Лживая весна - Александр Сергеевич Долгирев

14-м году и 1-го класса в 1915-м. Комиссован в начале 16-го года после контузии. «Никому ведь не рассказывал об этом» – вдруг подумал Хольгер. Он не был близким другом Юнгера, но общался с ним довольно свободно, и Дитер ни разу за все время их знакомства не рассказывал о своем участии в Войне и Железный крест никогда не носил. Контузия вполне могла объяснить вспышки ярости Юнгера, если бы он удосужился хоть кому-нибудь о ней сказать.

В полиции Дитер работал с 1917-го года, в 19-м получил звание комиссара. В 1931-м году перевелся в Восточную Пруссию в Кенигсберг. «А мне почему-то запомнилось, что в Вестфалию…» В деле значилось, что Юнгер был женат, но о его жене Вюнш тоже ничего не знал.

Когда Хольгер открыл следующую страницу, он заскрипел зубами так сильно, что Франц услышал это, отвлекся от работы и, не сказав ни слова, пристально посмотрел на него.

– Бывший коллега умер, а я и не знал… – выдавил Хольгер из себя объяснение.

Франц вернулся к работе, к счастью, не став задавать вопросы, а Вюнш еще некоторое время смотрел перед собой, прежде чем вернулся к личному делу Юнгера.

К делу была подшита копия наградного листа, в котором говорилось, что двадцать пятого августа 1931-го года комиссар Дитрих Юнгер погиб при исполнении служебных обязанностей. Как потом прочитает в копии заключения о смерти Хольгер – смерть наступила после попадания в тело пяти пуль типа 7,63×25мм Маузер. Два попадания были смертельными.

Далее было что-то по поводу повышенного пенсиона для его вдовы, но Вюнш в этот момент думал о том, что никто в Управлении, за возможным исключением Калле, не знает о смерти Юнгера. Хольгер тут же одернул себя и продолжил работать. Так или иначе, Дитер Юнгер тоже был тупиком.

Майер тем временем отложил дело Ганса Носке и принялся за Вольфрама Хольца. Вюнш подвинул к себе личное дело Иоахима Рауша.

Рауш имел широкое крестьянское лицо. Короткие светлые волосы и маленькие глаза дополняли образ типичного зажиточного фермера средних лет. Рауш родился в 1888-м году в Хинтерлофаге-на-Дилле в Гессене: – «значит, действительно из крестьян».

Служил на Восточном фронте в войсках снабжения, имел поощрительные грамоты, боевых наград не имел. С 18-го года и до сего дня служил полицмейстером в Ингольштадте. «Наконец-то, хоть в чем-то повезло». Характеризовался хорошо: исполнительный, трудолюбивый, надежный. Судя по всему, Рауш занимал свое место и выше лезть не собирался, так как за годы работы не получил повышения даже до обермейстера29. Ранений при исполнении не получал, награждался по выслуге лет.

К этому моменту Йозеф Шварценбаум и Иоахим Рауш были единственными живыми людьми, связанными с делом, местоположение и статус которых были точно установлены.

Теперь необходимо было найти Аумюллера. Отдел кадров Полицейского управления не вел отдельных дел на привлеченных к расследованию консультантов, однако держал информацию о них на типовых карточках. На такой карте указывалось имя, адрес на момент привлечения к расследованию, род деятельности и номера дел, в расследовании которых участвовал данный консультант. «И на том спасибо» – подумал Хольгер, он изрядно опасался, что данные о привлеченных специалистах просто-напросто не хранятся.

Карточки, вопреки надписи на папке, были рассортированы не по годам, а по алфавиту. Вскоре Вюнш извлек из папки карточку Стефана Аумюллера.

Аумюллер имел частную практику в Мюнхене и привлекался в качестве судебного медицинского эксперта к расследованию четырех дел, в том числе и дела № 44518. Хольгера настораживало то, что в последний раз Аумюллера привлекали к расследованию полиции еще в 26-м году. Адрес, оставленный им, давно мог устареть. Тем не менее, посетить ПринцЛюдвигштрассе дом три, где в 1926-м году проживал доктор Аумюллер, имело смысл.

У Вюнша затекла спина и ужасно хотелось курить. Результаты были весьма противоречивы, их нужно было обдумать и обсудить с Майером, а Дитер Юнгер еще явится Хольгеру в ночных кошмарах. Но сейчас Вюншу было на это все равно – все, что ему хотелось, это выйти на воздух, закурить, прогуляться к «Охотнику» и выпить кружку пива, а уже после этого думать о дальнейших действиях. Он сложил свои записи, сдал дела господину Либуде и, сказав Францу, что будет ждать его у главного входа, покинул отдел кадров.

Глава 7

Идеи Майера

– Вы не голодны, Франц?

– Нет, оберкомиссар Вюнш, но я бы не отказался от чашки кофе.

– Хорошо, тогда предлагаю обсудить наши дела в «Охотнике». Это отличная пивная здесь неподалеку и кофе там тоже подают.

Хольгеру внезапно смертельно надоели кабинеты, аудитории и коридоры родного ведомства, поэтому отнеся записную книгу в кабинет, он снова вернулся на улицу. На предложение посетить пивную Майер ответил кивком, по обыкновению ничего не сказав. Дорога до заведения Харрера прошла в полном молчании. Вюнш был углублен в мысли о судьбах полицейских, расследовавших дело № 44518, Майер же просто был немногословен по характеру.

– Как ваш задержанный австриец? – спросил Хольгер, когда за его любимый столик, который, разумеется, был свободен, принесли кружку светлого пива и кофе, заказанный Майером. Франц, очевидно решив, что Вюнш проверяет его, решил выдать целый отчет:

– Зовут – Одило Голо… нет, Глобочник. 1904-го года рождения. Гражданин Австрии. Задержан по запросу Австрийской полиции. Австрийцы подозревают его в убийстве ювелира в Вене. Утверждает, что невиновен и преследование австрийскими властями вызвано его политической позицией. Член НСДАП. По собственным словам, сторонник объединения Германии и Австрии…

– Очень хорошо, Франц.

Получилось немного более резко, чем хотел Хольгер, но австриец его волновал лишь в смысле поддержания разговора. Подробная биография господина Глобочника его не интересовала. Франц, казалось, все воспринимал как какой-то экзамен, а то, что строгий учитель прервал его ответ, нисколько не задело Майера.

– Вы ознакомились с нашим делом, Франц?

– Да, ознакомился и составил план, о котором вы просили.

Майер полез во внутренний карман. «Очень хорошо, кадет Майер, за свой ответ вы получаете твердую единицу!30». – Такое отношение Франца к работе пора было заканчивать:

– Нет, не доставайте. Этот план для вас. Лучше расскажите свои соображения по поводу этого дела.

Франц отхлебнул кофе, снял очки и, очевидно, собравшись с мыслями, начал:

– Убийца почти наверняка был один. Среднего роста, левша, физически сильный – это мы знаем из характера травм. Возможно военный или демобилизованный. Есть основания предполагать, что преступник лично знал кого-то из жертв. Мне кажется, в дом он попал с их ведома, или, по крайней мере, не случайно.

Преступление не было следствием вспышки гнева. Он планомерно заманивал жертв одну за