Увидеть лицо - Мария Барышева

— Он дорог тебе? — мрачно спросил Виталий без тени насмешки. Жора посмотрел на него почти умоляюще.

— Можно и так сказать. Я объясню. Но не сейчас!

— Думаю, всем нам придется что-то объяснять, — пробормотал Олег, глядя в сторону лестницы.

— Значит, подвесили бедняжку на твоем ремне, — негромко сказал Воробьев и покачал головой. — Убили на кухне, а потом прибрали там…

Он перевернул пакет и вывалил его содержимое на пол. Алина удивленно ахнула, глядя на жалкие мокрые грязные лохмотья.

— Это же мое платье! Я бросила его в ванной… Зачем ты его принес?

— Я нашел его под твоей кроватью, — Виталий бросил на пол и пакет, потом упреждающе одернул Алину, склонившуюся над тем, что не так давно было великолепным вечерним платьем. — Не трогай. Судя по всему, именно им и вытерли пол в кухне.

— Господи, почему именно им? — удивилась Ольга. — В доме полно барахла!

— Его ремень, ее платье… Нам пытаются задурить головы взаимными подозрениями.

— Подожди, но ведь мыто знаем, что кто-то вошел и…

— А почему вы так уверены, что кто-то сюда вошел?! — негромко спросила Марина, выходя на середину холла и останавливаясь под колонной. Свет витражных ламп ярко освещал ее фигуру в разметавшемся халате с полуразвязавшимся поясом, растрепанные, сбившиеся набок роскошные волосы, неожиданно утратившие свой парадный блеск, запавшие глаза, горящие диким аметистовым огнем, — сейчас она была особенно хороша, но в этой красоте было что-то безумное и пугающее. Она пророческим жестом простерла руку в сторону двери. Рука дрожала, дрожали и губы Рощиной. — Только потому, что дверь была открыта? Почему вы думаете, что ее открыли снаружи? С таким же успехом ее могли открыть и изнутри.

— Ты на что это намекаешь?! — Олег нехорошо прищурился. — Что Светку кто-то из нас придушил?!

— Обалдела?! — взвизгнула Кристина и вздрогнула, точно сама испугавшись своего голоса. Ольга повернула голову, глядя на Марину со странно облегченным выражением. Алина повернулась, сразу же потеряв интерес к остаткам своего платья.

— Я повторю то, что уже говорила раньше — я вас не знаю! — голос Марины был ледяным, чуть подтаявшим от истерики. — Я никого из вас не знаю! Вчера вы решили, что за нами наблюдают? Мол, это такой эксперимент? А наблюдать за экспериментом еще интереснее, находясь внутри него! И воздействуя на него напрямую. Убить, прибрать все, открыть дверь — пусть мы думаем, что убийца кто-то посторонний, кто-то с улицы. А потом, когда мы, глупые, забаррикадируемся здесь и вздохнем с облегчением, посмотреть, что будет, посмеяться про себя и, возможно… — ее голос дрогнул, — возможно убить еще когонибудь… и еще!..

— Заткнись! — заорал Борис, брызжа слюной. — Я никого не убивал! Ясно тебе?! Я бы никогда не смог кого-то!..

Он замолчал, схватившись за голову. Виталий внимательно смотрел то на него, то на Марину, и его глаза заинтересованно поблескивали из-под полуопущенных век.

— И что?! — спросил Жора со всей ироничностью, на которую был способен в данной ситуации. Ремень выскользнул у него из руки и лежал на полу, свернувшись, словно мертвая змея. — Разбросал кучу улик, чтоб нам было над чем подумать?! В таком случае, и я, и Алька точно вне подозрений!

— Вовсе не обязательно! — парировала Рощина. — Он мог руководствоваться той же логикой. Столь явные улики не уличают, а защищают! Так что вы, как раз, на подозрении. А тебе ее повесить вообще делать нечего!

— Да неужели?! И когда я это сделал, интересно?! Я всю ночь… был не один!

— Ты выходил около четырех, — негромко произнесла Ольга, разглядывая ноготь большого пальца. Жора яростно посмотрел на нее.

— И что с того?!

— Тебя долго не было.

Жора осекся, кожей чувствуя на себе вопросительные взгляды, в некоторых из которых уже начали просыпаться опаска и подозрение, потом рявкнул:

— Я был в туалете, если вам важны такие подробности! — его лицо побагровело. — Меня пронесло, потому и не было долго! Довольны!

— Этого не доказать, — с полуулыбкой сказала Марина. Жора фыркнул.

— Ну извини! Плохая привычка — не беру с собой в туалет свидетелей! В следующий раз учту!

Слушавшая их Алина, закрыла лицо ладонями. Все происходящее казалось диким и нереальным, а хриплые переругивающиеся голоса, напротив, казались такими обыденными и наводящими на мысль о каждодневной базарной толчее, а вовсе не о помещении, на полу которого лежит труп задушенной девушки. Отвернувшись, она убрала руки и посмотрела на лестницу, по которой спускались Петр и Алексей, державший в руках скомканную простыню. Судя по их взбешенным лицам, по дороге они успели вдрызг переругаться.

— Очень хорошо, — мрачно сказал Олег и отнял у Евсигнеева простыню. — Разгребете там, в холодильнике? Мы ее сейчас принесем. Виталя, поспособствуешь им?

— Да, но может я… — Воробьев кивнул в сторону тела, но Олег покачал головой.

— Сами справимся. Давай, не все же тебе тут командовать, — он улыбнулся — улыбка была кислой, но относительно дружелюбной.

— Как знаешь, — отозвался Виталий и вместе с Петром и Алексеем направился в сторону кухни. За ними, ничего не говоря, ушла Кристина. Марина отвернулась, не желая смотреть, как Светлану будут заворачивать. Олег вместе с Жорой аккуратно расстелил простыню на полу возле тела. Простыня была в мелкий розовый цветочек, и сейчас это отчегото казалось особенно жутким.

— Перекатим ее… — пробормотал Жора, но Олег отстранил его.

— Нет, ты и так уже достаточно… Пусть он мне поможет, — он обернулся и махнул Борису, который нервными шагами мерил пол недалеко от колонны. Тот остановился, словно с размаху налетел на невидимую стену.

— Что?!

— Иди сюда и помоги мне завернуть ее и отнести в кухню. Ну, чего застыл, господин ювелир?! Оглох?!

— Нет, — Борис попятился, мотая головой. В его глазах корчились ужас и отвращение, дергающийся рот перекосился. — Прикасаться к этому?!.. Нет! Вы меня не заставите!

— Этому?! — рявкнул Олег страшным голосом. Лицо специалиста по транспорту исказилось в ярости, и он сразу постарел лет на двадцать. — Это же Светка! Та самая, с которой ты танцевал, которой красивые слова говорил! Забыл что ли?! Мертвая девушка, а не "это", ясно тебе?! Потвоему, она должна валяться здесь, как мусор?! Спать с ней было, значит, здорово, а как сделать для нее то, что еще можно… Ты поможешь мне, или я тебя удавлю рядом с ней, сука! — он замолчал, чтобы отдышаться, потом добавил — очень тихо, но это прозвучало, куда как более значительно. — Я не шучу, Лифман. Не шучу.