Диалоги - Диас Назихович Валеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О н. А если и мотылек не может существовать без твоей улыбки?
О н а. Дай мне, пожалуйста, чаю. Нет, воды. Холодной воды.
Он поднимается и протягивает в пустое пространство стакан воды, хотя рука его пуста.
Не хочу. Невкусная.
О н. Ты просила холодной.
О н а. Да, а зачем занавешивают зеркала, когда кто-то умирает?
О н. Не знаю.
О н а. Ну да, я тоже знала и забыла… В машине мне стало вдруг так плохо! Они словно напомнили обо всем, и сразу стало плохо. Одежду можно сдать сиделкам, тело врачам… а душу? Душу свою кому мне сдать? Тебе? Я оставлю ее тебе. Ведь мы андрогины. А у андрогинного человека должно быть две души — мужская и женская.
О н. Ты обещала, что будешь вечно любить меня.
О н а. Я обещаю тебе все… Мне хочется для тебя что-то сделать. Я хочу сидеть рядом с тобой и смотреть на тебя. И вскакивать с места, если тебе что-то понадобится, и снова сидеть, и смотреть. Я хочу запомнить все это навсегда. Помнишь, как ты угощал меня, когда я пришла к тебе?
О н. Да.
О н а. Я еще больше полюбила тебя в ту минуту, когда ты дал мне чашку чая. А иллирийский «рислинг» помнишь? Бокал вина — это много, если пить по маленькому глотку… Я бы не хотела обронить ни песчинки из этой маленькой горсти, что у нас в руках. Мы будем пить вино и разговаривать. Тогда, помнишь, ты вдруг почувствовал, что я хочу пить, да? Ты дал мне воду раньше, чем я попросила.
О н. Да.
О н а. Меня это изумило. То, что мы знали, слышали друг от друга.
О н. Да.
О н а. А помнишь, ты ответил мне, хотя я еще не произнесла ни слова? Мысль еще не стала моим словом, но она бы превратилась и в слово, если бы ты не опередил меня. Помнишь?
О н. Помню.
О н а. А помнишь?..
О н. Да! Да!.. Знаешь, я понял страшно много за эти дни! Я только сейчас, только в эти дни понял смысл всего!
О н а. Ты все сделаешь в этом мире. Все сможешь. Ты должен, ты обязан.
О н. Если бы человек с рождения облучался не страхом, не злом, а красотой!
О н а. Ты все сделаешь. Все. А мои руки будут с тобой. Я буду всегда с тобой! Придет новая заря, и я улыбнусь тебе. Придет ночь, и женщиной, пьющей сон рядом, буду опять я. Ветер напомнит тебе весну, которая вдруг налетела среди зимы, и этой весной буду я. Я останусь навсегда с тобой, куда бы я ни ушла! А ты будешь пить, пить меня маленькими глотками, потому что, когда не окажется в стакане воды…
О н. Нет! Только вместе!
О н а. Тебе жить. Работать.
О н. Я найду тебя снова! Я верну тебя. Ты должна только в это снова поверить! Поверить, что ты есть! Поверить вся — целиком, до конца!
О н а. Милый, я верю.
О н. Я найду тебя, и мы вернемся! Вернемся!
Бросается к ней, но исчезает, тает странное видение. Он бросается к ней туда, на зеленый луг, на остров счастья, где они находились, но скатывается с него. Странная фантастическая красная птица заслоняет ее своими крыльями.
И музыка. Вновь какая-то античеловеческая в своей сути, в своей разрушительной мощи. Шквал организованных железных звуков, биенье времени, разбивающееся о чистый голос скрипки.
О н (поднимаясь). Что я могу? Что могу?
Е е г о л о с. Ты все сделаешь. Все сможешь. Ты должен остановить страх!.. Ты обязан!..
И снова звучит над миром музыка.
Ж е н с к и й г о л о с.
Надламывайся и гори! Тебе не внове, сердце! Дороже целого творцу надломленное сердце! Надламывайся и гори! Тебе не внове, сердце! Но разве могут зреть плоды, когда погасло сердце! Терпенья покажи пример, бронею будь одето, К превратностям людской судьбы привыкнувшее сердце! Пора, пора, расправь крыла и ввысь взлети, ликуя! С рожденья к светлым небесам стремящееся сердце!А в слепящих потоках света — д е в у ш к а. Она нага, гибка и юна, она изваяна светом, словно рождена из темноты. И музыка все стремительней и стремительней.
Появляется Д р у г а я ж е н щ и н а.
Д р у г а я ж е н щ и н а. Господи, как ты изменился! Ты седой? Ты стал уже совсем седым!
О н. Да…
Д р у г а я ж е н щ и н а. Это все пройдет, все кончится. Как я рада! Я так боялась, что уже не увижу тебя. Это я сказала, где вы. Я должна была что-то сделать! Даже как врач я обязана была что-то сделать. Вы оба питались иллюзиями! Ты кормил ее и себя иллюзиями. Но когда-то это должно было кончиться!
О н. Да-да…
О н а. Ты мог погубить себя! Конечно, ты крупный ученый. Но кем бы ты ни был…
О н. Да… Я понимаю тебя. Я очень хорошо понимаю тебя. Ты ушла потому, что мир еще не совершенен. Но красота придет в мир, и ты придешь, придешь… (Увидев Другую женщину.) Ты? Зачем?
Д р у г а я ж е н щ и н а. Что зачем?
О н. Зачем это все надо было делать? Почему ты думаешь, что наша жизнь, все, что мы перечувствовали, передумали, принадлежит
