Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах - Вадим Юрьевич Солод
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В своём последнем слове Шабельский, обращаясь к собравшейся в зале заседаний публике, заявил: «Я не один, за мной тысячи офицеров. От нашей мести вы не уйдёте. Ты, светлая голубка государыня, и ты, государь, просили за себя не мстить. Простите, что я не послушал вашего совета».
Надо сказать, что в случае с Шабельским-Борком мы имеем дело с действительно убеждённым в своей исторической миссии человеком, в этом смысле, без какого-либо преувеличения, он был образцовым русским офицером-монархистом. Не удивительно, что прапорщик Шабельский-Борк был одним из свидетелей, привлекавшихся следственной комиссией Н. А. Соколова, расследовавшей убийство царской семьи в Екатеринбурге.
Полицейские следователи установили, что в дальнейших планах террористов были покушения на В. П. Родзянко, В. В. Шульгина, А. И. Гучкова. Тем не менее другие их соучастники судебным следствием установлены не были. Уже 1 марта 1927 года оба осуждённых были освобождены из Бранденбургской тюрьмы по амнистии и продолжили свою политическую деятельность в Германии, при этом открыто поддержали пришедших к власти нацистов.
Несмотря на постоянный полицейский надзор за русскими эмигрантами, и те, кто действовал в составе боевых ячеек РОВС, и те, кто числился в активе ИНО, продолжали совершенствовать методы политических убийств и террористических акций. 3 ноября 1922 года в Софии член боевой террористической организации генерал-лейтенанта В. Л. Покровского Николай Бочаров смертельно ранил руководителя «Совнарода»[16] и главного редактора «Новой России» Александра Агеева, а в ночь с 5 на 6 ноября было совершено покушение на корреспондента газеты «Накануне», издававшейся в Берлине, Сергея Чехотина.
Два года спустя был застрелен И. М. Каллиников — редактор софийской газеты «Русь». Его гибели парижская «Русская газета» посвятила передовую статью: «… Предательским способом из-за угла убит Иван Михайлович Калинников, редактор монархической русской газеты, издающейся в Софии. Убит коммунистами, коих он беспрестанно преследовал своими огненными статьями… Вчера майор Имбри в Тегеране, сегодня Калинников в Софии, завтра кто-нибудь в Праге или в Париже. Недаром один из сотрудников майора Имбри выехал в Европу, везя с собой список лиц, приговорённых к смерти III Интернационалом. Возможно, что в этом списке, когда он будет опубликован, мы найдём фамилию нашего безвременно погибшего товарища. Большевики чувствуют, что их дело проиграно, и, как затравленные волки, огрызаются тем больше, чем ближе их конец. Легко себе представить, какие размеры может принять террористическая деятельность III Интернационала, если они поставят её в „ударном порядке“. Весь мир взрывать не надо, а дюжину антибольшевиков подстрелить совсем нетрудно. На расходы пойдут коронные бриллианты; каторжников-убийц в рядах партии большевиков сколько хочешь; убивать из-за угла дешевле и проще, чем „революционизировать“ массы. Систематический низовой террор: бить не министров и королей — это слишком сложно, — а так, средняков, общественных деятелей, сколько-нибудь выдающихся из общей сероты. Я не знаю, есть ли такой план. Но что он может существовать в Кремле, поймёт всякий».
Примерно через год, 28 сентября 1925 года, в Руссе полиция задержала предполагаемого убийцу журналиста — им оказался эмигрант И. А. Рыбаков, который на допросе заявил, что сделал это по приказу из Москвы.
Отчаянно боялся покушений на свою жизнь и бывший Председатель Временного правительства, редактор газеты «Дни» А. Ф. Керенский, который из-за собственных страхов был вынужден бежать в США. Тем более что издававшаяся в Сербии газета «Голос России» сообщила читателям, что группа монархистов во главе с князем Горчаковым за 50 000 франков наняла нескольких исполнителей для ликвидации как самого А. Керенского, так и его бывшего министра несчастного П. Н. Милюкова. Французская полиция подтвердила достоверность этой информации.
В контексте нашего разговора также вполне уместно вспомнить резонансное, если не сказать — ритуальное убийство экс-председателя Украинской Директории Симона Васильевича Петлюры, ответственными за которое до сих пор считаются советские спецслужбы.
Решение этнического еврея убить человека, которого он считал виновным в гибели своих близких во время погрома, кажется стихийным только на первый взгляд.
В 1923 году после успешной операции ИНО ГПУ, известной как «Дело № 39»[17], по разгрому европейского центра сторонников С. Петлюры был выманен в СССР для «продолжения борьбы в подполье» генерал-хорунжий УНР Юрко Тютюнник — один из лидеров боевого крыла украинской эмиграции. Операцию подготовил и осуществил Сергей Тарасович Даниленко-Карин, впоследствии ставший легендарным разведчиком.
С. Шварцбард на скамье подсудимых
После успешного рейда в 1921 году повстанческих отрядов численностью более 7000 бойцов через советско-польскую границу и обратно, ставшего известным как «Зимний поход Тютюнника», атаман вполне заслуженно возглавил украинскую боевую организацию в Европе и Партизанско-повстанческий штаб (ППШ), который при активном содействии польской дефензивы (военной контрразведки) расположился в польском городе Тарнув, а позднее перебрался во Львов. Генерал активно налаживал связи с оставшимися на советской территории атаманами украинских повстанческих групп, вёл переговоры с Борисом Савинковым, при содействии поляков — со штабом «Зелёного дуба» белорусских националистов атамана Деркача (Адамовича), что и привело к его неизбежному конфликту с самим Семёном Петлюрой. В ОГПУ сумели сыграть на этом желании Тютюнника стать новым вождём украинской эмиграции и создать свою резидентуру на советской части Украины. В ходе акции чекистами впервые были опробованы методы масштабной дезинформации противника — лидерам эмигрантов представили специально созданную антисоветскую организацию и уже от её имени втянули их в оперативную игру, известную как операция «Щирые».
Генерал Тютюнник отправился в СССР для встречи с представителями организации «Вища вшскова рада». Помимо фиктивной «рады», сотрудники ГПУ из своих агентов во главе с бывшим офицером УНР Петром Трофименко (он выступал как атаман Гамалий) ухитрились организовать «Чорноморську повстанську трупу» [1. 232].
25 мая 1926 года на углу улицы Расин и бульвара Сен-Мишель в Латинском квартале, недалеко от основного здания Сорбонского университета, убеждённый анархист Самуэль (Шулим) Шварцбард застрелил «видного борца за украинскую независимость» Симона Петлюру, которого увидел стоящим у витрины букинистического магазина. Террорист окликнул его, убедился в том, что это действительно атаман, после чего произвёл несколько выстрелов из револьвера, пять из которых попали в цель. Смертельно раненный Петлюра, оперативно доставленный в больницу, скончался через несколько часов от потери крови.
Как установили следователи, задержанный на месте преступления происходил из семьи ортодоксальных евреев, эмигрировал во Францию ещё в 1910 году, несколько лет работал часовщиком. Большинство из его близких родственников, по каким-то причинам оставшихся на Украине, были зверски убиты во время Проскуровского погрома в феврале 1919 года, а его двоюродные
