Последние ворота Тьмы - Алексей Ефимов

— А… а эти леры?

Охэйо задумался. Потом вытащил кинжал и стал разглядывать его.

— В каком месте у человека помещается душа? Насущный вопрос, не правда ли? Я думаю, ИХ Неделимая Сущность содержит вполне материальные компоненты. Из этого, конечно, не следует… — он приложил лезвие плашмя к своему лбу. — Я думаю, душа тут. Но я ничего не чувствую. Попробуй, Лэйми…

Он взял кинжал, осторожно прижал его к своей коже.

И ощутил только холод металла.

— А теперь вы, мои золотокожие друзья, — на сей раз Аннит предусмотрительно не выпускал оружия из рук. Унвин первым прижал клинок к своему лбу. А потом посмотрел на Охэйо с явным недоумением. Сарини была второй — с тем же результатом. Остался только Маахис.

— Насколько я знаю, — сказал Охэйо, подбираясь к нему, — сейчас у него должны лопнуть глаза, а изо рта полезть вот такие мохнатые щупальца. А потом…

Он ловко прижал лезвие ко лбу Маахиса.

Естественно, ничего не случилось.

Неопределенное время они молчали. Леры не понимали, что происходит, но они тоже молчали. Все были слишком напуганы. Наконец, Охэйо опомнился.

— Я думаю, нет смысла стоять на месте, — сказал он.

Глубоко внизу загрохотал двигатель. Ускорение было очень ровным — Лэйми показалось, что он просто стоит на полу. Он с облегчением вздохнул. Невесомость была не из тех ощущений, которые ему нравились.

— Насчет двух месяцев я немного приврал, — сказал Охэйо, сверившись с компьютером. — Думаю, даже двух недель не понадобится. Мы разгонимся до шестисот километров в секунду, потом начнем тормозить. Таким образом, у нас всё время будет нормальная сила тяжести.

— А что это за место? — спросил Лэйми. — К которому мы направляемся?

— Не знаю, — Аннит говорил тихо и задумчиво. — Мне кажется, что эта… стена — и в самом деле… край Вселенной. Не мироздания — за ней должны быть другие… неисчислимые. Она не из материи — это, скорее, спрессованное пространство. Сомневаюсь, чтобы кто-то мог её преодолеть. ОНИ не смогли.

— Я спрашивал не о стене. Об этой… сфере.

— Я не знаю, Лэйми. Она изменяет Реальность — во всяком случае, там есть машина, которая изменяет Реальность. Мне кажется, что это нечто вроде ловушки для тех образов, которыми наполнено преобразованное ИМИ пространство. А может, и не только ИМИ. Должно быть, интересное место… там должны собираться все… ВСЕ образы. Все знания. Всё.

— Это тоже построили ОНИ?

— Нет. В этом, по крайней мере, я уверен. В космосе множество рас. О большинстве мы даже и не знаем.

— Но кто?

— Лэйми, разве это важно?

Ещё какое-то время Охэйо размышлял; потом словно очнулся.

— Я рад, что наше совместное путешествие будет недолгим, — сказал он, обращаясь к лерам. — Не знаю, что ждет нас у цели, но пока мы здесь, командую я. Вы должны всего лишь не мешать мне. В остальном можете делать всё, что хотите. Надеюсь, вы понимаете, что никто, кроме меня, НЕ СМОЖЕТ управлять кораблем? — леры нестройно кивнули. — Хорошо. Тогда у нас только одна серьезная проблема. Два мальчика и одна девочка — уже плохо, а четыре… вообще-то, я имею в виду тебя, Лэйми, и Унвина.

Унвин вздрогнул и отвернулся. Лицо его залила краска.

— Но разве я не нравлюсь тебе и ты не хочешь?.. — неожиданно спросила Сарини. Тон у неё был язвительный.

— Хочу, — Аннит смотрел на неё с широкой улыбкой. — Но ещё я хочу множество других вещей, и если начну давать волю всем своим желаниям, то может быть нехорошо. Если бы я делал только то, что хотел, то давным-давно бы умер.

— Неужели ты настолько боишься себя?

— Я боюсь бесполезных вещей и бессмысленных занятий. В твоем возрасте я любился как сумасшедший, но это ни к чему меня не привело. Мне это нравилось, и сейчас тоже, но разве удовольствие — это непременно любовь? Нет. Существуют куда более интересные вещи. Например, создать то, чего никто больше не сможет создать — чтобы все вокруг завидовали и удивлялись. Или сны. Когда я сплю, мое сознание как бы… становится больше. Во всяком случае, работает очень быстро и, что более важно, очень четко. Во сне я могу за один миг представлять вещи, которые наяву смог бы нарисовать за дни и которые, скорее всего, вообще не пришли бы мне в голову. Образы, более реальные, чем в жизни. И иногда мне кажется, что во сне я становлюсь единым с тем, что внутри меня, — вижу структуру материи, из которой состою. Очень глубоко. Именно так я придумал брахмастру. И многие другие вещи. Вот в этом для меня и состоит главное удовольствие — создавать что-то, чего не было раньше. Нигде.

— А этому можно научиться? — спросил Унвин с видимым интересом.

— Лапа, способность к творчеству — это как высокие скулы: либо они есть, либо нет. Ну, у тебя она тоже может быть, но этого мало. Её нужно развивать — всё время что-то придумывать, и много читать и смотреть, конечно, — того, что нравится. Никакого творчества не будет, если в тебе нет множества образов, знаний, которые живут сами по себе, образуя неисчислимое множество новых комбинаций. Развить саму способность мыслить не так уж сложно — нужно только много трудных задач — лучше всего математических — и много-много терпения. Но с творчеством гораздо сложнее. Тут весь секрет в том, чтобы спихнуть как можно больше мыслительных процессов в подсознание — потому что на сознательном уровне человек способен охватить немногое. Тогда у тебя будут озарения, интуиция… хотя эта способность, как мне кажется, врожденная. Но без отточенной, математической логики ты никогда не сможешь привести в порядок то, что выдает твой «генератор разнообразия» — который обычно дарит нам сны. А вот от удовольствий человек глупеет. Нужно сильно ненавидеть себя, чтобы не позволить своему телу делать то, что хочется лишь ему, — но только иногда, потому что нельзя думать всё время. Нужно угадывать, когда можно… отпустить себя. А это трудно. Это тоже как озарения — иногда бывают, иногда нет.

Унвин внимал с открытым ртом. Лэйми отвернулся.

— Почему Сс`нг`г`хаа не захватил нас ещё тогда, в первый раз — когда смотрел на нас во сне? — спросил он.

— Слияние душ — сложный процесс, Лэйми. Выбор и узнавание — только первый этап. Нужна ещё подготовка. Довольно длительная. Такие вещи никогда не делаются просто… к нашему счастью.