Мы – светлые эльфы - Владимир Журавлев

Воины с невольной благодарностью посмотрели на губастого уродца. Они и сами очень хотели б узнать, как они станут запасаться провизией, ежели они Светлые и Добрые, — да как спросишь? А гоблину все можно, он же отродье Тьмы!

— Я вам пограблю, — пробормотал командир рассеянно.

Его и самого мучил тот же вопрос: как, ну как запастись провиантом в незнакомой деревне, ежели по статусу нельзя шарахнуть волшебным мечом по какому-нибудь камню, разрубив тот надвое, да потребовать знаков уважения от трепещущих пейзан?!

Глава девятая

— Деревня! — пробормотал гоблин. — А там собаки. Злые.

Серому уродцу было неуютно. Как-то он больше по ночам сюда хаживал, и навыков посещений при свете дня у него не образовалось. И гоблин справедливо предполагал, что его пришибут на околице, едва завидев серую рожу.

— Собак следопыт остановит! — буркнул командир. — Он их загрызет, ежели что.

С тайным злорадством командир понаблюдал за мордами гоблинов и вдохновенными лицами эльфов. Разноплеменные бойцы с одинаковой боязливостью отодвинулись от старшего следопыта как минимум на длину прыжка. Тигриного. И к командиру пришло веселье. А за ним расслабленность и, как следствие, вдохновение. И командира наконец озарило, да так, что он сразу остановился.

— Грабить мы не можем, потому что воины Добра! — выдал он первую аксиому внимающему отряду. — И запугивать пейзан не можем — по той же причине! И как тогда добыть провиант? Что мы можем вообще такого, за что накормят, приветят, в дорогу с собой дадут? А?

Легкомысленные эльфы тяжело задумались. И даже гоблины участвовали в этом действе наряду — и наравне! — с остальными. Перед лицом нешуточной опасности отряд приобрел желанное единство!

Воины обескураженно переглядывались и вертели в руках привычное оружие. Мечами они умели махать! Но за это не привечают, так ведь? А за то, что песни поешь в лунном сиянии, не кормят.

— Мы умеем воевать! — подтвердил опасения бойцов командир. — Вот этим и займемся! Но не против пейзан. В мир явился Черный Властелин, я прав? Это значит — во все стороны скачут черные отряды, собирая под знамена всякую дрянь и жуть, фуражиры регулярно вламываются в общинные амбары, везде пикеты и разъезды, и все требуют с пейзан одного. Еды. И если мы просто войдем в деревню и мирно присядем на площади, очень быстро появятся…

Командир запнулся. Вот тут в рассуждениях обнаружилась слабина. Быстро могли появиться и профессионалы, черные всадники например, от которых недавно пришлось залезть под землю, чтоб спастись!

— …появятся какие-нибудь разбойнички, обложившие деревню данью! — аккуратно занизил статус противника командир. — Выскажут недовольство нами — в явной форме! А мы их тогда кэ-эк…

— И заберем их добычу! — просиял старшина гоблинов.

Эльфы одобрительно зашумели и заулыбались.

— А пейзане решат, что две банды разбойников передрались из-за награбленного! — сердито сказал старший следопыт, обиженный намеками командира на зверскость. — И справедливо решат! Награбленное, между прочим, — это пейзан добро! И Маин наверняка опознает, чье оно конкретно!

Эльфы одарили девочку злобными взглядами и призадумались снова. Но думалось как-то… не туда. Выходило, что войной вообще невозможно прожить, если ты защитник Света и Добра! Младшее древо даже стало с завистью поглядывать на гоблинов. Вот кому раздолье!

— Нам придется воевать, — тихо и серьезно сказал командир, прекратив насмешничать. — Если мы действительно светлые существа — придется обязательно! В мире полно зверств и жестокости, а защитников Добра — очень мало! Сплотим же наш недлинный строй!

Эльфы мялись в сомнении.

— Сплотим — это да, это наш долг… а кушать? — робко заикнулся предводитель старшего по очередности древа.

— Будет! — угрюмо улыбнулся командир. — А как — повспоминайте легенды! Те, где сказано, что именно эльфы подарили людям!

— Эльфы явились в мир, и от них люди переняли искусства, письменность, ремесла и умение возводить дворцы! — недоуменно процитировал предводитель старшего древа. — Ну дворцы в деревне не к месту… это что же, сараи пейзанам, что ли, строить за еду?!

— Так гласят легенды! — пожал плечами командир.

— Вы всегда так странно воюете? — шепотом спросил у эльфа старшина гоблинов. — Бьете разбойников, награбленное раздаете, а потом нанимаетесь батраками к пейзанам за чашку бурды?!

— Нет, только с этим командиром! — сердито огрызнулся предводитель старшего древа. — И ты, гоблинская харя, между прочим, тоже примешь участие!

Гоблин погрустнел и отодвинулся к своим соплеменникам обсудить неласковое будущее.

— Кстати о гоблинах! — вспомнил командир. — Младшее древо, выделить губастикам походные плащи с масками! Нечего серыми рожами на всю деревню светить! Будет у нас подразделение карликовых эльфов, отважных разведчиков в личинах рудокопов, облеченных доверием самих Предвечных Владычиц, обеих вкупе, и прелестей их несказанных! А за поведением старший следопыт приглядит. И ежели что — загрызет.

В деревню решили войти по-эльфийски. Запугиванием пейзан это не могло считаться — но боязливого уважения должно было навеять! Так и получилось. Пока деревенская детвора с восторженным визгом скакала вокруг Маин и ее жуткого пса, лесные воины прошли вплоть до торговой площади в центре. Незамеченными. И когда фигуры в серых плащах медленно проявились и вышли из теней, командир даже подумал, что как бы пейзан по лесам не пришлось отлавливать для знакомства. Так что уважение было обеспечено.

Эльфы в соответствии с приказом командира мирно расположились на площади, достали остатки еды, допили последние глотки из походных фляжек. Потом командира тронул за руку старший следопыт.

— В деревне птичий мор, — тихо сообщил следопыт. — И собаки больны чем-то странным. Вроде бешенства — но не оно. Душа кровью обливается от страданий родни. Прости, командир, но я этим займусь. Поставь приглядеть за гоблинами да провидицей кого-нибудь расторопного. А лучше двух. А то уродцы уже куда-то нацелились — и провидица тоже.

Следопыт ушел. Командир огляделся, гоблинов не увидел и заторопился. Где примерно следовало искать губастиков, он представлял, потому что культуру основного противника знал едва ли не лучше самих гоблинов.

Гоблины, настороженные и дрожащие от азарта, обнаружились в засаде за сараями. Их цель, разбитная молодуха, крутилась с песенками по двору и была в одном шаге от внезапного сожительства с четырьмя гоблинами. Командир сочувственно вздохнул. Он вовсе не заботился о чести пейзанских девок. В деревнях бытовали такие традиции, что о чести и вспоминать не стоило! Взять, к примеру, ту же игру в колокольчики. Но вот гоблинские дети стали бы в деревне изгоями, и этого командир не мог допустить. Ему уже приходилось встречать по мирам затравленных, презираемых детишек, виноватых лишь в том, что отцы у них — наследственные уродцы. Особенно жалко было девочек.

Старшина гоблинов обернулся на деликатное постукивание по плечу — и лишь тоскливо вздохнул. И остальные гоблины вздохнули тоже.

— Ты всегда будешь запрещать нам тешиться с пейзанскими девками? — угрюмо спросил старшина гоблинов.

Командир неохотно кивнул.

— Тогда лучше убей здесь! — решительно заявил гоблин. — Зачем жить, если жить не для чего?! Мы уродливые, мы вонючие, голодные и бедные! Мы маленькие и слабые, и нас очень много! Какая женщина пойдет к нам добровольно?! Им же всем красивых подавай, престижных или хотя бы богатых! А мы не можем терпеть! Вот и приходится брать свое вот так! Насилие — часть нашей культуры, и мы ничего в нем не видим плохого! Э, разве эльф может понять, какой огонь горит в груди гоблина, когда…

— Я — могу, — сухо сообщил командир. — Я знаю, что вы просто физически неспособны удержаться, у вас природа страстная. Но я не могу допустить, чтоб отряд воителей Добра развратничал по деревням! Ибо в тот же миг мы кончимся как воители Добра!

— Настоящий эльф, да? — хмуро поинтересовался гоблин. — Ну уважаю. Но нам как жить? Идти своей дорогой? Так убьют, четверых-то.

— Потерпите! — вздохнул командир. — Я придумаю что-нибудь. Вот озарение накатит, и придумаю! Вот если бы вы смогли провидицу… а эт-то что такое?

А это было толпой у деревенской кузни. Командир прошел насквозь, раздвигая людей, как боевой жеребец толпу овец, и заглянул. И загляделся. В темном помещении в сполохах неземного света стоял у горна обнаженный по пояс эльф и… наверное, ковал? А вернее — чудодействовал! Что именно делал эльф, командир не понимал, как не понимал никто. В ход пошли и кувалды гоблинов, и обломки эльфийского меча, и серебряный обруч эльфа-кузнеца. Полыхали вспышки, железо плавилось и текло, застывало, грелось и ковалось. В темной деревенской кузне царила магия. Эльфийская магия, которую так хорошо чуяли гоблины, слуги Черного Властелина, все отродья Тьмы и сам Черный Властелин… и которая была далеко не бесконечна.