Покоритель джунглей - Луи Жаколио

— Кстати, Уотсон, не сегодня ли вечером я должен принять знаменитого Следопыта, который обещал найти убежище Нана-Сахиба?

— Да, он только что передал мне, что находится в распоряжении Вашего Превосходительства.

— Вы думаете, ему удастся то, что не сумел сделать этот бедняга Кишнайя?

— Напротив, Ваша Светлость, Кишнайя добился успеха. Вспомните его последние донесения. И если б он так глупо не дал себя повесить, пытаясь захватить отряд европейцев…

— Среди которых находился и я с отцом и матерью, — перебил юный офицер.

— Ба! Я и не знал об этом, — удивленно сказал вице-король.

— Кишнайя, разумеется, не подозревал, кто его пленники, — продолжал Уотсон, — а поскольку в награду за оказанные им услуги мы тайно разрешили ему отпраздновать великую пуджу тугов, он решил, что куда похвальнее будет предложить богине Кали кровь людей высокого происхождения, чем каких-то бродяг, пойманных в лесу.

— Расскажите мне эту историю, Уотсон, она меня безумно заинтересовала. Сейчас всего девять часов, у нас есть время выкурить по сигаре и поболтать. Часы, когда я принадлежу себе и могу побыть с верными друзьями, которых мне не нужно подозревать, так редки…

— Таков удел всех государей, Ваша Светлость.

— К счастью, я буду им только пять лет.

— Ваши полномочия могут быть продлены, Ваша Светлость!

— Я вовсе к этому не стремлюсь, Уотсон. Разумеется, я достаточно самолюбив, и мне не хотелось бы, чтобы меня отозвали раньше срока, но, поверьте, мой друг, видеть вокруг себя только постные физиономии, которые ловят каждое ваше слово, каждое движение, чтобы во всем походить на вас, быть постоянно окруженным людьми, готовыми раболепствовать и пресмыкаться перед вами, прибегающими к самой грубой лести, тогда как за вашей спиной они лгут, плетут интриги, замышляют заговоры, — все это так грустно и дает такое жалкое представление о человечестве, что, как только истекут пять лет, я с радостью вернусь в свое поместье в Шотландии, подальше от этих отвратительных мерзостей. К тому же я всего лишь государь pro tempore![7] Что же творится тогда в наследственных монархиях!.. Давайте вашу историю, Уотсон. Как Кемпбеллы могли стать пленниками вождя тугов?

— Как начальник полиции, я многое знаю, поэтому в зависимости от вашего желания, мой рассказ будет либо краток, либо очень долог.

— Пусть сигара послужит вам хронометром, Уотсон. Курите ее спокойно, не торопясь. А потом мы займемся серьезными делами и примем нашего Следопыта.

— Слышали ли вы, Ваша Светлость, о Покорителе джунглей?

— Да, было что-то такое. Он, кажется, француз.

— Да, француз. Бывший офицер при посольстве Франции в Лондоне. У себя на родине он был лишен всех чинов за то, что якобы выкрал секретные планы английского адмиралтейства. Кстати, только что газеты принесли новость о его реабилитации. Обвинения, выдвинутые против него, оказались ложными, он представил военному суду подлинное признание одного из воров, оно полностью его обеляет.

— А! Так похитителей было несколько?

— Двое, Ваша Светлость. Один из них сознался во всем перед смертью. Из уважения к его семье, а также учитывая честное признание, военный суд сохранил его имя в тайне, тем более он уже предстал перед высшим судьей.

— А второй?

— Второй, насколько мне известно, принадлежит к высшей английской аристократии и заседает в Палате лордов. Его имя не было названо в письме, написанном его сообщником, и француз, которого зовут, кажется, граф Фредерик де Монмор де Монморен…

— Именно так, — перебил Эдуард.

— Вы его знаете? — удивленно спросил сэр Джон.

— Это мой дядя, — ответил юноша.

— Смотрите-ка! То, что вы рассказываете, кажется мне весьма интересным, хотя я не понимаю, какое это все имеет отношение к Кишнайе, отъявленному прохвосту и предводителю тугов.

— Вы спросили меня, как Кемпбеллы могли попасть в руки Кишнайи, поэтому я начал сначала.

— Вы правы, не буду больше вас перебивать. У вас в запасе еще целая сигара времени.

— Француз был настолько благороден, что не назвал второго виновного, имя его, вероятно, останется неизвестным. В качестве возмещения за понесенные им страдания граф де Монморен только что назначен своим правительством на пост губернатора французской Индии.

— Стало быть, он мой коллега. И это бывший Покоритель джунглей и… дядя Кемпбелла? Простите, я снова перебил вас, но мне это кажется таким странным…

— Возвращаюсь к Покорителю джунглей. После осуждения Фредерик де Монморен приехал в Индию, где в течение двадцати лет вел жизнь странствующего рыцаря и поборника справедливости, семья совершенно о нем забыла. За это время сестра его вышла замуж за Лайонеля Кемпбелла, отца присутствующего здесь Эдуарда.

Когда разразилось восстание сипаев, Фредерик де Монморен, которого за его подвиги прозвали Покорителем джунглей, всей душой встал на сторону Нана-Сахиба, и из-за его ловкости и мужества мы едва не потеряли Индию. Когда в Европе решили, что наше дело проиграно, юный Эдуард, которому было тогда шестнадцать лет, и его сестра Мэри прибыли в Индию с рекомендательным письмом лорда Ингрэхема к Покорителю джунглей, умоляя спасти их отца, находившегося в тот момент в Хардваре, осажденном войсками Наны. Встреча молодых людей, не подозревавших, что у них в Индии есть дядя, и Покорителя джунглей, не знавшего, что у него в Европе есть племянники, была весьма драматичной… «Дядюшка! Племянничек! Племянница! Зятек!»

— Не шутите, сэр! — с огорчением воскликнул Эдуард.

— Здесь не над чем рыдать, мой юный друг, к тому же вы знаете, что я люблю вас и вовсе не хочу причинять вам боль. Продолжаю. Итак, Покоритель джунглей спас Лайонеля Кемпбелла, бывшего тогда майором и комендантом Хардвара. Но в ходе войны, во время своего пребывания на Цейлоне, где Покоритель джунглей, безусловно, хотел разжечь восстание, он был арестован губернатором острова, сэром Уильямом Брауном, благодаря дьявольской ловкости Кишнайи, который всегда служил губернатору. Покорителю джунглей, приговоренному к смерти вместе с товарищами, удалось бежать прямо с места казни. Следующей ночью Уильям Браун был тяжело ранен Фредериком де Монмореном, у которого хватило дерзости вернуться и проникнуть в особняк своего врага. С этого времени между всеми названными мною лицами начинается настоящая война с хитростями, засадами, ловушками, рассказывать о которой слишком долго. Губернатор Цейлона взялся за дело так рьяно и назначил такую высокую цену за поимку Покорителя джунглей, что я всегда думал — а мы, полицейские, люди по природе своей подозрительные, — что помимо восстания существовали и другие причины для ненависти между этими людьми. Очень может быть, что сэр Уильям был вторым сообщником в знаменитой краже документов и что Покоритель джунглей не назвал его имя.