Мы – светлые эльфы - Владимир Журавлев

Провидица отрешенно молчала.

— А то как бы иначе не вышло! — тяжело добавил Алагол. — Милость Предвечных Владычиц многого стоит! Гораздо больше, чем чья-то эльфийская жизнь! Вот мы и получим эту милость, и прощение всех вин вкупе — а Вьехо получит нечто иное. И Див ваш вам не поможет! И страшное ваше оружие отберем да себе на службу используем!

— До встречи на стенах твердыни Черного Властелина, где решится все! — вдруг сказала провидица. — До скорой встречи, Алагол из рода Тинголов!

И эльф подавился очередной угрозой. Он понял, что услышал истинное пророчество! Которое на этот раз касалось лично его и, как любое истинное пророчество, было совершенно непонятным! Хуже того — это непонятное пророчество еще и исполниться должно было совсем скоро! Над этим стоило хорошенько подумать. И воины Алагола дружно растворились в темноте.

Командир поставил на обрыв девочку. Запрыгнул сам и без всякого стеснения кивком поблагодарил провидицу за успешно проваленные переговоры. Эльфийка скорбно поджала губы. Им никогда, никогда не понять друг друга.

Они возвращались в лагерь чинно, рядом, как и положено двум старшим офицерам отряда. Маин на своем псе ускакала далеко вперед. Умная девочка.

— Мы бьемся против Тьмы всей мощью магии и клинков, — тихо сказала провидица. — Но проходит тысяча-другая лет, и становится очевидно: Тьма внутри нас. А Света — нет. Эльфы предают и лгут, убивают и грабят, и это у самых Предвечных Оплотов Добра! И сколько бы ни биться, результат один — ничего. А уж среди людей Тьма укоренилась прочно, только с жизнью и вырвешь. Вот та правда, которую не хотят слышать у Предвечных Престолов. Но ты, Элландриэл, кажется, до сих пор убежден в обратном! И я не могу понять почему! Или то, что творится в отряде и вокруг, тебя не убедило за долгие века безнадежности?!

Эльфийка безрезультатно подождала ответа, потом фыркнула, вырвала руку и быстро ушла к лагерю.

— Нам никогда не понять друг друга! — меланхолично сказал в темноту привычную фразу командир. — Вот если б, например, ты заплакала там, на обрыве, от пережитого страха, я бы обнял тебя, погладил по голове, покрыл поцелуями твое прекрасное лицо, и мы бы стали друзьями навек! Так нет же, тебе приспичило философствовать! А зачем?! О Добре не спорят, его творят! И тогда оно есть! А если повесить нос и предаться ипохондрии, тогда конечно, тогда хоть топись в болоте от безысходности! Ну и как ей дать вкус к жизни?! Одна надежда на гоблинов, от них небеременной еще ни одна не ушла…

Глава двенадцатая

Командир озабоченно разглядывал лагерь эльфов — несколько походных шатров, выстроенных кругом, и корявый шалашик гоблинов, уверенно затесавшийся в изящное построение. Да, наверно, в этом шалашике и было все дело. В смысле, это объясняло, почему отсутствовало ближнее охранение, а весь отряд в едином порыве веселья скакал у огромного костра в центре лагеря. Приходи всякий Алагол, убивай кого хочешь.

Командир привычно ругнулся, поминая и Предвечных Владычиц, и прелести их несказанные. Он сразу понял, что произошло! Понятно, что сначала в лагерь явилась провидица. И ляпнула что-нибудь в том роде, что разведывательный поход завершен и выполнение миссии возлагает на себя доблестный Алагол из рода Тинголов! Естественно, эльфы, не совсем нормальные оттого, что только что победили в безнадежной битве, сразу дико захотели жить, потому предпочли не заметить язвительности в голосе провидицы и трактовали ее слова как прямой приказ готовиться к возвращению на звездный мост и далее, в пряные леса подле Предвечных Престолов. Почему бы и нет? Формально провидица — старший офицер отряда! Когда чувствуешь, что тебя вот-вот убьют, всякие мелочи вроде неадекватности да неопытности старшего офицера сознанием не воспринимаются.

Но был нюанс. Эльфы, даже в приступе самой сумасшедшей радости, стали бы разве что петь. Но не более. Такой уж эльфы сдержанный, если не сказать холодный, народ. Как, например, все та же Оксаниэль. Иное дело — гоблины. Для уродцев любая радость — это пьянка, танцы у костра и жуткая активность в деле размножения. И хотя гоблинов было всего четверо, причем один при смерти, результат их воздействия впечатлял: весь лагерь скакал у костра, и явно намечалось продолжение.

Командир ухмыльнулся и прибавил шагу. На всякий случай. Провидица могла оказаться не готовой к некоторым особенностям гоблинских праздников.

Харизма лидера… ее существование признавалось даже людьми, хотя быстроживущие не всегда понимали, о чем речь. Иное дело эльфы. За тысячелетия это трудноуловимое духовное качество проявлялось у эльфов и в материальном плане. И когда командир показался на краю освещенного круга, всем воителям сразу стало ясно: вот она, харизма! В смысле, явился великий воин, на полголовы выше прочих, лучший мечник отряда, специалист по части в лоб кому засветить, и вообще очень злобное существо! Почтительная тишина осенила ночной лагерь своим крылом.

— Ну и где у нас храброе ближнее охранение? — осведомился командир.

Охранение явило себя.

— Тренировочная схватка! — сказал командир холодно. — Немедленно. Со мной.

Охранение попятилось. Харизма лидера — это такое… такая… это больно будет!

— Пошевеливайтесь! — кротко посоветовал командир. — А то прямо здесь получите. Прямо вот этим мечом.

Командир провел тренировочную схватку со всей полнотой чувств к подчиненным. Приказал унести и залечить всех, кто не смог встать. Назначил новое ближнее охранение. Проверил шатер раненых, нашел там хлопотушку Маин — и даже не удивился здоровому виду бойцов, вроде бы должных лежать при смерти. Потом подозвал гоблинов.

— А вы чему радуетесь, идиоты? — язвительно спросил он. — Вместе с нами к Предвечным Престолам пойдете, что ли, новое место для себя искать? А про Звездную Стражу никогда не слышали?

Он немного полюбовался озадаченными рожами, махнул безнадежно рукой, отошел к командирскому шатру и погрузился в угрюмую задумчивость. Решение-то принимать ему, и никому более.

Проблема заключалась в том, что доблестный Алагол предложил через провидицу вполне разумный план. И полководческого таланта для этого вовсе не требовалось, ситуация-то стандартная. Несколько передовых отрядов в новом мире, то есть без присмотра Предвечных Владычиц. Пьянящая власть магии в руках. Полная свобода в поступках и решениях. Ну да, так бывало не раз. Что странно: свобода в решениях полная — но решений принимается всего несколько! Похоже, первые три отряда все лакуны и заполнили. Что там обычно бывало? Ну первым делом, конечно, полный отказ от поднадоевшей светлой философии, возрождение Черного Властелина и прочее — потому что уж очень заманчив путь, дающий быстрые результаты. Уже сделано! Доблестный Лучезар успел не только попасться на крючок вседозволенности, но и потерять голову. И где-то, наверняка при троне Черного Властелина, болтаются остатки его отряда, на что-то еще надеются, слепцы, как будто не знают, что любая черная система является по определению механизмом саморазрушения.

А доблестный Алагол, естественно, занял последующую очевидную позицию! С ним тоже все понятно. Ревностный боец за эльфийские интересы, что дает дивиденды не столь быстрые, зато надежные. Против войска выставить два войска, на магический удар ответить такой же дрянью, чудовища и ядовитые растения множатся, земля выгорает и скудеет, и через некоторое количество тысяч лет новые разведчики устремляются в иные миры, а Предвечные Владычицы приплясывают от нетерпения на своих шатающихся Предвечных же Престолах.

И где-то в просторах мира затерялся третий отряд, который не мог не занять последнюю лакуну. Анархисты и индивидуалисты, вот кто они такие. Захватили наверняка себе каждый по деревеньке, а то и по городку, и блаженствуют там местными не то божками, не то царьками. Блаженствуют и не понимают, что жизнь эльфийская благодаря некоторым особенностям физиологии ну очень длинна. И потому вероятность нарваться на Предвечных Владычиц и получить по заслугам все, что причитается за отход от идей Света и Добра, невероятно высока. А оставшиеся ничтожные проценты — целиком за то, что на такого царька набредут слуги Черного Властелина и прирежут за отказ от сотрудничества. Или принудят к сотрудничеству — с уже известным продолжением.

Что обидно: для людишек подобная манера жить очень даже подходила! Они просто умирали раньше, чем наступал крах их планов, а потому умирали вполне довольными и гордыми собой и своим богатством. Крах в любом случае происходил, но после смерти все равно, насколько об этом может судить бессмертный. Тут поневоле задумаешься, а благо ли вообще это бессмертие. Тем более что все равно убить могут в любой момент.

Командир недовольно поморщился. Он прожил достаточное количество тысяч лет, чтоб испробовать все три выбора не по одному разу и убедиться в их бесплодности. А иных не было! Возможно было только присоединиться к одному из трех — на правах младшего партнера. То есть — передать бойцов под управление Алагола доблестного! Или же… идти непривычным путем? Командир с невольным уважением покосился на крохотный шатер провидицы. Вот она о чем, оказывается, говорила, а вовсе не о походах вверх по склонам! Жаль, что без подробностей. Непривычным путем — это куда конкретно? Но ведь не скажет! Потому что просто не знает. Прозрения провидицы — это же, по сути, философия! То есть нечто ну очень обобщенное. А потому практически бесполезное.