Нелегал. Том 2 (СИ) - Корнев Павел Николаевич

— Тебе и не нужно! — отмахнулся Звонарь и уточнил: — Что с работой со входящим потоком при потенциале в противофазе? Есть подвижки с повышением КПД?

— Есть, — подтвердил я и нехотя признал: — Но до практического применения этой техники ещё далеко.

— К слову о практическом применении! — остро глянул на меня собеседник. — Как твоя группа? Готова к полевой работе?

По спине пробежал холодок, но ответил я без малейших колебаний:

— Так точно!

— Это хорошо, — кивнул Звонарь. — А то начинают вокруг меня деятели из особого дивизиона круги нарезать. Где и каким образом вас намереваются задействовать, не говорят, но складывается впечатление, что планы на этот счёт у них имеются самые что ни на есть конкретные.

Где и каким образом задействуют нашу группу?

Я мысленно усмехнулся.

А куда могут кинуть диверсантов, сплошь настроенных на источник-девять? Но это даже хорошо. Пустить кровь нихонцам — это я всегда готов. Можно даже сказать — с радостью.

Вспомнился отряд семьсот тридцать один, накатила дрожь, но я совладал с ней, никак не выказал охватившего меня волнения.

— И вот ещё что… — вздохнул Звонарь и постучал пальцами по столу. — Ты как свою будущую карьеру видишь?

— Едва ли я смогу повлиять на распределение, — хмыкнул я в ответ. — Я даже на свой учебный план повлиять не в состоянии! Ладно ещё высшая математика с геометрией, но от физики скоро ум за разум зайдёт!

Доцент нахмурился.

— Не ты ли в прошлом году высказал желание заниматься наукой?

— Я, но…

— Передумал?

— Нет!

— Вот и занимайся!

Я глубоко вздохнул, собрался с мыслями и решил переменить тему.

— Герасима с нами отправят или…

— Не ко мне вопрос, — покачал головой Макар Демидович, поднимаясь из кресла. — Меня особый дивизион в свои планы не посвящает.

Я позволил себе в словах собеседника усомниться, но приставать с неуместными расспросами конечно же не стал. Накатил какой-то совершенно иррациональный мандраж, а с чего — не понятно.

Не первый же раз! Да и выезд не прямо сейчас и даже не завтра! Когда-нибудь потом!

— Макар Демидович, а вас на приём к Врану, случаем, не пригласили? — спросил я в некоторой степени неожиданно даже для себя самого.

Доцент, который уже снял с вешалки пальто, удивлённо оглянулся:

— С какой целью интересуешься? — уточнил он, продевая руки в рукава.

Изображать скромность не было смысла, и я сказал прямее некуда:

— Просто подумал, вдруг и для меня пригласительное раздобыть получится?

— Даже так? — поразился Звонарь. — Не замечал за тобой прежде тяги к светским раутам!

Я развёл руками.

— Там будет одна интересующая меня особа.

— В личном или профессиональном плане интересующая?

— В личном.

Макар Демидович неодобрительно покачал головой.

— И охота только в этот серпентарий лезть!

Но от нравоучений он воздержался, вместо этого выдвинул верхний ящик стола и достал два изукрашенных золотым тиснением пригласительных. Одно, на котором я успел заметить его фамилию, Звонарь разорвал надвое и выкинул в корзину для бумаг, на втором вписал в пустую графу «Пётр Линь».

— Держи!

— Спасибо! — поблагодарил я доцента и едва удержался от улыбки при мысли о том, как поразится моему появлению на приёме Ника.

Макар Демидович пристально глянул и посоветовал:

— Оденься только прилично. Там по одёжке не только встречают, но и провожают, до твоего ума никому дела не будет. Одежда, лоск и должность. Сплошная показуха! — Он вздохнул. — Но, может быть, и выйдет толк. Людей посмотришь, себя покажешь. Знакомства полезные заведёшь.

— А сами вы чего? — указал я на корзину для бумаг.

Звонарь улыбнулся — не могу сказать, будто зло, скорее просто недобро, и лишь покачал головой, ничего не став объяснять.

— Ты в Новинск сейчас? — спросил он.

— Хотелось бы, — вздохнул я, взглянув за окно.

— Тогда собирайся. У меня с утра важная встреча, в городе переночую. — Макар Демидович снял трубку телефонного аппарата и трижды крутанул его диск. — Нюронька, найди Рашида, предупреди, что мы уже выходим.

Я обрадовался было тому, что домчусь до Новинска со всем комфортом, но в приподнятом расположении духа пребывал ровно до тех самых пор, пока служебный автомобиль не проскочил через блокпост и не покатил по трассе в гордом одиночестве, не став дожидаться попутной автоколонны.

— Вы чего⁈ — возмутился я. — В тёмное время суток…

Звонарь лишь похлопал меня по плечу.

— Беру ответственность на себя.

— Это нам чрезвычайно поможет, когда на диверсантов нарвёмся, — пробурчал я себе под нос, но мою реплику проигнорировали.

Расположившийся на переднем пассажирском сидении Рашид Рашидович начал мирно посапывать, шофёр напряжённо вглядывался в непроглядный мрак — именно во мрак! фары он погасил сразу, как только мы покинули Кордон — а Макар Демидович смежил веки, но, судя по едва уловимым возмущениям энергетического фона, в отличие от реабилитолога не подрёмывал, а сканировал окружающее пространство.

Вкладывал доцент в поисковые воздействия сущие крохи сверхсилы, моё вмешательство лишь внесло бы дисгармонию в эту воистину ювелирную работу, так что я к активным техникам обнаружения засад прибегать не стал, вместо этого задействовал своё пришибленное активным излучением Эпицентра ясновидение да начал потихоньку набирать и упорядочивать потенциал.

Но — обошлось. Добрались до города без происшествий, всего урона — сгоревшие нервные клетки. Ну его к лешему такие поездки.

Так я об этом Звонарю и сказал, а тот лишь благодушно рассмеялся в ответ.

— Вот когда станешь начальником моей охраны, тогда и будешь кишки мотать, а пока — цыц!

Пришлось заткнуться.

Всю первую половину дня субботы я стажировался у Рашида Рашидовича в травматологии, после традиционно убыл на аэродром при учебном корпусе ОНКОР, чтобы ничуть не менее традиционно прожариться в Эпицентре, и на без малого двое суток покинуть зону его активного излучения.

Думал, Герасим Сутолока затеет разговор о грядущей проверке в боевых условиях, но тот за эти дни и словом ни о чём таком не обмолвился. Я даже заподозрил, что его в эти планы попросту не посвятили. Иначе если бы и не намекнул, то взглядом бы точно себя выдал, а тут ничего. Очень интересно.

У меня аж под ложечкой посасывать начало. Вроде давно ко всему готов и всякое повидать успел, но разнервничался, и всё тут. Возникло даже подозрение, будто предупредил меня Макар Демидович отнюдь не по доброте душевной, а из желания оценить психическую устойчивость.

Ладно! Ладно! Пусть оценивают!

Я спокоен!

Ну — почти.

Отзанимались в любом случае без эксцессов, неплохие результаты продемонстрировали. Как минимум — не хуже обычных.

Всю первую половину понедельника я провёл на курсах ОНКОР, а прямо из учебного центра ОНКОР отправился в городские бани, где побрился и постригся, а затем добрых два часа отмокал, откисал и отмывался в преддверии приёма у Вранов. После сидел в буфете. Там и набрался смелости признаться самому себе в том, что все эти дни был на нервах отнюдь не из-за грядущего боевого задания, а исключительно в силу скорого визита к заместителю республиканского комиссара промышленности. Засомневался даже, стоит ли вообще туда идти.

Ну в самом деле — кому и что я хочу доказать?

Произвести впечатление на Нику? А смысл? Круг общения у нас предельно разный, и ничего в этом плане менять я не собираюсь, поскольку контингент той же «Лиры» вызывает откровенное отторжение. Опять же самозванцем себя ощущаю. Неудобно как-то к незнакомым людям домой заявляться, даром что пригласительное в полном порядке.

Измаялся в общем, собираясь. Даже Мишу Поповича отчитал, что он к занятиям со мной халатно относится. У Нигилиста прямо-таки глаза на лоб полезли от изумления, а Милена из-за его спины большой палец показала.

— Ну знаешь ли, Петя, — надулся сосед, — я к тебе в репетиторы не нанимался!