Лидеры едят последними. Как создать команду мечты - Саймон Синек

Окситоцин и серотонин смазывают социальную машину. А когда их нет, возникает трение. Когда лидеры организации создают культуру, тормозящую выработку этих веществ, наносится вред нашей карьере, счастью и самой организации.

Именно сила культуры, а не количество ее ресурсов, определяет способность организации приспосабливаться к времени, преодолевать трудности и прокладывать путь к инновациям. Когда созданы правильные условия, Круг безопасности крепок и ощущается всеми, мы делаем то, что лучше всего у нас получается. Мы действуем так, как были созданы действовать. Мы действуем сообща.

«С» – Серотонин: химическое вещество лидерства

Как сказала Салли Филд, стоя на сцене с «Оскаром» в руках за роль в фильме «Места в сердце»: «У меня не было православной карьеры, мне хотелось как-то завоевать ваше уважение». На дворе был 1985 год. Она призналась: «Сначала я не чувствовала этого, но теперь я чувствую и не могу отрицать тот факт, что вы меня любите, здесь и сейчас, вы меня любите!»

То, что чувствовала Салли Филд, было движением серотонина в ее крови. Серотонин вызывает чувство гордости. Это чувство, которое мы испытываем, когда нравимся другим, когда нас уважают. Благодаря нему мы чувствуем себя сильными и уверенными в себе, как будто мы со всем можем справиться. И помимо стимулирования уверенности он повышает наш статус. То признание и уважение, которые Салли Филд получила от общества, очень повлияли на ее карьеру. Получивший премию «Оскар» может претендовать на большой гонорар за съемки в фильме, перед ним открываются большие возможности выбирать фильмы, в которых он предпочел бы сниматься, он будет пользоваться большим авторитетом и влиянием.

Поскольку мы социальные животные, нам нужно и важно одобрение нашего племени. Это для нас действительно очень важно. Все мы хотим ощущать свою ценность за те усилия, что мы прилагаем ради других членов группы или группы как таковой. Если бы мы могли самостоятельно испытывать это чувство, не было бы никаких церемоний награждения или программ по признанию компаний. И конечно же, не нужны были бы счетчики, отражающие количество полученных нами лайков в Facebook, просмотров на YouTube или людей, подписавшихся на нас в Twitter. Нам хочется чувствовать, что нас самих и работу, которую мы выполняем, ценят другие, особенно члены нашей группы.

Из-за серотонина выпускники колледжа чувствуют гордость и уверенность в себе, их статус повышается, когда они идут вдоль сцены за своим дипломом. Технически все, что нужно сделать студенту для окончания колледжа, – это оплатить счета, выполнить необходимые требования и собрать достаточное количество документов. Возможно, мы бы не так относились к выпускному, если бы просто получали письмо по электронной почте с универсальным поздравлением и приложенным к письму дипломом, доступным для скачивания.

В тот момент, когда выпускники колледжа получают дипломы, у них в крови циркулирует серотонин, их родители в толпе также получают всплеск серотонина, гордясь своими детьми. Серотонин способствует укреплению связи между родителем и ребенком, учителем и учеником, тренером и игроком, начальником и работником, лидером и его последователем.

Вот почему, когда кто-то получает награду, в первую очередь он благодарит своих родителей, своего тренера, своего начальника или бога – тех, от кого он получил поддержку и защиту, в которой так нуждался. И когда другие предлагают нам эту защиту и поддержку, из-за серотонина мы ощущаем чувство ответственности перед ними.

Помните, эти химические вещества контролируют наши чувства. Именно поэтому мы можем ощущать ответственность, когда другие тратят свое время и силы, чтобы поддержать нас. Мы хотим, чтобы они почувствовали, что их жертва была не напрасна. Мы не хотим их расстроить. Мы хотим, чтобы они нами гордились. И если мы оказываем кому-то поддержку, мы ощущаем такую же ответственность. Мы хотим сделать так, чтобы у того, кого мы поддерживаем, все получилось. Из-за серотонина мы не можем чувствовать ответственность за показатели, только за людей.

Тогда становится понятно, как сильно эмоциональное состояние бегуна зависит от того, присутствовала ли публика в момент пересечения финишной прямой или нет. В обоих случаях результат одинаков, время одинаковое, даже приложенные усилия аналогичны. Единственным отличием является присутствие свидетелей его победы.

Я почувствовал это, когда участвовал в нью-йоркском марафоне несколько лет назад. Одним из стимулов продолжать бег было осознание, что на финише меня ждут мои друзья и моя семья, пришедшие, чтобы меня поддержать. Они потратили свои бесценные время и силы на дорогу и стояние в толпе просто для того, чтобы мельком увидеть меня, когда я буду пробегать мимо. Мы даже планировали, когда и где я буду пробегать, потому что это вызывало в них чувство гордости, что я делаю что-то сложное, преодолеваю себя. И это вдохновляло меня подталкивать себя, просто потому что я знал, что они там, что они ждут меня. Я бежал больше не для самого себя, не для выброса эндорфина и допамина. Благодаря серотонину я бежал ради своих друзей и родных. И это помогло.

Если бы все, чего я хотел достичь, было пробежать 26 миль, если бы я хотел лишь получить вызванные допамином острые ощущения выполненного долга, я мог тренироваться и делать это хоть каждые выходные. Но я так не делал. Я бежал именно в тот день, когда моя семья пришла меня поддержать. В тот день, когда организаторы марафона предоставили мне ликующую толпу. И, что еще лучше, я получил медаль, которой очень гордился, когда носил у себя на шее. Серотонин заставляет нас чувствовать себя хорошо.

Когда мы соглашаемся быть свидетелями чужого успеха, наша ценность для группы, как и получаемое уважение, увеличиваются. Чем больше уважения и признания мы получаем, тем выше наш статус в группе и тем больший стимул мы получаем для продолжения работы на благо группы. По крайней мере именно так это должно работать. Являемся ли мы начальником, тренером или родителем, серотонин вдохновляет нас работать ради тех, за кого мы напрямую отвечаем, за кого несем ответственность. А если мы являемся просто рядовым сотрудником или игроком, серотонин вдохновляет нас работать еще усердней, чтобы старшие товарищи гордились нами.

Того, кто усердно работает, чтобы помогать преуспеть другим, группа признает вожаком. А необходимым условием лидерства как раз и является сильный вожак, поддерживающий других и готовый жертвовать своим временем и силами, чтобы другие могли от этого выиграть.

«О» – Окситоцин: химическая любовь

Окситоцин является нашим самым любимым химическим веществом. Это чувство товарищества, любви или глубокого доверия. Это то чувство, которое мы испытываем, находясь в компании наших лучших друзей или коллег, которым мы доверяем. Это то самое чувство, когда мы делаем что-то хорошее для кого-то или когда кто-то делает что-то хорошее для нас. Это вещество отвечает за все теплое и пушистое. Это то самое чувство, когда мы все держимся за руки и поем «Kumbaya». Но окситоцин нужен не только для того, чтобы мы чувствовали себя хорошо. Он необходим для нашего выживания.

Без окситоцина у нас бы не было желания проявлять щедрость. Без окситоцина не было бы сопереживания. Без окситоцина мы не смогли бы формировать крепкие узы доверия и товарищества. А без этого у нас бы не было никого, кому мы могли бы доверить свой тыл. Без окситоцина у нас бы не было партнера, чтобы растить детей. На самом деле без него мы бы даже не любили своих детей. Благодаря окситоцину мы доверяем другим помогать нам. Благодаря ему мы чувствуем человеческие связи, нам нравится находиться в компании приятных нам людей. Окситоцин делает нас социальными.

Будучи видом, способным достичь большего в группе, чем поодиночке, нам необходим определенный инстинкт, чтобы знать, кому можно доверять, а кому нет. В группе людям не нужно быть в постоянной бдительности, чтобы убедиться, что они в безопасности. Если мы находимся среди людей, которым доверяем и которые доверяют нам, эту ответственность можно разделить со всеми членами группы. Другими словами, мы можем спать спокойно, зная, что наш сон охраняют другие. Окситоцин помогает нам понять, насколько уязвимыми мы можем сделать сами себя. Это социальный компас, определяющий, когда можно без опаски открыться и довериться, а когда лучше сдержаться.

В отличие от допамина, приносящего мгновенное удовольствие, действие окситоцина более продолжительно. Чем больше времени мы проводим с человеком, тем больше наше желание открыться и показать, насколько мы уязвимы. По мере того как мы учимся доверять и завоевываем ответное доверие, выделяется все больше окситоцина. Со временем мы как по волшебству осознаем, что построили крепкие узы. Эмоциональное возбуждение и спонтанность всплесков допамина заменяют более стабильные и долгосрочные отношения. Гораздо более ценно состояние, ктогда нам нужно на кого-то положиться или кому-то довериться. У меня есть любимое определение слова «любовь». Любовь – это возможность предоставить кому-то власть разрушить нас и при этом быть уверенным, что этот человек этой властью не воспользуется.