Второе открытие Америки - Александр Гумбольдт

Хотя 500 лье отделяют берега Амазонки и Ориноко от Мексиканского плоскогорья, хотя в истории не сохранилось ни одного факта, доказывающего связь диких племен Гвианы с культурными племенами долины Анауак, монах Бернард де Саагун в начале эпохи завоевания обнаружил в Чолуле хранившиеся как реликвии зеленые камни, некогда принадлежавшие Кецалькоатлю.

Эта таинственная личность является Буддой мексиканцев; он появился во времена тольтеков, основал первые религиозные общества и установил систему правления, сходную с той, что существовала в Мероэ и в Японии.

История нефрита, или зеленых камней, Гвианы тесно связана с историей воинственных женщин, которых путешественники XVI столетия называли амазонками Нового Света. Кондамин привел много свидетельств в подтверждение этой легенды.

После моего возвращения с Ориноко и с реки Амазонок в Париже меня часто спрашивали, разделяю ли я мнение знаменитого ученого или же, подобно многим его соотечественникам, полагаю, что в защиту кугнантаинсекуима, независимых женщин, которые принимали мужчин в свое общество только в апреле, он выступил лишь для того, чтобы на публичном заседании Академии заслужить благосклонность аудитории, несколько падкой на все новое.

Здесь уместно прямо высказать свое мнение относительно столь романтичного предания; я тем более обязан сделать это, что Кондамин утверждает, будто амазонки с реки Каяме переправились через Мараньон, чтобы обосноваться на Риу-Негру. Склонность к чудесному и желание украсить описание Нового Света некоторыми чертами, заимствованными из классической древности, несомненно способствовали тому, что первым сообщениям Орельяны было придано большое значение.

Читая труды Веспуччи, Фердинанда Колумба, Джеральдини, Овьедо и Пьетро Мартире Д’Ангиеры, вы ясно обнаруживаете склонность писателей XVI столетия находить у вновь открытых народов все, что мы узнали от греков относительно нравов скифских и африканских варваров.

Перенесенные этими исследователями в другое полушарие, мы как бы совершаем путешествие в прошлое, ибо американские орды в их первобытной простоте представляются Европе «своего рода древностью, по отношению к которой мы почти современники».

То, что когда-то было стилистическим украшением и игрой ума, в наши дни стало предметом серьезных споров. В одной статье, опубликованной в Луизиане, все греческие мифы, в том числе и миф об амазонках, объясняются на основе изучения природных особенностей озера Никарагуа и некоторых других американских ландшафтов!

В то время как Овьедо, направляя свои письма кардиналу Бембо, считал своим долгом угождать вкусам человека, столь сведущего в древней истории, мореплаватель Уолтер Рэлей преследовал менее поэтическую цель. Он хотел привлечь внимание королевы Елизаветы к обширной Гвианской империи, предлагая своему правительству завоевать ее.

Он дал описание утреннего туалета позолоченного короля (эль дорадо)[235], чье тело постельничие каждое утро натирали ароматическими маслами, а затем, вооружившись длинными сарбаканами, осыпали золотым порошком. Но сильней всего должна была поразить воображение королевы Елизаветы воинственная республика незамужних женщин, оказывавших сопротивление доблестным кастильским воинам.

Я указываю причины, побудившие к преувеличениям тех писателей, которые создали наибольшую известность американским амазонкам; однако этих соображений, думается мне, недостаточно, чтобы полностью отвергнуть предание, распространенное среди разных народов, не имевших никаких сношений между собой.

Сведения, собранные Кондамином, весьма примечательны; он опубликовал их во всех подробностях, и я рад добавить, что этого путешественника, имевшего во Франции и в Англии репутацию человека с ненасытной любознательностью, в Кито, в стране, которую он описал, считают самым чистосердечным и правдивым человеком.

Через 30 лет после Кондамина португальский астроном Рибейра, совершивший плавание по Амазонке и по ее северным притокам, получил подтверждение на месте всему, что рассказывал французский ученый. Он слышал от индейцев те же предания; он их собрал с полным беспристрастием, так как сам не верил в то, что амазонки некогда составляли отдельное племя.

Поскольку я не понимаю ни одного из языков, на которых говорят на Ориноко и Риу-Негру, я не мог узнать ничего определенного относительно народных преданий о женщинах без мужей и о происхождении зеленых камней, считающихся тесно связанными с ними. Я напомню, однако, современное свидетельство отца Джили.

«Когда я спросил, – рассказывает этот образованный миссионер, – одного индейца куакуа, какие народы жили на реке Кучиверо, он назвал мне ачиригото, паюро и айкеам-бенано. Хорошо зная таманакский язык, я сразу понял значение последнего названия, которое представляет собой сложное слово и означает «женщины, живущие одни».

Индеец подтвердил высказанное мной замечание и рассказал, что айкеам-бенано составляли женское сообщество и изготовляли длинные сарбаканы и другие орудия войны. Только один раз в году они принимали в свое общество мужчин соседнего племени вокеаро, а затем отправляли их назад, подарив на прощание сарбакан. Всех детей мужского пола, родившихся в этой женской орде, убивают в раннем возрасте».

Приведенный рассказ как бы скопирован с преданий, распространенных среди индейцев с Мараньона и среди карибов; однако индеец куакуа, о котором говорит отец Джили, не знал кастильского языка; он никогда не встречался с белыми и, конечно, не имел понятия о том, что к югу от Ориноко есть еще одна река, называемая рекой Айкеам-бенано или Амазонок.

Какой следует сделать вывод из рассказа бывшего миссионера в Энкарамаде? Разумеется, не тот, что на берегах Кучиверо существуют амазонки, а тот, что в различных частях Америки женщины, наскучив рабством, в котором их держали мужчины, объединились, подобно беглым неграм, в palenque[236]; что стремление сохранить свою независимость сделало их воительницами; что некоторые соседние дружественные орды навещали их, хотя, вероятно, и не столь систематически, как говорится в предании.

Достаточно было такому обществу женщин приобрести некоторое могущество в одной части Гвианы, чтобы вполне простые события, которые могли повторяться в разных местах, стали описывать совершенно единообразно и в преувеличенном виде.

Таково свойство преданий; и если бы беспримерное восстание рабов, упомянутое мной выше, произошло не близ побережья Венесуэлы, а в центре материка, то легковерный народ видел бы в каждом palenque беглых негров, двор короля Мигеля, его Государственный Совет и епископа-негра из Бурии.