Из Тьмы (Арка 5) - Добродел
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
То есть для нормальной деятельности государственного аппарата после успешной революции нужно либо как-то договориться со старыми управленцами — хотя бы самыми компетентными и ключевыми — либо изначально иметь свою команду специалистов. Желательно не только для центрального правительства в столице, но и для региональных отделений.
Для тех сил повстанцев, что мне известны, сие практически нереально. Поэтому я и считаю, что сразу ломать систему снаружи — контрпродуктивно, особенно если есть возможность, пользуясь фактором РА, почистить её изнутри. Относительно тихий и со стороны малозаметный дворцовый переворот, в плане потерь, в том числе управляемости госаппарата, обойдётся заметно дешевле. Да, стоит признать, что данный вариант, пусть не лишён своих — достаточно многочисленных и порою трудноразрешимых — сложностей, однако, в общем и целом, он мягче и эффективнее, хоть и медленнее.
…И риск того, что реформы скатятся к красивым, но на самом деле ничего не решающим популистским шагам — тоже куда выше. Придётся несколько первых лет очень плотно контролировать центры принятия и исполнения решений, чтобы вместо реформации не произошёл откат к старой колее с парочкой новых красивых завитушек, что уничтожит последнее доверие к власти и запустит новый виток восстания обманутых низов. Успешный переворот — далеко не означает общий успех, увы, это ознаменует лишь начало долгой и утомительной работы.
Но это я думаю о проблемах, а некая — не будем показывать пальцем какая — идеалистка с завидным упорством игнорировала все негативные вероятности при успехе революции снизу, считая, что пристрастная младшая сестра преувеличивает, и всё сложится хорошо… как-нибудь. Главное — победить, свергнув подлого Онеста и остальных!
С другой стороны, «преувеличиваю» — это уже не «наговариваю». Прогресс!
Хотя затянувшийся пересказ революционных агиток — содержание коих я и так отлично помню, всё-таки мои люди организовали парочку кружков любителей несения добра и справедливости посредством индивидуального террора, а также прикармливают ещё с десяток… в том числе и Ночной Рейд — понемногу начинал раздражать.
«Да-да, это кровожадная младшая сестра предвзята и радикальна, — под звуки пылкой речи разошедшейся старшей, фыркнул мой внутренний голос, когда спустя несколько минут монолога, Акаме не показала признаков его скорого завершения. — Именно я, а не одна алоглазая особа, которая сначала резала глотки мятежникам, а потом без перехода переключилась на имперцев и сейчас склоняет к этому меня. Ведь те, кто раньше были крысами и шакалами, вдруг оказались благородными львами и гордыми драконами! «Лишь два цвета знаю я — чёрный и белый! А в моём клинке суть моя! Больше ничто не образумит меня!..» — прозвучала в голове переделанная песня КиШ*, заставив внутренне улыбнуться, тем самым погасив вновь нарождающееся раздражение, которое так легко обращается в злобу. — И, пожалуй, пока действительно следует остановить свои попытки вразумления», — с мысленным вздохом решила я, оценив психологическое состояние собеседницы.
Да и Булат, который вроде помалкивал, но до последнего времени внимательно — и без восторга — слушал меня, тоже почти достиг предела восприятия, за которым начинается активное отрицание. Это видно по тому, как он после начала спича Акаме и до того, как отвлечься на разговор с наставником, с готовностью кивал на слова подруги по борьбе с режимом. Словно главный мужик всея рейда сначала слушал нечто несуразное, а потом, после смены оратора, наконец, дождался гласа разума. Благодаря вине за излишне резкую реакцию парочки на моё признание в ответственности за полученные Леоне раны (которые кошка-воровка заработала далеко не в тех обстоятельствах, что озвучила перед товарищами), он не пытался возражать или тем более меня перебивать. Пока. Но если перегнуть палку, то отрицательная реакция непременно воспоследует.
Никто не любит, когда его кумиров и соратников по кружку интересов поливают… всяким, пусть даже и правдивым. Более того: именно правдивые аргументы встречают наибольшее эмоциональное отторжение.
Возвращаясь к сестре: на самом деле ответный монолог Акаме ещё не означал, что у неё это самое отрицание уже началось. Тут скорее реакция на мою не слишком-то и скрываемую неприязнь к мятежникам. Разговор можно было построить и по-иному, сказав больше — и так, чтобы мне не смогли логично возразить. Но зачем? Немного предвзятая риторика служит неплохим спусковым клапаном. Пусть лучше сестра меня поругает или покритикует за пристрастность, а потом они с Булатом обдумают и обсудят сказанное — особенно «нереалистичные» прогнозы насчёт убийства Огра и сотрудничества с религиозными экстремистами-сепаратистами — чем покивают и выкинут из головы «бред», пусть и складный.
В будущем, когда предсказания сбудутся, эта вспышка ещё сыграет мне на руку. Акаме и Булату, как достаточно совестливым людям, при взгляде назад станет стыдно за сегодняшнее поведение, за излишне резкие слова и недоверие к моей позиции.
Довольно манипулятивный подход, да. Но как иначе, если я, пусть по большей части и отказалась от использования деэмпатии, продолжала пользоваться эмпатией и ускорением разума? Последнее, к слову, теперь частично работает и без сознательных усилий с моей стороны. Не в сотни или даже десятки раз, но я думаю быстрее, даже не применяя технику. И да, как ни странно, но окружающие не кажутся мне тугодумами, поэтому тормозить скорость мышления — что тоже, в общем-то, несложно — не приходится. Не с моей привычкой пускать свободный ресурс сознания на параллельные процессы вроде отслеживания мимики и эмоций собеседника, визуального контроля окружающей обстановки, поверхностного сканирования с помощью духовного восприятия или даже тренировок по контролю энергий внутри тела — переживать на тему «горя от ума».
Наоборот: меня скорее нервирует ограниченность сознания, не способного параллелить потоки
