Нелегал. Том 2 (СИ) - Корнев Павел Николаевич

— Не нанимался, — подтвердил я. — Но пообещал, а это даже серьёзней! Вот завалю я экзамен, и будет тебя совесть мучить!

— Не завалишь, — покачал головой Миша не слишком, впрочем, уверенно. — На трояк, поди, вытянешь.

— Пете этого мало, — улыбнулась Милена, подступила ко мне, поправила галстук и спросила: — Ты куда такой нарядный собрался?

— По делам, — уклонился я от прямого ответа и взглянул в зеркало, желая оценить, как сидит костюм, пошитый у Бориса Марковича.

— Да красавец! Красавец! — уверила меня Милена, а Миша Попович обиженно надулся.

Смотрелся костюм и в самом деле ожидаемо превосходно, к сорочке и шёлковому галстуку претензий тоже возникнуть не могло, а довершали мой образ надраенные до блеска туфли, платиновые запонки и зажим. Верхнюю одежду, решив поймать таксомотор, я надевать не стал, ограничился кепкой и перчатками.

— Ни пуха ни пера! — напутствовала меня Милена.

— К чёрту! — ответил я, спустился на первый этаж, вышел на улицу, а там холодком всего так и пробрало — уже и не разобрать, ветерок студёный под пиджак забрался или это нервное.

А-а-а, к чёрту! Если продолжу нюни распускать, можно прямо сейчас разворачиваться и домой возвращаться.

Встречают по одёжке? Всё так, да только выражение лица одёжке соответствовать должно, иначе толку не будет. И уж на что паршиво в занятой монархистами «Астории» себя ощущал, но ведь не дал слабину! А значит, и тут справлюсь!

По дороге я погрузился в лёгкий транс и в «посольский» квартал приехал уже собранным и спокойным, будто не в гости иду, а на боевое задание в логово врага. Сомнения и неуверенность укатили прочь вместе с отчаянно чихавшей движком колымагой, а я поднялся на крыльцо и продемонстрировал вахтёру пригласительное. Точнее даже не вахтёру, а молодому человеку с цепким взглядом, который составлял тому компанию.

— Знаете, куда идти? — уточнил тот, возвращая прямоугольник тиснёной золотом бумаги.

— Не доводилось ещё здесь бывать, — сознался я.

— Верхний этаж.

— Благодарю.

В доме был лифт, но я предпочёл воспользоваться лестницей. Дверь единственной квартиры пятого этажа стояла распахнутой настежь, служанка приняла у меня кепку и перчатки, я погляделся в зеркало, поправил расчёской волосы и прошёл в гостиную. Та в самый первый момент показалась просто огромной. Высоченный потолок с лепниной, хрустальная люстра, наборный паркет. Бальная зала, да и только! Ещё и рояль в одном из углов уместился!

Я намеренно припозднился на четверть часа, но гости только-только подходили, и конечно же чертовка Вика немедленно меня углядела. И не просто углядела, но и помахала рукой, да ещё что-то сказала эффектной блондинке в вечернем платье. Надо понимать — мачехе. Та порывисто развернулась и жестом подозвала молодого человека лет тридцати на вид, смазливого и какого-то скользкого, кивком указала тому на меня.

«Секретарь», — сообразил я, перехватил полный раздражения и укоризны взгляд встречавшей гостей вместе с родными Ники, и с тоской отметил, что секретарь её папеньки всерьёз вознамерился выставить меня отсюда взашей. Смазливый-то он смазливый, но отнюдь не размазня. Решительности и уверенности в собственных силах — хоть отбавляй.

— Будьте добры, ваше пригласительное! — потребовал он.

Сунуть руку во внутренний карман я попросту не успел, в этот самый миг на меня накинулись со спины.

— Петя! — рассмеялась невесть откуда взявшаяся Лия, и от её звонкого голоса зазвенело в правом ухе. — Вот уж не ожидала тебя тут встретить!

— И сам не ожидал здесь оказаться, — улыбнулся я и поцеловал её в щёку, после чего отстранился и обернулся к секретарю. — Вы что-то хотели?

— Ваше пригласительное… — повторил молодой человек уже без былого напора в голосе.

— Конечно! — Я вручил ему прямоугольник бумаги с золотым тиснением и с усмешкой протянул руку Герасиму. — Привет! Давно не виделись!

Тот озадаченно хмыкнул и взял меня под локоть.

— Думаю, нам есть что обсудить. — Он повернулся к невесте. — Лия, ты нас извинишь?

— Конечно! — улыбнулась барышня и поспешила засвидетельствовать почтение хозяйке.

Секретарь попытался вернуть мне пригласительное, но я лишь небрежно отмахнулся.

— Оставьте себе!

У дальней стены стояли фуршетные столы, вот к ним Герасим меня и подвёл.

— Как тебе удалось раздобыть пригласительное, спрашивать не стану, — произнёс он, беря бокал с шампанским, — вопрос исключительно в том, зачем тебе это понадобилось.

Игристого вина мне категорически не хотелось, я попросил налить содовой и с улыбкой сказал:

— Личный интерес, знаешь ли.

Герасим проследил за моим взглядом — именно в этот момент Ника и запечатлела нас на портативную фотокамеру, которая нисколько не вязалась с её вечерним туалетом. Я отсалютовал бокалом с содовой, а мой старший товарищ вздохнул.

— Только не говори, что это и есть твой личный интерес.

— Почему нет?

— Знаком с ней?

— Мороженым угощал.

Герасим снова вздохнул.

— Кондрат Семёнович такому зятю точно рад не будет, — покачал он головой.

— Считаешь, мои шансы заинтересовать её выше, чем в кратчайшие сроки сделать головокружительную карьеру? — усмехнулся я в ответ.

— Сложно сказать. Чужая душа — потёмки! — заявил Герасим и поставил на стол пустой фужер. — Извини, я тебя оставлю…

Гости прибывали всё активней, я заметил проректора по развитию РИИФС, а ещё — супругов Хариус. Вот тогда-то едва и не облился содовой, поскольку сопровождали тех Марина и Карл. Привлекать к себе внимание товарища я не стал и поспешил отвернуться, благо просторная комната уже наполнилась людьми, и никто из вновь прибывших не обратил на меня никакого внимания. Да было бы странно, если б обратили: как раз в этот момент распахнулась дверь кабинета, и в гостиную начали выходить важные господа, а появившийся следом Кондрат Семёнович стал радушно приветствовать гостей.

Среди тех, кто имел приватную беседу с хозяином, оказался и худощавый загорелый дочерна мужчина с наголо бритой головой. Комиссар Хлоб двинулся прямиком к фуршетным столам, встал рядом и неодобрительно оглядел бутылки шампанского, после указал на фужер в моей руке.

— Мне того же.

— Добрый вечер, товарищ комиссар! — первым поздоровался я с ним.

— Вечер! — кивнул Хлоб, сделал глоток содовой и спросил: — Ну и что ты опять натворил, если на тебя характеристику запросили?

— Даже так? — поразился я. — Не поверите — с прошлого лета сижу тихо как мышь под веником!

Комиссар смерил меня пристальным взглядом и кивнул.

— Всё верно: не поверю. Ты ведь сейчас здесь, а не под веником.

Подошли ещё двое: проректор по воспитательной работе и сосед Герасима, с которым в своё время довелось пересечься в одном из ангаров военного аэродрома в окрестностях Всеблагого. Думал, они решили продолжить общение с комиссаром, но нет — нацелилась эта парочка на меня.

— Вот кто вам нужен, Борис Евграфович! — объявил Первак. — Пётр…

— Сергеевич, — подсказал я, отвечая на крепкое рукопожатие.

— Пётр Сергеевич исполняет обязанности руководителя дисциплинарного комитета студсовета! — легко и непринуждённо повысил меня в должности проректор. — Знает, так сказать, ситуацию изнутри.

Борис Евграфович протянул руку, и сколь ни был я поражён неожиданным поворотом событий, всё же не промешкал и её пожал.

— Видите ли, Пётр, — обратился ко мне Борис Евграфович, — моё ведомство заинтересовано в привлечении молодых перспективных специалистов. Разумеется, компетентные органы проверяют всех кандидатов, но хотелось бы уйти от формального подхода и понять, чем они дышат. Нам не интересны те, кто станет просто отбывать свой номер. Нам нужны те, кто будет гореть работой!

Комиссар Хлоб скрыл ироничную улыбку фужером, но я успел приметить, как изогнулись уголки его губ, прежде чем ответил:

— Конечно-конечно! Направляйте запрос, Борис Евграфович. Обещаю обойтись без формализма.

Тут начались славословия в честь хозяина дома, и всем стало не до меня. Я перевёл дух и залпом осушил бокал содовой, а только наполнил его вновь, и немедленно провозгласили тост в честь хозяйки, после этого выпили за красавиц-дочерей. Я даже похвалил себя за предусмотрительный отказ от игристых вин — иначе к концу праздника запросто мог опьянеть, а нельзя. Чревато это. Я себя знаю.