Пепел и пыль - Анастасия Усович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Просто скажи это!
— Кровь! — восклицает Бен громче, чем нужно. — Чёртова кровь варится в этой чёртовой кастрюле в чёртовом подвале чёртовой аптеки, принадлежащей чёртовому маньяку, который оторвёт нам наши чёртовы головы раньше, чем мы попытаемся его остановить!
— Твой оптимизм заразителен, — говорю я, возвращаясь к замку.
Беру пистолет и принимаюсь наносить удары рукоятью по железу. Бить приходится долго, и раньше, чем даёт трещину злополучный замок, начинает болеть запястье.
Последний удар, и звон металла сообщает мне о первой победе.
— Ну вот, — говорю я, открывая решётку. — Бронберт, ты можешь выходить.
Химера косится на открывшееся пространство как на что-то потенциально опасное для жизни. И вместо того, чтобы сделать, как говорю я, она пятится назад, цепляясь рукой и лапой за железные прутья за спиной.
— Не стоило открывать, — Бронберт качает головой. — Не стоило.
Сейчас, когда он виден мне чуть лучше благодаря фонарям, которые принёс Бен, я понимаю, что передо мной парень… Или тот, кто когда-то был им.
— Почему?
— Я голоден. Очень голоден.
— Слава, — зовёт Бен. — Забыла, чем Христоф и Влас кормили своих химер?
Плотью.
Бронберт трясётся всем телом. Я разрываюсь между желанием спасти его и наконец выстрелить, избавив его от мучений.
— Ты знаешь, куда ушёл Христоф? — спрашиваю я.
Бронберт жмёт плечами (или мне так кажется; уже сложно отличить его перманентную трясучку от обычного незнания).
— Ты сюда поговорить пришла или разобраться? — спрашивает Бен.
— Мы можем сделать и то, и то, — отвечаю я. — Бронберт, ты пойдёшь с нами.
Я протягиваю ему руку. Меня ждут мгновения перед тем, как события пойдут по одному из двух путей: либо Бронберт вцепится в моё предплечье, и тогда всё будет кончено, либо он сумеет совладать с тем, кем стал, отыскав где-то внутри себя остатки того, чем он когда-то был.
— Откуда ты родом, Бронберт? — продолжаю я, пока тот не принял решение. — Кто ты?
— Индра, — произносит Бронберт. — Был индрой. Кто я сейчас, и сам не знаю.
Индра… Ничего такого я не помню. Вопросительно гляжу на Бена.
— Вы же закрыли свой мир от нашего, — говорит Бен удивлённо. — Как ты здесь оказался?
— Закрыли от вашего, но проходы в другие миры остались, в том числе и в Волшебные земли, которые с вами связаны. Я…
Бронберт обрывает сам себя, плотно поджимая губы и закрывая глаз. Его дыхание сбивается, становится рваным и частым. Бен хватает меня за кофту на спине и тянет назад.
— Если он сейчас нас сожрёт, я достану тебя на том свете, — говорит он.
— Я не верю в рай, ад и прочую чепуху, чтоб ты знал, — парирую я.
Вспоминаю об оружии я внезапно, когда рука уже сама тянется к нему на поясе.
И как по команде, Бронберт тут же успокаивается.
— Я в порядке, — шипит он, опуская голову.
Капли пота стекают по его подбородку и падают на пол.
— Мы вытащим тебя отсюда, если ты обещаешь держать себя в руках, — говорю я.
— Ты серьёзно? — Бен, кажется, не верит своим ушам.
— Да. Он может быть нам полезен.
Снова приближаюсь к клетке, в этот раз протягивая вперёд обе руки, как бы приглашая Бронберта к себе в объятья. Он делает первый шаг и тут же валится с ног. Я успеваю подхватить его за подмышки и удивиться, какой он тяжёлый по сравнению с тем, как выглядит.
Бен, нехотя, — (что прекрасно выражено на его лице и до ужаса портит непривыкшее к отрицательным эмоциям лицо Алексея), — помогает мне, подставляя для Бронберта и своё плечо.
— Ну, и как ты хочешь вернуть нас наверх, да ещё и с таким грузом? — спрашивает он, поднимая голову к дыре в земляном потолке.
— Нужно осмотреться. Тут наверняка есть лестница. Не умеет же Христоф летать.
— Ой, — Бен трясёт головой. — После всего, что произошло, я бы этому уже не удивился.
* * *
Сижу в коридоре на полу, прижавшись спиной к стене. Вася велел всем выйти из комнаты, стоило только уложить Бронберта на кровать. Он даже вопросов не задал, что уж говорить о позволении нам самим всё объяснить.
И от этого мне неспокойно.
— Прекрати дёргаться, — говорит Бен, толкая меня плечом.
Он, тоже игнорируя мягкие пуфики в коридоре, уселся на пол, и сейчас не сводит взгляд с моей дёргающейся коленки.
— Мы принесли химеру в дом, в котором я живу, — произношу я. — Ладно Вася, но что я скажу дяде и тёте?
— Так это не твоя семья? — интересуется Бен.
— Аполлинария живёт с родителями своего двоюродного брата, потому что её родной отец умер, когда она была ещё ребёнком, а мать… с ней у них скверные отношения.
— Добро пожаловать в клуб, — усмехаясь, говорит Бен.
— Но Вася смотрит на тебя так, словно никого роднее у него нет, — подмечает Нина. Она стоит напротив нас, скрестив руки на груди.
Я медленно киваю. Аполлинария и Вася близки. Эту связь я чувствую, и она очень похожа на ту, что соединяет меня и Даню в нашем настоящем. Родные люди не по крови, но по духу: брат, который готов принять неверное решение ради сестры, и сестра, которая готова броситься под нож ради брата.
— Он такой спокойный, — говорит Бен. — То есть, абсолютно. У него ни один мускул не дёрнулся на лице, когда мы перешагнули через портал и оказались в его комнате с индрой на руках.
— Индрой? — переспрашивает Нина, отлипая от стены. — Я думала, они перекрыли портал между нашими мирами.
— Так и есть. Они путешествуют перекрёстно.
— Кто-нибудь из вас может пояснить мне, кто они такие? — спрашиваю я.
— Индры родом из мира, который человек прозвал Подземным, так как местные земли погружены в вечный полумрак, — раздаётся третий голос.
Никто из нас не слышал, как открылась дверь, а потому ни я одна вздрагиваю от неожиданности. Вася прикрывает за собой дверь ногой; его руки заняты тем, что пытаются стереть с себя чужую кровь с помощью куска ткани.
— Белый глаз у него настоящий? — я встаю с пола. Непроизвольно, несколько раз вторю движению Васи, потирая руки. — Без зрачка?
— Да, — кивает Вася. — Особенность физиологии, точно как жёлтые волосы и дополнительный слой кожи, состоящий из окаменелости, покрывающей плечи, шею, спину, колени и голеностоп.
Так вот почему Бронберт оказался таким тяжёлым, несмотря на истощение!
— А теперь, пока наш гость отдыхает, вы, юная леди, должны мне кое-что объяснить, — добавляет Вася. — И, при всём уважении к вам, инструктор, наедине.
Бен и Нина переглядываются.
— Вы можете переждать в
