Черная вдова - Анатолий Безуглов

Следом раздался другой звонок, уже от Чикурова. Поздоровались тепло, словно не виделись бог знает сколько времени. Игорь Андреевич попросил зайти к нему в номер.

Там навстречу Кичатову поднялся со стула Латынис, который тоже только что прилетел из Южноморска. Находился в номере и капитан Жур. Похудевший и осунувшийся, Виктор Павлович посмотрел на подполковника выжидающе: подаст тот руку или нет? Кичатов пожал ему руку.

Предложив Дмитрию Александровичу сесть, Чикуров обратился к капитану, с которым, видимо, беседовал до прихода Кичатова:

- Ну а потом?

- Я решил допросить Сторожук обстоятельней. Специально пошел к ней домой. - Капитан покачал головой, вздохнул. - Представляете, сам пошел, а не вызвал повесткой в отделение! Заботился о ее репутации, дурак!

Кичатов понял, что речь идет о злополучном дне, когда была избита Ореста Сторожук.

- Разговаривал с ней нормально. Еще к совести ее взывал, к человечности! Не только действием, словом не обидел! - Жур замолчал и ссутулился, словно ощутив на плечах тяжелую ношу.

- А дальше? - спросил Чикуров.

- Побеседовал с ней минут сорок, понял, что толку не будет, и ушел. А на следующий день - бац! - телеграмма в Москву... Вот так я превратился в изверга. Нарушителя соцзаконности. Самое страшное, Игорь Андреевич, что нашлись свидетели!

- Кто такие?

- Соседи. Двое из того же дома, а третья, старуха - через дорогу. Она на полном серьезе утверждает, что видела через окно, как я будто бы избивал Сторожук!

- Ладно, думаю, Олег Львович разберется, - сказал Чикуров и сообщил Кичатову с Латынисом: - А вызвал нас Вербиков для того, собственно, чтобы подбить кое-какие итоги и наметить планы.

- Совет в Филях? - улыбнулся Кичатов.

- Что-то наподобие, - кивнул в ответ Чикуров.

Он сделал небольшую паузу. Жур истолковал это по-своему и попросил отлучиться: мол, ждет очень важного звонка. Игорь Андреевич разрешил, подумав при этом: "Слава богу, сам догадался".

По существу, Виктор Павлович не имел права присутствовать на совещании, так как был отстранен до окончания служебного расследования, но попросить его удалиться у Чикурова не повернулся бы язык.

- Не желал бы я быть в его шкуре, - заметил Латынис, когда Жур вышел.

- Да, попал мужик в переплет, - согласился Кичатов.

И рассказал о звонке Мелковского. Выяснилось, что журналист успел сегодня позвонить и Чикурову.

- Ну и пройдоха! Откуда у него информация о нашем приезде? недоумевал Латынис.

- Будто вы не знаете Мелковского! - поморщился Игорь Андреевич. - Без мыла всюду пролезет! - Он перешел к делу: - Так вот, сейчас Олег Львович допрашивает Сторожук, так что попросил начинать без него. Давайте, Ян Арнольдович, выкладывайте.

- Ну что, - сказал майор. - В Крыму не удалось найти ниточку ни к Бухарцеву, ни к Роговому и его людям... Но если что появится, тут же дадут знать.

- Вы думаете, кто-нибудь может появиться в Симферополе?

- Не исключено, Игорь Андреевич. Как там ни борются с мародерством, а оно продолжается. Не в том, так в другом месте. Там ведь не одна братская могила.

- Ну а в Южноморске?

- У ОБХСС вполне достаточно материалов для ареста Блинцова, - сказал Латынис. - Но... - он усмехнулся, - легче было добыть улики, чем получить санкцию на арест.

- Что так? - вскинул брови Игорь Андреевич.

- Блинцов - депутат горсовета, - пояснил майор. - Чтобы арестовать его, нужно разрешение отцов города. А они не торопятся его дать.

- А этот дантист? Дончиков?

- Я говорил со следователем. Помимо эпизодов скупки драгоценностей у Бухарцева, зубных протезов с бриллиантами у Сторожук и продажи Блинцову перстня в его деле для нас ничего интересного больше нет. Самое серьезное обвинение против Дончикова - валютные операции. Оказывается, его квартира была чем-то вроде обменного пункта: несли доллары, фунты стерлингов, франки, лиры, гульдены, иены, марки... Словом, полный интернационал! Дончиков менял их на рубли. Клиенты до сих пор еще приходят, ну и засвечиваются.

- За квартирой установлено наблюдение?

- Да, Игорь Андреевич.

- А у вас что? - обратился Игорь Андреевич к Кичатову.

- Скворцов-Шанявский, оказывается, действительно консультант... Только не в Госагропроме. Помните, сколько ему по почте приходит газетных вырезок? Насчет овощей, фруктов?

- Ну? - нетерпеливо произнес Чикуров.

- Так вот, все эти сведения у Скворцова-Шанявского заложены в память персонального компьютера "Хитачи".

- Расшифровали-таки! - обрадовался Игорь Андреевич.

- Конечно! Пришлось, правда, попотеть одному доктору наук и двум кандидатам... А знаете, для чего это было нужно Скворцову-Шанявскому? Кичатов оглядел собеседников и пояснил: - Делал огромные деньги на владении информацией! Звонит, к примеру, Скворцову-Шанявскому какой-нибудь перекупщик из теплых краев и говорит: есть машина гранатов. Или там черешня, груши, помидоры - в зависимости от региона страны и времени года. Куда, спрашивает, везти, чтобы толкнуть с наибольшей выгодой? Скворцов-Шанявский вводит запрос в свой "Хитачи", и на дисплее мгновенно возникает ответ: город такой-то! Вот и все дела.

- На каких условиях он делился этими сведениями?

- Сама консультация стоила недорого, всего пятьдесят рублей. Но если делец решался воспользоваться ею, то должен был потом отдать Скворцову-Шанявскому пять процентов с прибыли. Он имел уникальные сведения! Урожайность овощей и фруктов по всем республикам, областям и районам. Закупка продукции как у колхозов и совхозов, так и у населения. Наличие складов для хранения. Имеющийся в наличии транспорт для дальних перевозок продукции... Ну и самое главное - спрос!

- И все это он черпал из газетных вырезок? - удивился Латынис.

- Не только. Скворцов-Шанявский имел знакомых в Госагропроме в Союзплодимпорте и так далее.

- Откуда у вас такие сведения? - полюбопытствовал Чикуров.

- Помните, вы обнаружили на столе Скворцова-Шанявского телеграмму с Кавказа? От Немчинова, насчет партии гранатов?

- Помню. Ну и что?

- Немчинов - матерый спекулянт! Перекупщик! Один из постоянных клиентов покойного. Он был арестован и дал показания... Аналогичные сведения удалось получить и следователю, который занимался спекулянтами, приезжавшими в Узбекистан к Иркабаеву. Но, Игорь Андреевич, одно мне не ясно. Насколько я понял, эта осень у Скворцова-Шанявского была особенно удачной, он получил от клиентов огромные барыши. А где деньги?

- Их нет. В карты проиграл, - ответил Чикуров. - Одному только Астахову Скворцов-Шанявский продул пятьсот десять тысяч, - ответил Игорь Андреевич.

И он рассказал собеседникам, что ему удалось установить в Нижнем Аянкуте. Обсудить добытые Чикуровым сведения не успели - появились Вербиков с Журом.

Олег Львович поздоровался с находящимися в комнате и как-то просто, по-будничному сказал:

- Не виноват Виктор Павлович. Элементарный навет.

Но за этой будничностью не смог скрыть удовлетворения и даже торжества, что он сумел-таки докопаться до истины.

Коллеги молча, но крепко, от души, пожимали руку капитану. Жур был взволнован, хотел что-то сказать, но из него вырывались лишь какие-то неопределенные междометия, отчего он вконец смутился.

- Ничего, капитан! - подбодрил его Чикуров. - Не понимаю, как вы вообще выдержали такое!

Потом Вербикова забросали вопросами: кто же избил Оресту Сторожук, за что, почему соседи подтвердили чудовищный поклеп на капитана.

- Одного соседа припугнули как следует, - ответил Олег Львович. Второй посочувствовал Сторожук и сказал то, что она просила. А той старухе просто померещилось. Между прочим, сомнения мои начались именно с нее. Старуха видела избиение из окна своей квартиры, а это приблизительно метров сорок. Когда я попросил ее подписать протокол допроса, то прямо-таки обалдел: она никак не могла нашарить на столе ручку! Повел я старуху к окулисту, и оказалось, что на один глаз она вообще ничего не видит, а вторым - на полметра! Ну а потом выяснилось, что показания и тех двоих тоже не стоят выеденного яйца!

- Так кто же все-таки избил Сторожук? - нетерпеливо повторил вопрос Чикуров.

- Роговой.

- Что? - вскочил Игорь Андреевич.

- Не может быть... - растерянно сказал Кичатов. - Ведь Барон... Я сам видел во Львове, на Лычаковском кладбище... Надпись на склепе...

- Выходит, воскрес наш Барон! - Олег Львович не скрывал сарказма. Через шестнадцать дней после того, как преставился.

Услышанное произвело эффект разорвавшейся бомбы. Присутствовавшие ошеломленно смотрели друг на друга.

- Как это произошло? - обрел наконец дар речи Игорь Андреевич.

- Роговой появился у Сторожук буквально вслед за Журом. Вполне возможно, что наблюдал за ними. Ну, и отделал бабенку.

- За что? - продолжал допытываться Чикуров.

- За то, что жила со Скворцовым-Шанявским - это раз, - стал перечислять Вербиков. - За продажу Дончикову зубных протезов с бриллиантами - два. Это ведь его подарок, Барона. Ну и еще за то, что теперь с этим инженером связалась, с Гридневым. А когда Роговой чуть поостыл, то сообразил, что можно заодно и милиции напакостить. Вот и заставил Оресту свалить побои на Жура. Только он за порог - является Гриднев. Увидел Оресту в синяках и шишках, пришел в ужас. Она сказала, что избил ее капитан. Инженер сгоряча махнул телеграмму в Москву. Винить его нельзя, он был введен в заблуждение.