Венера на половинке раковины. Другой дневник Филеаса Фогга - Филип Хосе Фармер

Аронакса, мы можем доверять фактам, описанным профессором. Однако мы должны с большой осторожностью относиться к интерпретации этих фактов, так как романтический ореол, которым Аронакс и Верн окружают капитана, может сбить нас с толку. Давайте рассмотрим концепцию, что Немо в самом деле был благородным, безжалостным, разочаровавшимся идеалистам с золотым сердцем, который любил всех угнетенных в целом и свою команду в частности и предоставлял свой «Спасительный ковчег» для тех немногих, с кем его связывала приверженность общим идеалам. Как этот человек, Немо, на самом деле обращается со своей командой? Сначала нам нужно оценить, сколько именно моряков находилось на «Наутилусе». Из отдельных отрывочных сведений можно сделать вывод, что сначала в его команде было не меньше двадцати четырех человек, а могло быть и тридцать, и даже больше. Жилые помещения, в которых размещаются эти люди выглядят довольно интересными. По описаниям, матросский кубрик, в котором они проводят почти все свое время, когда не занимаются выполнением своих обязанностей, имеет площадь не более 22 на 16 футов. Если мы поместим в этой комнате двухъярусные койки, то в ней смогут одновременно находиться двадцать четыре человека (минимально возможное число команды), причем в середине еще останется достаточно места – площадью примерно в 10 на 16 футов, – где они будут переодеваться, хранить одежду, есть, отдыхать и развлекаться. Такие условия жизни можно сравнить с существованием в самых грязных нищенских трущобах. Однако, возможно, капитан Немо, чья каюта описывалась как носившая «суровый, почти монастырский характер», жил в таких же спартанских условиях? Его покои, в которые никогда не входили члены команды, помимо пятнадцатифутовой спальни, состояли из следующих помещений: столовой (в 15 футов длиной), где помимо всего прочего висели «изысканные картины», а также стояли буфеты из дуба и черного дерева с «дорогим фаянсом, фарфором и хрусталем»; библиотеки (которая также, как и предыдущая комната, была в пятнадцать футов длиной и шириной во весь корабль), где находились мягкие диваны, обитые коричневым сафьяном, передвижные подставки для книг, огромный стол с периодикой, сигары, светильник на изящной бронзовой подставке для раскуривания сигар и частная коллекция из 12000 книг; чудесный, похожий на музей салон (30 на 18 футов) с украшенным орнаментом потолком, бесценными картинами Рафаэля, Леонардо, Тициана, Рубенса и других художников («которыми я любовался в частных картинных галереях Европы и на художественных выставках», – вспоминает профессор Аронакс), бронзовые и мраморные статуи, большой орган, поразительная коллекция морской жизни, выставленная в «изящных стеклянных витринах», и жемчужин, причем некоторые из них были «больше голубиного яйца» и превосходили самые ценные известные на тот момент жемчужины. Можно понять, как, обладая всем этим богатством, капитан Немо выносил все тяготы жизни в своей суровой, почти монашеской каюте.

В любом случае, такие свидетельства не соответствуют представлениям о заботливом лидере, которому служат его восхищенные последователи. Зато они хорошо сообразовываются с образом командира-сибарита со старинного военного корабля, живущего в роскоши и железной рукой управляющего своей командой головорезов, которые из страха перед капитаном и желания получить щедрую награду готовы терпеть физические неудобства.

Профессор сообщает о паре событий, вызывающих недоумение. Мы можем допустить, что эти события произошли в действительности, однако их трактовка не внушает доверия. В один довольно тяжелый день, когда капитан, его помощник и профессор находились на палубе, двое офицеров наблюдали через телескоп за объектом настолько далеким, что профессор (обладавший, судя по всему, нормальным зрением) не смог рассмотреть невооруженным глазом даже маленькую точку. Офицеры пришли в большое волнение, профессор и все остальные снова вошли внутрь «Наутилуса», погрузились и затопили корабль. Таковы факты; интерпретация, которую нам предоставили, следующая: капитан Немо, взглянув на корабль, тут же опознал – безусловно, по флагу – что он принадлежал так и оставшемуся неизвестным государству, которое он сильно ненавидел, и поэтому протаранил корабль шипом, установленным в носовой части его подводной лодки. Однако, немного поразмыслив, мы приходим к выводу, что этого не могло быть: если корабль находился так далеко, что профессор Аронакс оказался не в силах разглядеть его невооруженным глазом, как Немо в телескоп удалось рассмотреть цвета флага? Следовательно, можно сделать вывод, что Немо мог знать о том, что перед ним корабль, в отношении которого он вынашивал зловещие планы, лишь в одном случае – если кто-то предоставил ему информацию о дате и месте, где можно было встретить именно этот корабль. Однако наши морские отшельники могли получать свежие данные о навигации только из сторонних источников, находящихся за пределами «Наутилуса». И у этой гипотезы имеются подтверждения. Судя по всему Немо предпринимал серьезные усилия по поиску сокровищ на затонувших судах в бухте Виго. Он отправил на берег золото на сумму около миллиона долларов через своего посредника – некоего Николаса Песке (амбициозной личности, посветившей большую часть своего времени плаванию между Кикладскими островами), который однажды во время вечернего погружения случайно оказался около «Наутилуса». Немо ловко убедил профессора, что он – друг всех угнетенных и отдает свое богатство жителям Крита, затеявшим в то время восстание против турецкого правительства. Однако факт остается фактом – Немо имел обыкновение посылать часть своей добычи на берег и, определенно, у него была связь с цивилизацией и возможность получать данные о маршрутах следования кораблей и грузе, который они перевозили.

Теперь, прибегнув к приему Уотсона (поскольку мы не берем на себя смелость использовать методы Мастера), посмотрим, какие выводы можно сделать относительно этой загадочной личности, носящей имя Немо:

1. Он блестяще образован, особенно, в области биологии, музыки, скульптуры, живописи и истории.

2. Он, вероятно, обладает обширными знаниями в области математики, физики и является гениальным инженером, если сумел построить такой подводный аппарат как «Наутилус».

3. И все же, как ни странно это признавать, несмотря на то, что Немо уже в достаточной степени освоил искусство управления кораблем к тому моменту, когда встретился с профессором Аронаксом, нельзя с абсолютной уверенностью сказать, что его опыт морехода был таким уж значительным. Он допускает весьма примечательные оплошности. Этот заслуженный капитан постоянно на что-то натыкается: три пассажирских корабля (не будем путать это с теми случаями, когда он намеренно шел на таран), один айсберг, водоворот Мальстрём и остров Гвебороар. Коме того, несмотря на все великолепие замысла, у судна оказались элементы, которые опытный морской инженер вряд ли включил бы в окончательный вариант. Например, в отличие от почти всех больших судов, построенных за последнюю тысячу или даже более лет – плавающих под водой или над водой – у «Наутилуса» почти полностью отсутствует волнорез, не считая края слега приподнятой палубы, который однако не