Нити зла - Крис Вудинг

Кайлин возликовала. Колдовской камень в Разломе уничтожен. Она издала торжествующий клич, и сестры бросились в атаку.

Но ткачи уже сдались. Казалось, души покинули их чахлые тела. Их сознания плыли в Узоре, как бледные призраки. Беда опустошила их. Сестры заколебались, подозревая неладное; они ждали сопротивления — сопротивления не было. Их колебания длилось не дольше нескольких секунд. Они набросились на врагов, как волки на раненых кроликов, и разорвали их в клочья.

И все закончилось. Сестры парили одни среди нежно покачивающихся нитей. Одни — за исключением левиафанов, которые скользили на грани восприятия. Они двигались очень возбужденно. Взрывная волна докатилась до них и встревожила.

Кайлин мало-помалу начала получать из Узора странные ощущения. Ей понадобилось время, чтобы понять природу этого нового явления. Левиафаны переговаривались между собой, и низкие приглушенные щелчки и трели эхом отдавались во всем ее существе. Никогда прежде далекие создания не подавали виду, что знают о присутствии в Узоре людей, разве что пытались держаться как можно дальше от любопытных. Но сейчас они отвечали на похоронный колокол колдовского камня.

Кайлин вернулась в мир осязаемых предметов, красок и звуков и засмеялась. Ей хотелось остаться и послушать голоса таинственных обитателей Узора, но слишком много еще нужно было сделать. Ткачи потерпели поражение в битве за Провал, но этого еще было недостаточно, чтобы считать войну оконченной.

Она взглянула на сестер слева и справа от себя: они с трудом сдерживали улыбки. В красных глазах горел яркий торжествующий огонь. И Кайлин ощутила прилив такой гордости, какой сама от себя не ожидала. В Провале жили лишь несколько сестер — малая часть сильнейшей организации. Кайлин боялась собрать все свое сообщество в одном месте — эта сеть казалась ей слишком хрупкой и уязвимой. Но здесь Красный орден проявил себя в полную силу, он бросил вызов ткущим Узор и переиграл их на их же поле. Кайлин ощутила глубокое родство с каждой из этих женщин, рожденных с каной и спасенных от смерти. Ей всегда казалось, что они не обычные люди, а элита человечества, которую искажение поставило выше породившей ее расы. Теперь она в этом убедилась.

Кайку, бесценная Кайку. Это наверняка она спасла всех и в конце концов оправдала надежды Кайлин.

Глава Красного ордена разослала через Узор множество приказов, направила сестер туда, где в них больше всего нуждались. В ее сердце нарастало гнетущее беспокойство и отравляло радость победы. Во время схватки Кайлин было не до того, и она не замечала, что сестра Ирилия, которую она отправила сопровождать Люцию, куда-то исчезла.

Хрящеворонам пришел конец. Когда последних из них заклевали на лету, Люция повернулась к Номору и спросила:

— Что дальше?

Джугай бросил на нее обеспокоенный взгляд. Она вела себя не так, как подобает девочке четырнадцати лет от роду. На ее глазах только что погибли отец и лучший друг — боги! — а она даже не стерла с лица кровь Заэлиса! Но ее скупые слезы уже высохли, и испачканное в саже лицо застыло, как ледяная маска. Ее глаза, всегда мечтательные и немного рассеянные, превратились в осколки хрусталя — холодные и острые.

Джугай быстро огляделся. Они все еще стояли в том месте, где на них напали ткачи. Здесь же лежали тела Флена и Заэлиса, фурий, ткачей, сестры Ирилии и нескольких десятков воронов. И Люция спокойно стояла посреди всего этого. Джугай умолял ее укрыться в безопасном месте — отчасти из сострадания к ней, отчасти потому, что сам не мог смотреть на трупы Заэлиса и своего друга Флена, распростертые в пыли. Она не обратила на его слова ровным счетом никакого внимания. В конце концов прибыли воины, и Джугай расставил их вокруг, чтобы охранять Люцию. Если она сама не желает уходить, тогда ему придется защищать ее здесь.

Он догадался, что делает Номору, хотя она, как обычно, отмалчивалась и на прямые вопросы не отвечала. Хрящевороны не принимали участия в битве, они все время оставались вне досягаемости — кружили высоко в небе. Понятно, для чего они это делали: они служили Связникам глазами. Вот на этом-то и основывался план Номору: вырвать Связникам глаза, ослепить их. Они окажутся в очень-очень невыгодном положении. А уж потом…

— Найди их, — резко сказала Номору.

Люция не ответила. Но полет воронов изменился. Те, кто не сражался с искаженными, разлетелись во все стороны. Они искали Связников.

Люция слушала их, прикрыв глаза. Номору с нетерпением следила за ней. От западной стены прибежал гонец: укрепления вот-вот обрушатся под тяжестью трупов.

Джугай нахмурился. Если стена падет, все будет кончено. Даже если удастся найти Связников, надежда подобраться к ним невелика. Возможно, если бросить все силы в прорыв и достать Погонщиков… но это вряд ли. Однако лучше так, чем сидеть здесь сложа руки, жаться к рушащимся стенам и ждать смерти. Как ни прячься, а все равно город скоро сметет лавина когтей и клыков.

Винтовки взметнулись к плечам — в конце улицы появилась фигура в черном. Но это была всего лишь Кайлин, высокая и, как всегда, невозмутимая. Стражники опустили оружие, Кайлин прошла мимо них, не удостоив даже взглядом. Она огляделась и посмотрела на Джугая.

— Она ранена? — спросила Кайлин.

— Она не ранена, — ответил Джугай.

Люция открыла глаза.

— Кайлин, мне нужна твоя помощь, — сказала она таким повелительным тоном, какого от нее никогда не слышали.

Кайлин приблизилась к ней.

— Да, конечно.

Джугай перевел взгляд с одной на другую. Они могли бы быть матерью и дочерью — такие похожие позы, такие похожие голоса.

— Чем я могу помочь тебе?

— Я кое-что нашла.

— Погонщиков? — нетерпеливо спросила Номору.

— Их я нашла раньше, — ответила Люция с мерзкой улыбочкой, которая так жутко смотрелась на ее небесном лице. — Я нашла кое-что получше.

В отличие от сестер Красного ордена Погонщики не боялись сбиваться в кучу. Они заняли позиции к югу от Провала, в стороне от основного сражения. Их окружала сотня гхорегов — надежная защита от любой атаки, которую может предпринять Провал. Они легко отражали нападения небольших, но отчаянных отрядов. Провал мог бы выставить довольно большое войско, способное подавить их числом, однако люди были заперты в долине, и их, по сути дела, можно было не опасаться. Поэтому Погонщики, которых Номору научила не приближаться к врагу на винтовочный выстрел, расположились на границе своего влияния и руководили битвой издалека.

Гибель ткачей Погонщиков не заботила: они ничего не почувствовали, потому что у них не было соответствующих эмоций. Гораздо больше их беспокоила бойня, которую вороны Провала устроили хрящеворонам. Они лишились своих дозорных. Они не умели напрямую подключаться к зрению всех своих тварей, только к зрению хрящеворонов.