Информационный террор: воспринимать или жить? - Светлана Троицкая

Что же происходит, когда сканирующие усилия нигде не находят опоры, а растровая картинка и без них возникает на сетчатке? Столь оживленная в других случаях деятельность глаз становится ненужной и почти целиком сменяется пассивностью. Взгляд цепенеет, превращаясь во всем знакомый «телевзгляд». Народная мудрость неспроста назвала прибор, вынуждающий принимать столь противоестественную установку, «ящиком для идиотов». Но было бы ошибкой думать, будто «оцепеневший взгляд» — недостаток телезрителя: такой взгляд с первого же мгновения навязывается ему самой природой телекадра, и никто не в состоянии избежать этого принуждения. Разумеется, сознание телепотребителя сопротивляется такой информации: ведь сам человек не замечает никаких изменений, чувствуя себя полностью свободным и активным. Увы, все проводившиеся исследования доказывают обратное.

«Свидетельство существенного снижения активности глаз при телепросмотре — диаметр зрачков, который толкуется исследователями как показатель степени активности мозга и соответственно как индикатор бодрствующего сознания. Еще в восьмидесятых годах прошлого столетия обнаружили, что при показе одного и того же фильма с одними и теми же размером и яркостью изображения было обнаружено “заметное сокращение диаметра зрачков” в том случае, когда фильм демонстрировался не в кинотеатре, а на телеэкране».

Снижение естественной деятельности органов чувств происходит и потому, что телевизор надолго ограничивает поле зрения небольшим участком. Ведь при нормальном осмотре окружающего пространства человеческие глаза по горизонтали охватывают угол в 200 градусов и могут свободно двигаться в этих пределах. Даже при чтении книги глаз получает в пять раз большее поле зрения.

Но если активность глаз сводится на нет, то их оцепенение передается и всему телу, и даже самые непоседливые детишки почему-то часами сидят перед телевизором неподвижно. Врачи называют такое явление двигательным застоем. И проблема здесь заключается не столько в пассивности мускулов, сколько в пассивности воли человека. То, что при этом происходит, можно смело назвать атакой на его волевую способность, подавляющую самостоятельность и личностную активность, что приводит в конечном итоге к деградации самой личности.

«Парализующее глаза воздействие телевизора, — поясняет Р. Пацлаф, — выражается в измеримом изменении активности токов коры головного мозга, открытом еще в 1970 году. Тогда-то впервые один исследователь и задался вопросом, какие электрофизиологические изменения потенциалов происходят в мозге под воздействием телевидения. Инструментом их измерения стала уже давно известная электроэнцефалограмма (ЭЭГ). Благодаря ей было известно, что различные ритмы колебаний мозговой активности, фиксируемые ЭЭГ, соответствуют различным состояниям ясности сознания. Было, скажем, известно, что в темноте или при закрытых глазах преобладают относительно низкие частоты (8–13 Гц), а если открыть глаза или включить свет, они тут же сменяются более высокими частотами (14–30 Гц), которые считаются показателем ясности сознания и активного визуального внимания.

Уже первые измерения обнаружили, что при телепросмотре наступает так называемое альфа-состояние. Что же оно означает?

Преобладание альфа-частот исследователи единодушно расценивают как признак снижения визуального внимания. Альфа-частоты вовсе не обязательно связаны с пассивностью — в определенных ситуациях усиление альфа-частот наступает даже при открытых глазах. Такое бывает, к примеру, когда человек предается мечтам и “спит с открытыми глазами”. В таком случае взгляд “отсутствует”, в нем нет признаков активности, потому что все внимание обращено вовнутрь, на субъективные внутренние картины, мысли и переживания.

В таком состоянии сознание человека полностью занято субъективной деятельностью. При этом его глаза, лишенные руководства, принимаются блуждать, а взгляд становится оцепеневшим и как бы стеклянным.

Именно в этом положении глаза оказываются перед телевизором: изображения возникают тут в целостном виде не на экране, где их ищет взгляд, а в самом зрителе, на сетчатке его глаз. Таким образом, складывается парадоксальная ситуация: взгляд постоянно должен оставаться фиксированным вовне, на экране, а в то же время двигательная активность глаз уже не управляется волевым усилием, поскольку настоящего изображения вовне им не найти.

Эти изображения не генерируются собственной активностью человека, как при сознательной медитации, а выстреливаются катодной пушкой в сетчатку глаз. Полностью бодрствуя, человек, тем не менее, находится под чарами потока образов, текущего на сетчатку через безвольный, пустой взгляд, как через трубопровод. А через него этот сомнительный поток легко проникает в наше сознание и подсознание.

Такое управляемое извне состояние между сном и бодрствованием больше всего подобно гипнотическому состоянию с его подчиненностью чужой воле, противиться которой загипнотизированный просто не способен. И действительно, при гипнозе ЭЭГ обнаруживает совершенно те же симптомы, что и при просмотре телепередач.

При телепросмотре, помимо гипнотического состояния сна наяву, имеет место и другое явление, обнаруженное лишь несколько лет тому назад. Тогда, когда достоянием общественности в США стал факт, что распространяющееся подобно эпидемии ожирение детей и подростков напрямую зависит от количества проведенных у телевизора часов. При специальных исследованиях у всех детей с самого начала просмотра ТВ было зафиксировано значительное снижение основного обмена даже в сравнении с состоянием абсолютной бездеятельности».

Получается, что за проведенный у телевизора вечер в зрителе сжигается гораздо меньше калорий, чем при абсолютном безделье, а ведь, сидя перед экраном, он любит еще и перехватить чего-нибудь вкусненького и сладкого, битком набитого калориями. Стоит ли удивляться, если в таких условиях свирепствует ожирение?

А вот еще одна плохая новость для полных людей: в ходе эксперимента выяснилось, что у ожиревших девочек происходит несравненно более заметное снижение расхода энергии, чем у их худощавых сверстниц.

Таким образом, «телеэкран переводит в состояние между сном и бодрствованием не только сознание, но и весь процесс обмена веществ в организме. Во время телепросмотра пульс становится реже на 10%, т. е. примерно на семь ударов в минуту. Кроме того, некоторые исследования показали, что снижается и обмен веществ и в мозгу».

Остановка движений глаз, существенное снижение бета-частот на ЭЭГ, замедление обмена веществ и пульса — все эти признаки, — пишет далее Пацлаф, — говорят об угасании собственной активности, что очень быстро должно приводить сознание в сумеречное состояние, близкое к дремоте. Так, наверное, и происходило бы, если бы этому не противодействовало содержание телепередач. С тех пор как существует телевидение, авторы передач вынуждены вновь и вновь подхлестывать внимание зрителей, чтобы те не засыпали. Постоянный монтаж кадров, развороты и наплывы камерой, панорамирование и масштабирование, смена места, ситуации и сцены — вот их самые испытанные приемы. Они обеспечивают зрителю легкое, как во сне, скольжение сквозь пространство и время, возможность глядеть то с высоты птичьего полета, то из “лягушачьей” перспективы, побыть то здесь, то там, ухватить детали, потом снова воспарить к небесам — и так без конца.

Это и впрямь сущее сновидение. Ведь фактически взгляд зрителя не трогается с места — направление внимания вовне выполняет за него камера. Оцепеневший взгляд, словно марионетка, привязан к ней за ниточку и идет туда, куда ведет его камера. Это означает, что зрительная воля отдана машине, а уж та дурачит человека, внушая, будто его воля правит здесь бал…

Увы, как бы вы не били себя в грудь, заверяя, что вас не проведешь, что вы-то прекрасно знаете, что телевизор — это ящик для дураков, это будет лишь иллюзия собственной активности, — заверяет Райнер Пацлаф. — За счет того, что телережиссура имитирует естественную частоту смены фокусировки глаз, зритель ничего не замечает, принимая внешнюю режиссуру за свою собственную. Он думает, будто навязанная ему избирательность взгляда — его собственная, впадая в иллюзию ясного сознания: марионетка легко забывает о нитях, за которые ее ведут.

И поскольку от зрителя не требуется собственной активности взгляда, мало того, она для него даже невозможна, он очень скоро привыкает к своему парадоксальному состоянию, когда, ровно ничего не делая, он получает в подарок уйму самых ярких картин, а внимание его при этом быстро парализуется».