Охотники на ксеносов: Омнибус - Стив Паркер

— Они тут низвергли Императора, — тихо заметил Мальвуазен.

Взглянув на друга, Гарран увидел, что Ангел Сияющий изучает отбитую голову колосса. Она кренилась в сторону Караульных; царственные черты резного лица застыли в миг вынесения приговора. Памятник был грубой работы, — несомненно, фабрично-сервиторного производства, — но оригинал угадывался безошибочно.

«Да, — решил Бранатар, — это Он».

— Подобное осквернение обрекает нас всех, — мрачно проговорил Севастин.

— Возможно, истинное проклятье заключается в возведении монументов, которые тянут к себе осквернителей, — задумчиво ответил Мальвуазен. Его голос звучал отстраненно и напряженно, что совсем не нравилось Саламандру. — Возможно, мы обвиняем сами себя…

Слова космодесантника заглушил шквал помех. Одновременно с этим нашлемный ауспик Гаррана словно бы взбесился.

«Кровь Вулкана!», — выругался про себя Бранатар, решив сначала, что сбой тоже произошел в результате падения, но тут Черное Крыло резко взглянул на него и постучал по собственному шлему. Обеспокоенный Саламандр сосредоточился на белом шуме, и его постчеловеческая физиология начала справляться с помехами. Проходя фильтр Лиманова уха, какофония превращалась в низкий гул.

«Какие-то проблемы со связью, — предположил Гарран. — Где чертов технодесантник, когда он так нужен?»

И тут Бранатар замер. Что-то двигалось на дальней стороне атриума, возле разрушенного входа в здание: два шарика висели во тьме, будто призрачные побрякушки. Ещё одна пара возникла справа от них, другая — слева. Саламандр прищурился, чтобы откалибровать ночное видение, и за всеми тремя проявились очертания существ в капюшонах.

«Это глаза…»

— Берегись! — завопил Севастин, когда нечто спрыгнуло с гранитного лба Императора. Создание походило на металлический скелет с тонкими, сгибающимися назад ногами и слишком длинными руками, в которых мерцали парные клинки. Голову его обтягивала кожаная маска с выпуклыми защитными очками, под которыми находилась дыхательная трубка, чем-то схожая с хоботком насекомого.

— Разделенные, мы выживаем, — прошептал Черное Крыло, открывая огонь из штурмболтера. Масс-реактивные снаряды настигли противника в воздухе, изрешетили ему туловище и впечатали обратно в каменную голову. Соскользнув на пол, существо задергалось, будто сломанная марионетка в поисках оборванных ниточек. Крутнувшись на месте, Севастин поймал клинок второго атакующего между лезвий когтя; последовала вспышка столкнувшихся энергополей. Несмотря на аугметические конечности, враг не мог сравниться по силе с терминатором, и космодесантник отбросил его в сторону, одновременно вырвав меч из руки. Создание рухнуло наземь, но тут же вскочило на ноги и вновь понеслось на Караульного, раскрутив оставшийся клинок, словно лопасть винта. Воин обезглавил неприятеля короткой очередью, после чего тот, пошатываясь, шагнул прямо под удар силовым мечом Мальвуазена и рухнул с рассеченной грудью.

— Скитарии-ассасины, — проинформировал Анзаль-M636 по вокс-каналу. — Ксенариты зафиксировали наше вторжение.

Как понял Гарран, отсутствующий технодесантник подключился к его оптическому каналу, что разрешалось только командиру отделения. Бранатару это не понравилось, но сейчас было не время для споров.

— В пламя битвы! — взревел Саламандр, нажимая на спуск тяжелого огнемета. Оружие извергло жаркий поток в пару атакующих скитариев: их маски, как и покрытая язвами плоть под ними, мгновенно сгорели, обнажив почти человеческие с виду черепа. Тела киборгов из суперсплава выдержали напор огня, но фибросвязки в сочленениях расплавились и враги, повалившись друг на друга, превратились в единый погребальный костер искореженного металла.

Что-то рикошетировало от правого наплечника Гаррана. Второй снаряд раскололся о корпус его оружия.

«Глаза!»

Бранатар резко развернулся, выискивая ранее замеченные им фигуры в капюшонах. Противники держали дистанцию, но их стало уже пятеро. Поворачивая верхние части тел, враги наводили на Караульных длинные винтовки и совершали меткие выстрелы, которые не задевали кружащих рядом ассасинов.

— Скитарии-снайперы, — идентифицировал Анзаль-М636. — Тактика противодействия: наступать.

— Где ты, Тысяча? — спросил Гарран, раздраженный бесцеремонностью новичка.

— Приближаюсь к вашей позиции. Встречаю серьезные препятствия на маршруте.

— Почему тогда не спрыгнул, как все мы? — огрызнулся Бранатар, когда в него попал очередной снаряд. Он сомневался, что более легкая броня технодесантника так же хорошо выдержала бы падение, но не слишком переживал из-за этого.

Испепелив очередного ассасина, Саламандр двинулся к скитариям-стрелкам, чтобы накрыть их из огнемета, но враги заметили угрозу и начали отходить. Отступая, они поддерживали строй и сохраняли разрыв между собой и Гарраном. Проклятые твари шагали спиной вперед, но ни скорость их, ни меткость от этого не страдали. Казалось, что их движениями управляет совершенно иной разум. Видя их непреклонность, Бранатар внезапно понял, как мало он знает об армиях Адептус Механикус.

«Раньше у меня не было причин считать их врагами», — осознал космодесантник. Он заполнит этот пробел в знаниях после миссии. Для Караула Смерти каждый был потенциальным врагом.

Очередной синхронный залп обрушился на Саламандра. На этот раз все снаряды попали в нагрудник, и на визоре заморгали красные символы — предупреждение, что пробит внешний слой брони. Пока что доспех выдерживал атаки снайперов, но, если Гарран не доберется до них в ближайшее время, всё это плохо кончится.

Тонкий луч красного света, идущий откуда-то сверху, рассек тьму и юркнул в направлении стрелков. Изящно перепрыгивая между скитариями, он остановился на правой глазной линзе воина в центре. Мгновение спустя выпученный окуляр раскололся, а голова киборга дернулась назад. Винтовка выпала из безжизненных пальцев, и снайпер завалился на спину. Как показалось Бранатару, смертельный выстрел был бесшумным.

«Похоже, у нас тут союзник, — решил Саламандр. — Возможно, наш пропавший связной?»

Проследив за лучом до его источника, Караульный заметил пригнувшуюся фигуру на гигантской ладони памятника Императору. Каменные пальцы нависали над атриумом, опираясь на колонну правой руки, и напоминали растопыренные контрфорсы какой-то фантастической дозорной башни. По странной шутке гравитации отломанная конечность рухнула почти вертикально и стояла в неустойчивом равновесии.

«Слепая судьба или божественное провидение решило, что она упадет именно так? — задумался Бранатар. — Предвидел ли Он то, что происходит сейчас?»

Длинный ствол винтовки содрогнулся вновь, когда снайпер выстрелил ещё раз и свалил другого киборга. Скитарии заметили стрелка и открыли ответный огонь; из ладони полетели осколки гранита, а незнакомец нырнул в укрытие.

Гарран тут же воспользовался отвлеченностью противника. Грузно рванувшись вперед, он приблизился к выжившим снайперам и пробудил тяжелый огнемет. Поняв свою ошибку, скитарии снова начали отступать, отрывисто чирикая что-то на двоичном коде. Саламандр выпустил в них струю пламени, которая лизнула одеяние ближайшего стрелка и подожгла тяжелую ткань, а затем огонь перекинулся на следующего киборга. Через несколько секунд запылали рясы всех троих, но враги продолжали движение, беспрестанно пытаясь навести на Бранатара громоздкие винтовки. Космодесантник с уважением отнесся бы к их упорству, если бы оно рождалось из отваги, но Гарран знал, что у скитариев не было иного выбора. Их запрограммировали на бесстрашие.

— А что насчет Адептус Астартес? — спросил Атондар из разверстой могилы в душе Бранатара. — Когда ты в последний раз испытывал страх, брат мой?

Космодесантник растоптал голос, придя в ярость от такого богохульства. Этот окутанный тьмой мир обращал против Гаррана тени его собственного прошлого, но он был Саламандром и никогда бы не поддался чувству вины. Последний раз окатив пламенем догорающих снайперов, воин отвернулся от них.

— У нас нет ничего общего с этими рабами, — пробормотал Бранатар. — Мы сами выбираем, где сражаться.

Внезапно фоновый белый шум в его шлеме усилился вновь, прорвавшись через возведенные им преграды. Гарран сверился с датчиками брони, но ничего не обнаружил. Раздосадованный, он выбросил помехи из головы и сосредоточился на более важных делах.

Мальвуазен и Севастин сражались против последнего из ассасинов, трехрукого кошмара, что скакал между Караульных на иглоподобных ногах. Этот худой, как скелет, великан почти не уступал неприятелям в росте, хотя был далеко не таким массивным. Взмахи множества его клинков сливались в единый вихрь, когда скитарий блокировал удары врагов и наносил свои; затем киборг отскакивал, чтобы более сильные космодесантники не могли схватить его или толкнуть наземь.