Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19) - Марина Алексеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не понял. Вы, что ли, хотите предложить, чтобы я выкрал у моего господина его рукопись?! Я?! Да вы тут перебесились, как я погляжу! Знаете, господа хорошие, за одно такое предположение я не посмотрел бы, что вы дворяне – за шкирку и за борт покидал бы всю вашу компанию. Благодарите Бога, что у меня доброе сердце. Полагаю, это вы по недомыслию.
– Полагаем, это вы по недомыслию или по…тупости. Никто не собирается просить вас воровать рукопись. Вас, достопочтенный…
– Уважаемый…
– Бесподобный…
– Непревзойденный…
– Обалденный…
– Офигенный Гримо…
– Просят…
– Умоляют…
– Заклинают…
– Христом-Богом…
– Ради всех святых…
– Составить нам протекцию…
– И рекомендовать нас как наилучших и вернейших читателей…
– …рукописи Великого Атоса!
Старик почесал лысину.
– ''Протеже Гримо'' – вот так рекомендация!
– Найдите лучшую рекомендацию, – сказал Оливье.
Гримо опять почесал лысину.
– Ну, разве только гасконец, – пробормотал Гримо.
– За неимением господина Д'Артаньяна остаетесь вы.
– Я ж вас не видел в деле, – сказал старик.
– Вау! Мы не подкачаем! Че-сло! Как в эпосе: Аой!
– Мы покажем, на что мы способны!
– Тогда и вернемся к этой теме, – важно сказал старик, – Это все?
– Это еще не все, – заявил Люк, – Герцогу понадобился ваш портрет в парике алонж. Пока время есть, соблаговолите присесть на ваш сундучок.
– Щас прямо? – спросил Гримо.
– О! Люк вас изобразит за десять минут!
– Точь в точь, как живого!
У Гримо не было возражений. Он напялил на себя алонж, вызвав оживление в обществе и уселся позировать. Анри де Вандом не удержался и расправил несколько локонов алонжа, в душе опять ругая себя за такую не мальчишечью выходку.
– А пока господин Люк будет вас рисовать, – сказал Ролан, присев подле Гримо на корточки, – Поведайте, достопочтенный Гримо -
КАК ЛЮДИ СТАНОВЯТСЯ МУШКЕТЕРАМИ?!
– А говорить-то можно? – спросил старик у Люка, – Меня ж рисуют!
– Говорите, – разрешил художник.
– Наш барабанщик спит и видит себя в синем плаще, – сказал де Невиль.
– И что вас интересует? Времена господина де Тревиля? – спросил Гримо.
– Аой! – сказал Ролан, – Времена Тревиля – это уже эпос! Я-то живу сейчас, понимаете?
– Тогда ваш вопрос не ко мне, а к этим молодым людям – к барону де Невилю и шевалье де Монваллану.
– Я их уже спрашивал, – вздохнул Ролан.
– И что же вы ответили барабанщику, господа мушкетеры Людовика Четырнадцатого? – спросил Гримо.
– Мы сказали, что нам синие плащи достались в свое время почти даром, – сказал Гугенот.
– На халяву, – пробормотал Серж.
– Не так уж и на халяву, – протянул Оливье, – Мы склонны предполагать, что не обошлось без Знаменитой Четверки. Это ведь так, обалденный Гримо?
– Это так, – сказал Гримо с торжественной миной, – Вам, барон де Невиль, синий плащ достался в свое время благодаря Атосу.
"Я так и думал", – прошептал Оливье.
…вам, шевалье де Монваллан – вопреки Арамису. Что же до вашего третьего товарища, оставшегося в Париже, Жан-Поля де Жюссака, он приглянулся Портосу, и это решило все.
– А подробности, – спросил дотошный барабанщик, – Вы говорите загадками. Может, мне пригодится опыт моих старших товарищей?
– Не дай Бог, – произнес Оливье.
– Не дай Бог, – вздохнул Гугенот.
– Подробности, пожалуй, заслуживают вашего внимания, – сказал Гримо, – Дело было в пятьдесят четвертом, ежели мне память не изменяет. Помнится, тоже был май месяц, вот как сейчас. Полгода прошло с тех пор, как отгремели фрондерские войны, и на какое-то время в стране воцарился мир. Страна готовилась к торжественному событию – коронации Людовика XIV. Эх! Закурю-ка я мою трубочку! Вам, господин художник, не помешает?
– Нет-нет, – кивнул Люк, поглощенный работой, – Курите на здоровье.
– Волей случая четверо друзей встретились в ''Козочке'', где проживал господин Д'Артаньян.
– Можно вопрос? Они заранее договорились о встрече, или это произошло случайно? – спросил Ролан.
– Ну, я же сказал ''волей случая'' – помог Его Величество Случай. У них это бывает, частенько. Я поначалу дивился, а потом перестал. Всем приходит в голову одна и та же мысль. А мысль была примерно такая: ''А не проведать ли нам нашего гасконца?''
Гримо выпустил дым и снова затянулся.
– Не опускайте руку, в которой держите трубку! – воскликнул Люк, – Это художественное изделие необходимо увековечить!
– Вы слишком добры, господин художник, – сказал Гримо смущенно.
– Это ведь ваша работа? – спросил Люк.
– А чья же еще! – заявил Гримо.
– Не отвлекайтесь! Дальше!
– Беседа затянулась, как обычно, за полночь. А они все говорили и не могли наговориться. А потом мой господин – уж не взыщите, чтобы не было путаницы и для краткости я буду именовать его Атосом, возьми да скажи: ''У вас какие-то проблемы, дорогой Д'Артаньян?'' Не поручусь за достоверность – мой словарный запас не так велик, но смысл передаю верно. Д'Артаньян спросил с самым что ни на есть гасконским видом: "Почему вы так решили, мой милый Атос?"
– А как это – "с гасконским видом" – спросил Ролан.
Гримо развел руками – если человек и этого не понимает, а тоже, туда же, к мушкетерам решил податься.
– У тебя очень ''гасконский вид'', когда ты хвастаешься нашим пращуром, доблестным крестоносцем Жоффруа, соратником Людовика Святого. Понял, малек?
– Ага, – сказал Ролан, – Теперь понял. Продолжайте!
– …Мне тоже так показалось, – заметил Арамис.
– Не быть мне Портосом, а хилым паралитиком типа покойного Кокнара, ежели и я не подумал о том же! – рявкнул Портос и стукнул кулаком по столу, так, что подпрыгнули бутылки…
– Количество бутылок? – спросил де Невиль.
– Молодо-зелено, – буркнул Гримо.
– Стремится к бесконечности, – пошутил образованный Гугенот.
– …Гасконец, черт тебя дери! Мы же не слепые, видим, что у тебя какой-то камень на сердце, – это, как вы догадались, опять прорычал Портос.
– Я, как лицо духовное, готов снять тяжесть с вашей души, – промолвил Арамис.
– Я еще не нуждаюсь в исповеднике, – проворчал Д'Артаньян.
– Если это, – опять заговорил Арамис, – как-то связано с капитанским патентом, который, как мне передали, у вас отобрал негодяй Мазарини, я могу использовать кое-какие свои связи…
– Не надо, – сказал гасконец.
– Я могу нанести визит Ее Величеству Королеве и кое о чем напомнить, – предложил Атос, – Приближается радостное событие – коронация нашего юного короля. Это повод, чтобы восстановить справедливость.
