История человечества. Россия - Владимир Сядро

Когда около 11.25 раздались первые выстрелы, к Даманскому как раз подъехала группа Юрия Бабанского. Из-за густого кустарника они до определенного момента не были видны китайцам. Сержант приказал рассредоточиться, лечь на снег и подал команду: «К бою!» Несколько китайских солдат упали, остальные бросились к своим позициям.

Действия группы Бабанского для китайцев стали неожиданностью. Однако они быстро пришли в себя и поняли, что численное преимущество по-прежнему на их стороне. Стрельба по советским пограничникам велась с трех направлений, сначала из автоматов, а затем из пулеметов и миномета.

«Мы залегли в камышах и открыли шквальный огонь, – вспоминал Юрий Бабанский. – Правда, через несколько минут я сообразил, что при таком огне мы вскоре останемся без боекомплекта, и приказал беречь патроны. Китайцы же, поначалу ошеломленные неожиданной атакой, быстро сообразили, что русских всего ничего, и, прикрываясь камышами, начали медленно нас окружать».

Через двадцать минут боя из двенадцати бойцов группы Бабанского в живых осталось восемь, еще через пятнадцать минут – пять. Командир принял решение отходить к тому месту, где стояли БТР и машины. Увидев это, китайская артиллерия своим огнем уничтожила ГАЗ-66 и ГАЗ-69. Водители машин и оставшиеся в живых бойцы из группы Бабанского укрылись в БТРе, а затем попытались выехать на остров. Но берег оказался слишком крут, к тому же был покрыт наледью. После нескольких неудачных попыток БТР отошел в укрытие на советском берегу.

Положение группы Бабанского было критическим – патронов мало, бойцов тоже. Казалось, еще немного – и китайцы возьмут их голыми руками. В этот момент оставшиеся в живых пограничники услышали, по словам Бабанского, «совершенно дикий мат и раскатистое «ура!» – это с другой стороны острова нам на выручку неслись ребята с соседней заставы старшего лейтенанта Бубенина. Китайцы, побросав убитых, рванули на свой берег, а я еще долго не мог поверить, что смерть прошла мимо…»

Получив утром 2 марта телефонное сообщение о стрельбе на Даманском, старший лейтенант Бубенин, командир заставы «Кулебякины сопки», посадил в БТР около двадцати бойцов и поспешил на выручку соседям. Примерно в половине двенадцатого бронетранспортер был у Даманского. «Когда я подъехал, – рассказывал Виталий Бубенин, – уже пять-десять минут шел бой… Со мной двадцать три человека. Спешились, развернулись в цепь. Встретили сильное огневое сопротивление. Тридцать-сорок минут шел огонь из стрелкового оружия, после чего нас стали подавлять огнем минометов».

Оперативный дежурный Иманского погранотряда передал по рации приказ вывести оставшихся в живых пограничников из неравного боя. Однако Виталий Бубенин принял другое решение: он посадил свою группу в БТР и на предельно возможной скорости обогнул остров и зашел в тыл китайцам. В этот момент на Даманский переправлялась рота подкрепления китайских войск. Китайцы оказались прямо перед БТРом Бубенина, и они явно не ожидали увидеть здесь советских солдат. Буквально в считаные мгновения огнем из орудий БТРа и автоматов эта рота была практически полностью уничтожена.

Бронетранспортер остановился, чтобы подобрать раненых. В этот момент выпущенный из гранатомета снаряд пробил броню машины. Виталий молниеносно перевел своих солдат в другой БТР – тот, который был оставлен Стрельниковым, и решил теперь ударить по китайцам с фланга. И снова его действия оказались полной неожиданностью для китайцев. Увидев прямо перед собой БТР Бубенина, бойцы НОАК повскакивали и стали убегать с позиций. Кульминацией боя стал момент, когда БТР Бубенина уничтожил командный пункт китайцев.

Расстреляв практически весь боезапас, БТР Бубенина отошел в протоку между островом и советским берегом. Бубенин заметил двух раненых пограничников и остановился, чтобы их подобрать. В этот момент бронетранспортер был подбит. Старший лейтенант и его подчиненные были ранены. «Мы взялись за руки и вчетвером пошли в бой, – вспоминал об этом моменте Виталий Бубенин. – я четко представлял, что это последний бой, последний выход и вряд ли кто-то живым вернется. Потому что я знал, сколько там китайцев, и знал, что резерв подойдет еще не скоро. Мы шли, но никто не стрелял. Солдаты мне кричат, машут руками… я был тяжело контужен, плохо слышал… Но я понял, что все кончилось…»

Пока БТР Бубенина действовал в протоке, несколько его подчиненных, оставленных на берегу, самостоятельно держали оборону, отбивая атаки находящихся поблизости китайцев. Под прикрытием пулеметного огня солдаты НОАК шли в атаку, но каждый раз наталкивались на ответную стрельбу. После одной из таких атак двое солдат – Василий Каныгин и Николай Пузырев, – скрываясь за высокой травой и кустарником, незаметно вышли во фланг китайских позиций. Меткий и интенсивный огонь внес сумятицу в ряды противника, за несколько минут Каныгин и Пузырев уничтожили более десятка солдат НОАК. Когда боеприпасы закончились, Пузырев сумел подползти к убитым китайцам и забрал шесть магазинов (китайские солдаты в подавляющем большинстве были вооружены аналогами автомата Калашникова местного производства, так что и патроны калибра 7,62 мм подходили к советским автоматам). Два бойца, продолжив бой, сумели в итоге уничтожить до взвода китайцев. Позже Василий Каныгин и Николай Пузырев были представлены к награждению орденами Красной Звезды.

Силы сторон таяли. Китайцы несли тяжелые потери, однако и на советских заставах не осталось личного состава. На помощь пограничникам пришли жители расположенного неподалеку села Нижне-Михайловка. На своих лошадях и санях они эвакуировали раненых, доставили к острову станковый гранатомет СПГ-9 и боеприпасы.

Когда разворачивались события на Даманском, командование Иманского погранотряда во главе с полковником Леоновым находилось на уже упоминавшихся нами учениях, примерно в 100 км от места боя. Получив сообщение о вторжении китайцев, Леонов немедленно отдал распоряжение снять с учений маневренную группу и школу сержантского состава и выдвигаться в район заставы «Нижне-Михайловка». Около 12.30 вертолет с руководством Иманского погранотряда прилетел к Даманскому. Леонов остался на берегу и взял на себя командование боем, а начальник политотдела отряда А. Константинов организовывал спасение раненых и поиск погибших советских пограничников. «Вокруг все горело: кусты, деревья, две машины, – вспоминал об увиденном на острове Константинов. – Мы полетели над нашей территорией, наблюдая за Даманским. У какого-то дерева увидели наших солдат, приземлились. Я стал высылать группы на поиски раненых солдат, дорога была каждая минута. Бабанский сообщил, что нашли Стрельникова и его группу. Мы по-пластунски поползли туда. Они так рядком и лежали. Первым делом проверил документы. У Буйневича на месте. У Стрельникова исчезли. Наломали веток, уложили трупы и, встав в полный рост, пошли к своим. Солдаты тащили, а мы с офицерами чуть отстали – с пулеметами и автоматами прикрывали. Так и вышли. Китайцы огня не открывали. Почему? Наверное, получили команду. Они же нас могли перещелкать, как куропаток. Стало быть, одно дело сделали – хватит».

В 13.20 китайские солдаты покинули остров, а через полчаса Даманский был полностью взят под контроль советскими войсками. Раненых пограничников отправили в госпиталь в селе Филино, тела погибших доставили на заставу «Нижне-Ми-хайловка».

На следующий день в расположение Иманского погранотряда прибыла специальная комиссия из Москвы, возглавляли которую первый заместитель Председателя КГБ СССР генерал-полковник Н. С. Захаров[24] и начальник штаба пограничных войск генерал-лейтенант В. А. Матросов. Комиссия осмотрела остров и обнаружила 320 (по другим данным – 306) лежек – неглубоких стрелковых укрытий, вырытых в снегу и выложенных соломенной циновкой. На поле боя было обнаружено 248 убитых солдат НОАК. Они были одеты в серо-белые маскхалаты, вооружены карабинами Х-9957 и автоматами Калашникова китайского производства, у некоторых были гранатометы и снайперские винтовки. Возле лежек было разбросано множество бутылок и фляжек из-под китайской водки – очевидно, таким нехитрым способом китайские солдаты согревались в достаточно холодную ночь (температура доходила до -15 °C).

С советской стороны в том бое принимали участие 66 пограничников, из которых 32 человека погибли, а 14 – получили ранения той или иной тяжести. Некоторое время считался пропавшим без вести комсорг погранзаставы «Нижне-Михайловка» Павел Акулов. Оказалось, что он был взят в плен и там скончался. Только в середине апреля 1969 года его тело было обменено на тело погибшего китайского солдата. В некоторых источниках утверждается, что попавшего в плен Акулова якобы жестоко пытали, поместили в клетку и возили по стране, показывая народу «ревизиониста», а затем сбросили с вертолета на границе. Ни одно из этих утверждений не соответствует действительности. Результаты вскрытия тела ефрейтора показали, что он получил очень тяжелые ранения и, очевидно, умер вскоре после пленения. Кроме того, в желудке советского солдата были обнаружены чумиза и гаолян – это означает, что его в плену кормили.