Битва за Россию - Олег Платонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
7
Рывкин Х. Евреи в Смоленске. СПб., 1910, с. 51.
8
Гессен Ю. История еврейского народа в России. М. — Иерусалим, 1993, с. 33.
9
Пятковский А. П. Указ. собр., с. 48.
10
Фиш Гарольд. Еврейская революция. М. — Иерусалим, 1993, с. 50.
11
Фиш Гарольд. Еврейская революция. М. — Иерусалим, 1993, с. 59.
12
Шуб Д. Евреи в русской революции // Еврейский мир. Нью-Йорк, 1944. Сб. II, с. 126—127.
13
Шуб Д. Евреи в русской революции // Еврейский мир. Нью-Йорк, 1944. Сб. II, с. 127.
14
Шуб Д. Евреи в русской революции // Еврейский мир. Нью-Йорк, 1944. Сб. II, с. 137.
15
Jewish Communal Register. N. Y., 1917. Р. 228.
16
Архив Гуверского института. Станфорд, США. Фонд Б. Николаевского.
17
Coil s Masonic Encyclopedia. N. Y., 1961. Vol. 2. P. 588.
18
Ibid.
19
Sutton A. Wall street and the Bolshevik Revolution. Arlington, 1974. P 39.
20
Goy M. Dimension in world affairs. Emissary Publication, 1976. P. 91.
21
Coy M. Op cit. P. 91.
22
New York Journal American. 3. 2. 1949.
23
Данные — по материалам книг еврейских исследователей И. Бекермана («Россия и русское еврейство») и М. Зарубежного («Евреи в Кремле»).
24
Платонов О. А. История русского народа. Т. 1. М., 1997, с. 652—653.
25
Гриф секретности снят. Потери Вооруженных Сил СССР... Воениздат, 1993, с. 407.
26
Рассчитано по: Статистический Ежегодник России. 1910, с. 66—67 (без учета Польши и Финляндии) и данным переписи населения 1926 года.
27
Жевахов Н. Д. Указ. соч. Т. 2, с. 132.
28
Рассчитано по: Исторический архив. 1993. № 4, с. 123—135.
29
Рассчитано по: Вайнштейн А. Народное богатство и народнохо-зяйственные накопления в предреволюционной России. М., 1960, с. 341—360; 416—421.
30
РЦХДНИ, ф. 5, оп. 1, д. 2761, л. 28.
31
Дикий А. Евреи в России и СССР. С. 210.
32
Россия и евреи. Берлин, 1924, с. 22—23.
33
Платонов О. А. История русского народа в XX веке. Т. 1. М., 1997, с. 657—661; Большая Советская Энциклопедия. 1-е изд. Т. 17, с. 463.
34
Молодая гвардия, 1996, №10, с. 170.
35
Молодая гвардия, 1996, №10, с. 170.
36
Бюллетень ТАСС, 1990, № 2, Х 1.
37
38
Там же, с. 270.
39
Израильское телевидение, 2-й канал, 3.10.1996.
40
Израильское телевидение, 2-й канал, 3.10.1996.
41
Газета «Мир новостей». 25.11.1996.
42
Израильское телевидение, 2-й канал, 3.10.1996.
43
Газета «Мир новостей», 21.11.1996.
44
Газета «Русский вестник», 1996, №49—51.
45
Черная сотня как исторический термин означает древнейшую форму самоуправления и самоорганизации русского народа в условиях общины.
По свидетельству В. О. Ключевского, первые известия о черных сотнях приводятся в русских летописях еще в XII в. В допетровские времена, отмечает Ключевский, «общество делилось на два разряда людей — «служилые» и «черные». «Черные» назывались еще земскими. Это были горожане и сельчане — свободные крестьяне. Из этих «черных» или «земских людей» и образовались «разряды или местные общества», которые назывались «черные сотни». В столице «люди черных сотен» составляли массу торгово-промышленного населения, соответствовавшую позднейшему мещанству». Т. о., черные сотни объединяли в своих рядах всех русских людей, за исключением тех, кто состоял на государственной службе.
В Древней Руси понятие черной сотни было тождественно понятию мира, или общины. В терминах того времени «черносотенцами», «черными» назывались люди, жившие в условиях общины. Как отмечал историк И. Д. Беляев, черные люди разделялись на общины, которые в городах назывались улицами, слободами, а вне города — селами, деревнями и починками. Об общественном устройстве этого класса свидетельствуют те факты, что слободы, села и деревни черных людей всегда имели общинное устройство, т. е. свои веча и сходки и своих начальников. К черным людям в городах относились: во-первых, торговцы, не записанные ни в какую купеческую общину, во-вторых, ремесленники, в-третьих, разные чернорабочие люди. В селах же к черным людям принадлежали земледельцы и сельские промышленники, жившие на землях, принадлежавших общинам или частным владельцам. Черные люди в городах если занимались торговлей, то причислялись к купеческой общине и ведались купеческими старостами. Но принадлежность их к купеческой общине основывалась только на единстве их занятий с купцами. К управлению ими и купеческими старостами присоединялся еще тысяцкий, который был один на весь город. Кроме того, они имели общинные сотни, управлявшиеся сотниками, избиравшимися из своей среды. Черные люди, как городские, так и сельские, непременно тяготели к какой-либо городской черной сотне или сельской общине и непременно должны были иметь оседлость, т. е. дом и известную долю городской или сельской земли, что в городах называлось двором, а в селах — обжею или вытью. Люди же, не имевшие определенной доли общинной земли или не причисленные ни к какой общине, назывались изгоями и оставались в этом положении до тех пор, пока не получали определенной доли земли и не причислялись к какой-либо общине. Черные люди считались полноправными людьми в русском обществе, имели своих представителей и свой голос на вече, в селах точно так же крестьянские общины имели своих старост, свое земское управление и суд. Каждый член общины имел голос на сельском вече, участвовал в выборе начальников, раскладке податей и др. общественных делах; но черные общины, как городские, так и сельские, будучи «молодшими», подчинялись почти всегда «старейшим», т. е. боярам и купцам, и шли за ними: так, напр., в Новгороде и пригородах каждая улица и каждый конец имели своих бояр и своих купцов, с которыми в общественных делах заодно действовали и черные люди. По закону черные люди были поставлены в некоторую зависимость от своих старших уличан; в уличанских общинах они не имели выборных своего класса старост, а подчинялись тысяцкому, выбираемому на весь город. В селах же большая часть крестьянских поселений была на землях богатых землевладельцев — бояр или купцов; следовательно, такие черные общины были уже в большей или меньшей зависимости от своих вотчинников. Впрочем, юридические права меньших, или черных, людей относительно общественных дел были почти одинаковы с правами старших, или вящих, людей, и на вече они также имели свою силу и голос.
Объединение подавляющей части Русского Народа в черные общины и сотни делало его хорошо организованной силой, способной противостоять любому врагу. Недаром огромную роль черные сотни сыграли в формировании народного ополчения 1612 под руководством черносотенца Козьмы Минина и кн. Пожарского.
Многовековая жизнь Русского Народа в условиях общины и черной сотни сделала черносотенство чертой национального характера коренных русских людей, выражая непоколебимую любовь к народным традициям, обычаям и идеалам, в XIX в. воплотившимся в формулу «Православие, Самодержавие, Народность».
Русские правые не только сознательно пользовались именем «черносотенцы», но и пытались объяснить и обосновать правомерность этого названия. Так один из основателей Союза Русского Народа (СРН), художник А. А. Майков, в своей брошюре, названной «Черносотенцы и революционеры», утверждал, что нет никаких оснований стыдиться такого имени, поскольку «первыми поднявшими знамя «За Веру, Царя и Отечество» были большею частью русские люди простого звания, крестьяне, мещане, а простой народ в прежние времена назывался «чернью», «черными людьми». А один из вождей черной сотни, редактор «Московских ведомостей» В. А. Грингмут, даже написал специальную статью «Руководство черносотенца-монархиста», в которой на поставленный им вопрос: «Почетное ли это название «черная сотня»?», без обиняков заявлял: «Да, очень почетное. Нижегородская черная сотня, собравшаяся вокруг Минина, спасла Москву и всю Россию от поляков и русских изменников, и к этой славной черной сотне присоединился и князь Пожарский с верными Царю русскими боярами. Все они были настоящими «черносотенцами», и все они стали, как и нынешние «черносотенцы-монархисты», на защиту Православного Монарха, Самодержавного Царя». Грингмут прямо проводил линию преемственности от ополченцев Минина и Пожарского к монархистам-черносотенцам.
