Зарождение добровольческой армии - Сергей Волков

2 ноября 1917 года стало днем зарождения Алексеевской добровольческой организации на Дону, позднее ставшей Добровольческой армией. Неделю спустя после захвата власти в России большевиками патриоты Родины ответили созданием противоборствующей им силы.

* * *

Группа спутников генерала Алексеева была приведена на Барочную улицу, 39, где помещался лазарет № 2, теперь освобожденный от раненых и больных, но с оставшимся медицинским персоналом. Прибывших приветливо и радушно встретили, отвели им комнату, накормили. Скоро все уснули крепким сном после долгого, тяжелого и беспокойного пути. Так лазарет на Барочной, № 39 стал колыбелью Добровольческой армии.

На следующий день в госпитале был объявлен порядок, которому должны были подчиняться все в нем находящиеся: во–первых — считать себя ранеными или больными и, во–вторых, — выход из госпиталя разрешался только по госпитальным запискам.

В этот день госпиталь пополнился еще несколькими добровольцами, а 4 ноября и целой партией в 25 человек со штабс–капитаном Парфеновым во главе, выехавшими из Петрограда еще до получения там условной телеграммы.

Приветствовать первых добровольцев пришел сам генерал Алексеев. Он выразил им свою уверенность в успех начинаемого дела и просил «только сохранить в тайне цели и намерения, с которыми они прибыли в Новочеркасск. О нем, о генерале Алексееве, никто не должен знать: он неизвестный штатский человек, а поэтому при встрече приветствовать его не следует.

В этот свой первый визит к своим добровольцам, которых было до 40 человек, он положил начало 1–й воинской части — Сводно–Офицерской роте, командиром которой назначил штабс–капитана Парфенова.

В дальнейшем эта рота развернулась в более крупные соединения и, наконец, в Сводно–Офицерский полк, ставший позднее Офицерским генерала Маркова полком. Таким образом, 4 ноября 1917 года является датой старшинства этого полка.

Ночью в роту скрытно были доставлены винтовки и небольшое количество патронов. Настроение чинов роты было отличное и уверенное.

* * *

Генерал Алексеев почти ежедневно посещал роту, расспрашивал вновь прибывших. Он не подымал вопроса о медленном росте роты. Этот вопрос подняли сами добровольцы, заговорив о том, что много офицеров едут из Петрограда и Москвы через Новочеркасск и Ростов на Кавказ, о том, что в Новочеркасске и Ростове тысячи офицеров определенно уклоняются от поступления в организацию. Генерал Алексеев спокойно и в мягких тонах отзывался на упреки добровольцев по адресу пассивного офицерства и утверждал, что обстановка все же в конце концов заставит его принять положительное решение. «Хотя время не терпит промедления, однако оно еще есть», — говорил он.

В середине ноября была введена официальная запись в Алексеевскую организацию. Все, как уже прибывшие, так и вновь прибывающие, регистрировались в бюро записи, подписывали особые записки, свидетельствующие об их добровольном желании служить в организации и обязывающие их сроком на 4 месяца. Денежного оклада не существовало, содержание ограничивалось лишь пайком. Все добровольцы без колебаний подписывали такие записки, удивляясь, однако, указанному сроку обязательства — 4 месяца. Они ведь явились служить бессрочно, то есть до освобождения родины от большевиков.

О таком настроении добровольцев генерал Алексеев знал и считал необходимым не скрывать от них, что в организации в данное время совершенно отсутствуют денежные средства. Но добровольцев этот вопрос интересовал только относительно нужд организации в целом, но никак не в смысле какого‑то им жалованья, о чем они и говорили генералу Алексееву.

В один из дней генерал Алексеев пришел в роту в несколько явно взволнованном настроении. Его, как всегда, окружили добровольцы. Он им сказал о следующем: зная их преданность делу борьбы за родину, их непоколебимую решимость на все, он не может скрывать от них появившиеся трудности для дела. Обстановка сложилась так: пребывание организации в Новочеркасске известно врагу. Большевики уже говорят о росте «калединской контрреволюции» и о необходимости ее задушить в корне. Естественно, что руководители политики Дона очень беспокоятся за судьбу Дона и находят главной причиной враждебного отношения к нему — сбор здесь Добровольческой организации. Это привело их к решению побудить атамана заставить последнюю оставить пределы Дона. Связанный конституцией Дона и бессильный убедить политических деятелей в необходимости оставления на Дону добровольцев, атаман высказал генералу Алексееву просьбу перенести формирование организации в ближайший к Дону район, на что был дан срок в две недели.

Это сообщение сильно встревожило добровольцев, но их успокоило заявление генерала Алексеева: «Хотя две недели и малый срок, но события идут таким темпом, что многое может в течение их решительно измениться и организация может еще понадобиться Дону».

На все сказанное генералом Алексеевым добровольцы ответили утверждением своей полной ему преданности и готовности выполнить все его приказания. На их заявление о нехватке винтовок и патронов генерал Алексеев сказал, что хотя отношение Дона к организации и препятствует получению оружия, но «мы его добудем своевременно».

Эта встреча генерала Алексеева с добровольцами до высшего предела укрепила их взаимную и неразрывную связь. Вождь в это время имел в своем распоряжении всего лишь 180 человек.

С началом второй половины ноября положение стало резко меняться: во–первых, увеличился приток добровольцев, что усиливало Добровольческую организацию, во–вторых, осложнилось и ухудшилось положение Дона в смысле сохранения порядка и внутренней безопасности. Тысячи дезертиров с фронта Великой войны ехали через его территорию, торопясь к себе домой. Они на каждой станции грабили население, добывая себе пропитание; они угрожали железнодорожной администрации, требуя отправки их поездов, не считаясь с установленным расписанием. Порядок нарушился. У Дона не было сил его поддерживать, тем более что дезертиры в большинстве ехали с оружием. Кроме того, таким беспорядком пользовались большевики, настраивая массу против «контрреволюционного» Дона. Донским властям не оставалось иного, как просить атамана обратиться к генералу Алексееву за помощью.

Генерал Алексеев не отказался дать ее. Он распорядился назначать в распоряжение донских властей необходимое им число добровольцев. Группами в 5 и более человек они под командой донских офицеров, получив винтовки, патроны и по 10 рублей суточных на 10 дней, отправлялись на разные узловые станции и не только Дона, но и близлежащие к его границе.