За гранью снов (СИ) - Екатерина Владимирова

Я смотрела в его лицо, не в силах оторвать взгляд. Знакомый нос, подбородок, складочка между бровей, его глаза – глаза из моих снов-воспоминаний, губы. И его голос!.. Теплый, как пламя, и сладкий, как мед. Его руки, ладони, касающиеся моих плеч,

- Но почему? – прошептала я, не сдержав потока слез. – Почему?.. Я не понимаю!..

Он понял мой вопрос, хотя я и сама не понимала, о чем спрашиваю. Почему, зачем, за что, кто?.. Все чувства смешались в одно, взорвавшееся во мне электрическим зарядом.

- Я не знаю, дорогая, - проговорил Димитрий, настойчиво, но легко прижимая меня к себе. - Я не могу ответить на этот вопрос, - я доверчиво прижалась к нему, ощущая себя... защищенной. А он продолжал: - У меня нет врагов... По крайней мере, я так раньше думал. До того, как кто-то расправился с Миленой, и ты исчезла!

- Миленой? – прошептала я, запнувшись. – Это... это... – я боялась произнести это слово.

- Твоей мамой, - мягко проговорил мужчина, убирая волосы с моих щек.

Я вздрогнула, услышав подтверждение своих мыслей.

- Ее так звали? – я не смогла сдержать слез, они коснулись моего языка. - Очень красивое имя...

- Она была королевой, - сипло проговорил Димитрий. – По крайней мере, для меня. Мы назвали тебя Каролиной, - сказал он, погладив мою щеку. - Дочь Королевы. Ты... совсем ничего не помнишь? – с сожалением спросил он.

- Я... помню кое-что. Но не много... совсем чуть-чуть, - призналась я, не глядя ему в глаза, боясь поднять на него взгляд, боясь разочароваться и мечтая, чтобы этот волшебный сон не заканчивался. - Иногда слышу женский голос... – выговорила дрожащими губами. - Он зовет меня, напевает колыбельную...

- Милена пела тебе каждый день... – прошептал Димитрий, всё крепче и отчаяннее прижимая меня к себе.

- И во сне она называла меня... Каролиной... – выдавила я и, сильно зажмурившись, подалась навстречу мужским объятьям. Таким теплым, таким родным... Своим, любимым. К нему!

Это было единение и воссоединение. Я чувствовала это истерзанным и закаленным сердцем.

- Мы узнаем, кто сделал это с ней? – прошептала я, слизнув слезы губами. - И со мной? Узнаем? - осторожно отстранившись, я заглянула ему в глаза. – Пожалуйста.

- Конечно, моя девочка, - он вновь привлек меня к себе, будто боялся отпускать от себя слишком далеко, обнял, поглаживая по голове. - Конечно, милая. Я нашел тебя. Боже, я действительно нашел тебя! Я уже и не мечтал... не надеялся!.. Но я ждал. Я всегда ждал тебя, моя крошка! Моя Каролина... Моя дочь, моя хорошая! Я теперь никогда не отпущу тебя, и никому не позволю тебя обидеть, слышишь? Никогда...

Я закрыла глаза, вдохнув приятный знакомый аромат... из детства. Родной, любимый аромат, который исходит только от отца. Он особенный, он неповторимый. Он не обманет.

И только теперь я поняла, почему мне было так спокойно, когда я попала сюда.

Я, наконец, была дома.

31 глава

Правда скрывается во лжи

Всё тайное рано или поздно становится явным. Слишком незыблемое правило, чтобы пытаться обмануть его. Ведь, сколько не скрывай истину за маской лжи и притворства, желания утаить правду, она все равно просочится и окатит тебя своим презрением. Последствия всегда будут. Ведь именно потому, что мы боимся последствий, мы правду и скрываем.

Но Ищейка не боялся последствий. Не для себя, точно. И за себя он не боялся. Никогда. Его причины были более банальны. Хотя для него лично, наверное, настолько неожиданны, что поверить им удавалось с трудом. Он старался ни к чему не привязываться. Потому что привязанность делала человека слабым, а слабым ему быть было непозволительно. И худшей из привязанностей была привязанность к людям. Они лживы, порой нелогичны, непостоянны и им нельзя верить до конца. За все годы своего существования в звании Ищейки, он никогда не привязывался к людям. Раньше было, да. И это было его ошибкой. Единственной, но роковой. Стоящей ему очень многого. Сейчас он на своей ошибке выучился. Но, кажется, не совсем хорошо, потому что… вновь привязался. К той, на которой стоял запрет. К рабыне, к любимице Князя.

Почему именно к ней, он так и не смог понять. Наверное, что-то в нашей жизни все же не поддается рациональному объяснению, а просто происходит и всё. И он просто привязался к ней. Хотя... это было больше, чем привязанность. И это… пугало. Ему бы избавиться от столь противоречивых эмоций, а вместо этого он лишь сильнее загонял себя в угол.

Он предал своего Князя. И сделал это вполне умышленно. Он не загадывал и не планировал, но этого и не потребовалось. Всё решили за него. А он… он просто согласился с этим решением. Молча, не проронив ни слова.

Всё было слишком просто. И слишком сложно одновременно. Скрывать истину и дальше. Но очень скоро всё изменилось. В тот миг, когда ситуация вышла из-под контроля. Когда совершилось преступление против невинной. Когда была утаена вся правда произошедшего. Когда она покинула этот дом. И когда он стал другим.

Ищейка понял, что не в силах больше скрывать правду. Не потому, что ему было трудно делать это. Совсем наоборот, очень даже легко. Молчание всегда ему легко давалось. Но он прекрасно видел, что происходит с ним. И это было столь же необычно, как и ужасно по своей сути. Никто никогда не подумал бы, что обычная рабыня может совершить невозможное, - заставить бесчувственного зверя почувствовать всю силу своих к ней чувств. Неожиданно и нелогично, но истинно.

Ищейка знал Штефана Кэйвано очень долгое время. Наверное, он уже и сам забыл, когда всё началось, в памяти засели неприятные и нудные воспоминания тех дней, в которые он не желал возвращаться. Это было еще до того, как он стал Ищейкой, изменив самому себе. И до того, как проклял самого себя - того прежнего себя, к которому уже не было возврата. До того, как он решил променять благополучие и предательство на рабство и, как ни парадоксально, собственную независимость. Надев на себя рабские кабалы, он превратился в свободного человека. Свободного от обязательств, которые на него накладывали, в первую очередь. Свободного от предательства и измены, на которую не был способен.

Он ушел. И вмиг превратился из всего в ничто. Из господина в изгоя. Вечного странника, ищущего несуществующий приют. Всегда один, - одиночка по крови и отшельник по жизни. Сам выбравший свой путь от богатства к бедности. Кристофер де Ривьер. Когда-то его звали именно так. А сейчас… не звали уже никак. У него было множество имен, но в доме Князя Кэйвано было известно лишь одно - Максимус. Ищейка, изгой, преступник и отступник, отшельник и… раб. Имевший когда-то намного больше, чем кандалы на своих запястьях.