Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

— Два года нажад, — сказала он мягко. — Два года три мешаца и пять дней.

Я вспомнила черточки на косяках и подумала, когда она начала считать дни. С самого начала? Я потянулась, потревожив Хирама, который недовольно зафыркал.

— Понятно. Кстати, как вас зовут? — спросила я запоздало, вдруг поняв, что не имею об этом понятия.

— Фрэншиш, — произнесла она, потом попыталась снова. — Фрэн… шиш, — последний слог прошипел сквозь ее поломанные зубы. Она пожала плечами и застенчиво хохотнула. — Фанни, — сказала она, — моя мама наживала меня Фанни.

— Фанни, — сказала я ободряющим тоном. — Мне нравится это имя. Могу я вас так называть?

— Ш удовольштвием, — сказала она. Она втянула воздух, но не произнесла ни слова, очевидно, стесняясь сказать, что хотела. После смерти мужа она, казалось, впала в пассивное состояние, лишившись сил, которые оживляли ее ранее.

— О, — сказала я, запоздало поняв ее. — Клэр. Зовите меня Клэр, пожалуйста.

— Клэр, как прекрашно.

— Ну, хотя бы в нем нет никаких «с», — сказала я, не подумав. — О, прошу прощения.

Она тихо произнесла: «пфф», отметая мои извинения. Поощренная темнотой, чувством близости, возникшим от обмена именами, или просто от желания выговориться, она рассказала мне о матери, которая умерла, когда ей было двенадцать лет, об отце, краболове, о ее жизни в Балтиморе, где она бродила по берегу во время отлива, собирая устриц и мидии, и наблюдала за рыбацкими лодками и военными кораблями, идущими мимо форта Ховард вверх по Потаско.

— Было так мирно, — произнесла она задумчиво. — Ничего кроме воды и неба.

Она снова откинула голову, глядя в небо, проглядывающее между ветвями деревьев. Я подумала, что в то время как покрытые лесом горы Северной Каролины стали приютом и утешением для горца Джейми; они могли показаться чуждыми и вызывающими клаустрофобию для человека, привыкшего к водному простору Чесапикского залива.

— Вы вернетесь туда? — спросила я.

— Туда? — она казалась немного удивленной. — О, я… я не думала…

— Нет? — я прислонилась к стволу дерева, давая отдых спине. — Вы же видели, что ваш… что мистер Бердсли скоро умрет. Разве вы ничего не планировали?

Кроме того, чтобы медленно мучить его. Мне пришло в голову, что я слишком расслабилась, находясь в темноте с этой женщиной. Возможно, она действительно была жертвой Бердсли, или она могла говорить так, чтобы заручится нашей помощью. Мне не следует забывать сожженные пальцы на ноге Бердсли и ужасную сцену на чердаке. Я немного выпрямилась и нащупала маленький нож, который я на всякий случай носила за поясом.

— Нет, — она казалась немного ошеломленной, и неудивительно. Я сама чувствовала себя не в своей тарелке от эмоций и усталости. И я пропустила то, что она сказала.

— Что вы сказали?

— Я шкажала… Мэри Энн не говорила, что мне делать… дальше.

— Мэри Энн, — начала я осторожно. — Это… должно быть первая жена мистера Бердсли, да?

Она рассмеялась, и волосы у меня на затылке неприятно шевельнулись.

— О, нет. Мэри Энн четвертая жена.

— …четвертая, — слабым голосом повторила я.

— Она единштвенная, которую он похоронил под рябиной, — сообщила она мне. — Это его ошибка, оштальные похоронены в лешу. Я думаю, ему было лень далеко идти.

— О, — произнесла я из-за отсутствия лучшего ответа.

— Я говорила вам, что она штоит под деревом, когда вштает луна. Когда я увидела ее там в первый раж, я подумала, она живая женщина. Я ишпугалась, что он может шделать, увидев ее одну, и подошла предупредить ее.

— Понятно, — в моем голосе, очевидно, прозвучало недоверие, и ее голова резко повернулась ко мне. Я крепче схватилась за рукоятку ножа.

— Вы мне не верите?

— Конечно, верю! — уверила я ее, пытаясь столкнуть голову Хирама с моих колен. Моя левая нога под его весом потеряла всякую чувствительность.

— Я могу покажать вам, — сказала она спокойным уверенным голосом. — Мэри Энн шкажала, где они похоронены — другие жены — и я нашла их. Я могу покажать вам их могилы.

— Я уверена, в этом нет необходимости, — сказала я, шевеля пальцами ноги, чтобы восстановить кровообращение. Если она подойдет ко мне, решила я, я толкну козла ей под ноги, откачусь в сторону и на всех четырех конечностях брошусь прочь, громко призывая Джейми. И кстати, где, черт побери, Джейми?

— Так… хм… Фанни. Вы говорите, что мистер Бердсли, — мне вдруг пришло в голову, что я не знаю его имени, но решила, что лучше ограничиться формальным знакомством, — что ваш муж убил четырех жен? И никто об этом не знал?

«Хотя ничего удивительного», — подумала я. Хутор Бердсли стоял изолировано, и женщины Бердсли могли умереть от чего угодно — от несчастного случая, родов или непосильной работы. Возможно, кто-то знал, что Бердсли потерял четырех жен, но никого это не волновало.

— Да, — голос ее звучал спокойно, по крайней мере, она не проявляла признаков опасного возбуждения. — Он и меня бы убил, но Мэри Энн оштановила его.

— Как она сделала это?

Она длинно вздохнула, устраиваясь на земле. С ее коленей раздалось слабое блеяние, и я поняла, что она снова держала козленка. Я ослабила хватку на ноже, вряд ли она смогла напасть на меня с козленком в подоле.

Она выходила поговорить с Мэри Энн всякий раз, когда поднималась луна; призрак женщины появлялся под рябиной только между первой и последней четвертью луны, но никогда в новолунием и при молодом или старом месяце.

— Как странно, — пробормотала я, но она, поглощенная рассказом, не заметила.

Это продолжалось несколько месяцев. Мэри Энн рассказала Фанни о судьбе ее предшественниц, и как она умерла сама.

— Он жадушил ее, — поведала мен Фани. — Я видела шиняки у нее на шее. Она шкажала, что однажды он шделает тоже шамое шо мной.

Однажды ночью несколько недель спустя Фанни поняла, что настал ее черед.

— Он шлишком много выпил рому, — объяснила она. — Вшегда было плохо, когда он пил, но на этот раж…

Дрожа от испуга, она уронила поднос с его ужином, вывалив на него еду. Он с ревом вскочил на ноги и бросился на нее. Она повернулась и побежала.

— Он был между мной и дверью, — сказала она. — Тогда я побежала на чердак. Я надеялашь, что он шлишком пьян, чтобы поднятьша по лештнице.

Бердсли схватился за лестницу, но пошатнулся и уронил ее. Пока он с проклятием устанавливал ее на место, раздался стук в дверь.

Бердсли закричал, спрашивая: «Кто там?», но никто не ответил, только раздался еще один стук в дверь. Фанни подползла к краю отверстия и посмотрела вниз; лицо мужа ярко алело в кухне. Потом стук повторился в третий раз. Его язык стал непослушным от выпивки, поэтому он не мог говорить членораздельно; он только что-то проворчал, грозя ей пальцем, и пошел к двери. Он распахнул ее, выглянул наружу… и закричал.