила Марина со страхом.

- Убил я её, - жёстко сказал Охотник. - Недолго в ней человеческое оставалось.

Они долго молчали, глядя в огонь. Маринка представляла себе, как становится вампиршей… и её терзает голод. Как она бродит по лесам, стараясь догнать быстроногих оленей и грациозных единорогов. Но не может она соперничать с их царственной грацией и ловкостью… и как приходит она, голодная и оборванная к родительской двери и плачет под ней от холода…

- Так и живут… - сказала она.

- Да. Так и живут - годами. Дети и родители… влюблённые пары… только всё равно, вампирская сущность постепенно верх одерживает. Так бы она сегодня тебя и закусала бы, принцесса, не приглядывай я за их стаей. Твоё счастье - в рубашке ты родилась.

- Спасибо…

- Сестре спасибо скажи, она с факелом за тобой рванула, - спокойно перебил её Охотник.

- Я думала, у меня сердце выскочит, - Ирина бросила в огонь веточку и зябко передёрнула плечами. - Ну и лица у них… и зубы…

Утром Охотник ушёл, так и не сказав больше ни слова. Сёстры, проклевавшие всю ночь носами у костра, только и успели увидеть скрывающуюся в подлеске спину - выцветший почти до белизны брезентовый длиннополый плащ и широкую коричневую шляпу, за ленточкой тульи которой торчали несколько серебряных игл-дротиков.

- Знаешь, Маринка, - сказала Ирина, отчаянно зевнув, - это же не мы с тобой придумали, да?

- Конечно не мы, - согласилась сестра, пытаясь увидеть хоть что-то в путанице ветвей.

- Тогда - кто?

Они так и не нашли ответа. Их волшебное королевство на этот раз открыло им новую, пугающую, а не яркую и счастливую грань. "Сколько же их ещё, граней?" - невольно думала Маринка, прикладывая свежий лист лопуха к огромной шишке на лбу. От этой проклятой шишки, как ей казалось, даже глаза у неё припухли, словно она стекала вниз ноющими волнами. Кто же, кто вместе с сёстрами придумывает и приводит в движение этот огромный и сложный мир?

Весь день она ходила задумчивая, размышляя о том, что, когда вырастет, то обязательно выйдет замуж именно за такого человека - угрюмого, сильного, с волевым изрезанным глубокими складками лицом и холодными голубыми глазами. Ох, уж эти детские наивные мечты… мы всегда представляем себе, что идеал дожидается нас сразу же за порогом школы, после выпускного бала.

Накануне она спросила Кота, охраняется ли замок от вампиров.

- Конечно, принцесса! - сдержанно сказал кот и положил лапу на эфес своей шпаги. - Вы защищены от всех видов магического проникновения в замок, в том числе и от вампиров.

- А почему вы ничего не рассказывали нам о них, господин Кот? - набравшись смелости, спросила Марина. Она всегда его побаивалась, несмотря на то, что Кот ей нравился.

- Простите, принцесса, но вы с вашей сестрой всё-таки ещё маленькие девочки, а им такие вещи знать пока ни к чему, - неожиданно мягко сказал Кот.

- Ну вот… - пробормотала Маринка, сама удивляясь тому, что обиделась, - папа с мамой считают нас ещё маленькими, и в королевстве та же история.

Кот хмыкнул и положил свою мягкую пушистую лапу на руку Марины. В этой густой шёрстке прятались острые когти-кинжалы, но сейчас Кот бережно погладил Маринкину руку, вздохнул, и тихо сказал:

- Моя драгоценная принцесса, вы ещё встретите в своей жизни много страшного и горького. Зачем вам торопить это время? Быть может, оно будет более ужасным и трудным, чем нам сейчас это представляется. К сожалению, нам не дано это знать.

Тогда Маринка поняла это умом, но не сердцем. Их любимое королевство, начавшееся с уютной Страны Пушистиков, раздвинуло свои горизонты ещё дальше… но теперь это стало напоминать игру с чем-то опасным, вроде охотничьего ружья взрослых. Можно сделать из него новогоднюю ёлку или мост между двумя стульями…

…а можно нечаянно нажать на курок и…

Наверное, тогда впервые её коснулось грядущее неизбежное взросление. И ей не понравилось это чувство. Оно было слишком горьким… и сладким одновременно. Опасные, странные взрослые игры.

Глава 6. О том, как принцесс принимали в пионеры, и как Марина "вступала в бизнес"

Утром Марина выволокла коробки с игрушками в коридор и даже не стала развязывать тесёмки, стягивающие старый картон. Ей казалось, что разбирать коробки надо не торопясь, обстоятельно. Вынимать игрушки, слегка помятые от долгого хранения в тесноте. Сквозь запах нафталина и пыли легко вдохнуть хорошо уловимый запах детства. Запах далёкого королевства. Запах силы.

- Что-то ты ударилась в сентиментальность, королевишна, - Марина усмехнулась сама себе. - Делами надо заниматься. Государственными. Архиважными делами.