СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

Вроде седых волос немного, морщин тоже не особо много… — начала рассуждать одна из девушек.

По меркам 20 века, который он преподавал, внешне это был молодой мужчина лет за 30. Никаких седых висков, сгорбившейся спины, шаркающей походки. Молодой, полный сил мужчина, которого студенты и коллеги называли Древним. Потому что его возраст выдавала кусок матового металла от челюсти до лба, проходившая вдоль носа и заканчивающаяся у линии волос, включающие кибернетический глаз.

Холодное, худое лицо, нос с горбинкой, голубые глаза, фигура среднего роста – профессор кафедры истории Санкт-Петербургского университета. И на нем – стара, уродливая «заплатка».

Наверное, проходил омоложение, — пожал плечами не желавший уступить инициативу Алексей с отделения истории. — Да вы посмотрите на его левую часть лица, Такие перестали серийно использовать и ставить больше 30 лет назад, еще во второй половине двадцатых годов 21 века, и стояли эти, говоря прямо, уродства, только у ветеранов, тем, кому в чуть не в полевых условиях ставили эти «заплатки». Раньше их не ставили, позже – тоже. Слишком сложно для операций в кустарных условиях, слишком грубые, слишком специфический набор функций. Такие замены частей тела стали опознавательным символом воевавших в войну Воссоединения, когда поддержанная БОЛЬШИНСТВОМ населения идея воссоздания Советского Союза препятствовали националисты, «добровольцы» из иностранного Легиона, британского САС и другие представители добросердечных соседей России.

— Я бы сам не знал но мне отце объяснил, когда фотографии старые показывал – том на старой цифровой военной фотографии один его старый другим с таким же уродством стоял. Так вот таких – почти не осталось, все себе нормальную пластику поставили или сделали, им это государство оплачивало, у нас ведь не 20 век, наша страна теперь о людях заботиться. Не зря нас теперь больше 300 миллионов только в Русской Советской республике. — гордо закончил Алексей, счастливой тому, каким восхищенным взглядом на него посмотрели девушки.

— Но зовут его Древним не поэтому, — обломала все удовольствие ехидная Ира.

У меня еще дед знал Древнего. И очень обрадовался, что я буду учиться у него. Его так прозвали потому что он самый старый из тех, кто на решился на слияние с суперкомпьютером. Он был одним из первых так называемых слабых сверхинтеллектов. Тогда эти технологии все были неопробованы, но жизненно необходимы – он был одним из добровольцев, пошел, рискуя жизнью, на этот эксперимент. Он ведь пока с нами говорил – он еще множество дел выполнял. Мы для него – не более чем хобби. И родился еще, по-моему, в начале 80-х 20 века. Ему сейчас девятый десяток идти должен. Может, поэтому он и злобный такой. Но раз он смог стать один из первых синтетов, значит, смог обуздать свою ненависть.

— А почему он тогда носит «заплатку»? — поинтересовалась Елена, активистка и просто красавица, умница и отличница. — Ему же её могут в любой больнице заменить в течении пары часов, он ведь киборг?

А может, чтобы помнить то, о чем он нам рассказывает? — предположила Лена с 4 курса психологии?

— Вряд ли, он же киборг, он и так все помнит. Скорее, для того, МЫ помнили о войнах двадцать первого века, понимали, что это такое и навсегда это запомнили. — ответила Ира. — Чтобы мы, глядя на этот матовый металл старого армейского имплантанта, понимали, что прошлое, настоящее и будущее – неразрывно связаны, и что проиграй мы тогда – и нас бы могло и не быть. Не СССР, ни первого города на Марсе, о котором вчера гудели вся мировая Сеть, а только бесконечные локальные войны, финансовые кризисы, нищета и все то, о чем он нам говорил. Стальная маска ненависти.

Бережецкий Дмитрий

441: Тупиковая ветвь

— Но вы же не знаете наверняка! Возможно, это сбой датчика!

— Рабочий Джонсон, сбой датчика в скафандре «М-3» практически невозможен. К тому же данные телеметрии полностью совпадают с полученной информацией. «Марсгрупп» заботится о своих сотрудниках, как и другие корпорации, но в данном случае мы бессильны. Отправлять спасательную бригаду на марсоходе просто бессмысленно. Патрик Джонсон сорвался с кресла:

— Бессмысленно?! Моя жена находится на поверхности в поврежденном скафандре! Запаса воздуха хватит еще на два с половиной часа, а вы не хотите даже попытаться! Диспетчер начал терять самообладание, повысил голос:

— Рабочий Джонсон, мы на Марсе, каждое наше действие четко предусмотрено инструкциями. Я не могу их нарушать, тем более, в такой безвыходной ситуации. Ваша жена не справилась с управлением скафандра, при падении пробила нагрудный щиток. Автоматика прислала отчет о частичной потере герметичности и гибели человека. Я вам очень сочувствую, правда, такое может случиться с любым из нас, никто не застрахован от ошибок. К сожалению, здесь не Земля…

— Да не верю я, не верю! Послушайте, я оплачу топливо, работу – все! Отдам все деньги, заработанные за два года! Только отправьте спасательную бригаду! Дайте ей шанс выжить! Дежурный диспетчер тяжело вздохнул:

— Вы же сами знаете, что Марс не прощает ошибок. Разве у нас мало примеров? Потеря герметичности равнозначна смерти. Смиритесь с неизбежным. Завтра утром марсоход, возвращающийся с буровой установки, подберет тело вашей жены и доставит его под купол. Корпорация возьмет все расходы на себя, глава миссии уже подписал соответствующее распоряжение.

Патрик вышел из кабинета, прислонился спиной к стене. Нет, что-то здесь не так. Дело даже не в предчувствии, а в ситуации вообще. Скафандр «М-3» рассчитан на большие нагрузки, не может щиток пробиться от простого падения. Сколько раз люди, одетые в «М-3», переживали песчаные бури, скафандры сминались едва ли не в лепешку, не теряя герметичности. Да, они устарели, да, их ресурс почти исчерпан, но они сделаны в Советском Союзе и не раз доказывали, что имеют невероятный запас прочности. И вдруг пробой толстой пластины на ровном месте?

Джонсон всадил кулак в стену. Плевать на последствия, нужно убедиться во всем самому! Если Анжела погибла, штраф рано или поздно будет отработан, но если жива… Кто-то ответит за экономию на ее жизни!

Спустя десять минут Патрик вошел в транспортный отсек. Как обычно, здесь никого нет, люди работают либо отдыхают после длительной смены. Снаружи находятся марсоходы, универсальные машины для передвижения по открытой поверхности планеты в любых погодных условиях и в любое время суток. Отсек рассчитан на одновременное шлюзование с пятью аппаратами. Два шлюза закрыты, три открыты.

Протиснувшись в не слишком широкий проход, Джонсон оказался в салоне марсохода. Нажал на клавишу, дождался закрытия двери, тихого хлопка задвижки. Все, из-под купола машина недоступна.

Теперь нужно действовать быстро. Патрик прошел в переднюю часть, занял водительское кресло, нажал кнопку пуска двигателя. Взревел мощный мотор, мужчина до упора отжал джойстик, двенадцать колес провернулись на месте, после чего марсоход весом почти в шестьдесят тонн резво рванулся вперед. Патрик направил машину в нужный квадрат, чисто автоматически посмотрел на указатель топлива. Резервуар пуст, хватит километров на семь-восемь. Собственно, он и не ожидал иного, марсоходы заправляют непосредственно перед выездом, топливо строго дозируется, потому что стоит слишком дорого. Угонять марсоходы глупо, с пустым баком далеко не уедешь. Кроме сегодняшнего случая, разумеется, ведь цель рядом.

В левом верхнем углу обзорного экрана включилась видеорация, появилось красное от ярости лицо начальника охраны.

— Джонсон, ты совсем спятил?! Ты до конца жизни будешь рассчитываться с Компанией! Немедленно останови…

На этом реплика прервалась – Патрик отключил переговорное устройство. Сначала нужно спасти Анжелу, все объяснения после. К тому же разговор отвлекает от управления, а красная планета действительно наказывает за любую оплошность.

Марсоход несся на полном ходу, огибая холмы и слишком крупные камни. За ним на добрую сотню метров растянулся хвост пыли. Мощная машина, созданная специально для эксплуатации на Марсе, являлась единственным быстрым средством передвижения. Конечно, еще существовал многоцелевой японский вездеход на гусеничном ходу «JP – 7», но его цена и сложность обслуживания настораживала даже владельцев японских корпораций, половина которых также предпочитала надежный и простой «Марсоход К-12» советского производства.

Как правило, на поверхности рабочие корпораций Техаса (в 2015 году штат вышел из состава США) пользовались скафандрами «М-3» с экзоскелетными усилителями, они позволяли преодолевать до семидесяти километров пересеченной местности на одном заряде аккумулятора. Этого хватало для решения большинства задач.

Марсоход несколько раз «чихнул», заглох, прокатился еще немного по инерции и замер. Все, закончилось топливо, удалось проехать семь с половиной километров. Патрик спешно перешел в заднюю часть машины, облачился в легкий скафандр «М-3О» (облегченный вариант), защелкнул соединения, включил компьютер. Датчики тут же показали полный заряд аккумулятора, заправку кислородных патронов, отсутствие сбоев.