Мольер - Жорж Бордонов

Театр Генего открывается 9 июля 1673 года. Доходы труппы распределяются из расчета 17 актерских паев. Идет «Тартюф»; сбор составляет 744 ливра. При жизни Мольера сборы от «Тартюфа» давали 1500–2000 ливров. Мольера играют без конца — но насколько хуже, чем в Пале-Рояле! На постановку новой пьесы не хватает средств. Однако неутомимый Лагранж, чье значение в труппе все возрастает и который практически возглавляет ее, склоняет к сотрудничеству двух драматургов: Тома Корнеля и Антуана Монфлери. Это удар по Бургундскому отелю, но особого действия он как будто не производит. На деле театр Генего не может соперничать с Бургундским отелем, который силой обстоятельств вернул себе расположение публики и гордится таким приобретением, как Барон. У Барона редкостное сочетание комедийного и трагического дара. Ученик Мольера, он приносит в трагедию новые веяния. Аристократическая публика в восторге от его внешности, от естественной манеры игры. Лагранжу достается неблагодарная задача плыть против течения, пытаясь привлечь зрителей в свой театр. Большого таланта у Лагранжа нет, но он неутомим и настойчив. Он двигается маленькими шажками, но концом его долгого пути будет создание Комеди Франсез.

Начало, правда, не слишком обнадеживает. Лагранж записывает в «Реестре», что с 9 июля 1673 года по 16 марта 1674 года он получил на свой пай 1481 ливр. В год смерти Мольера его пай составлял 4585 ливров. Разница убедительная, хотя отчасти такое снижение доходов объясняется выплачиванием ренты Андре Буде в счет 14 000 ливров, затратами на устройство в новом помещении, отчислениями Сурдеаку и Шанперону.

Вскоре Лагранж столкнется и с другими заботами. Актеры, особенно вновь пришедшие, разочарованы в своих ожиданиях. Они недовольны, бунтуют, строят козни. В октябре 1674 года труппа на своем собрании решает ставить «Цирцею», пьесу очень зрелищную, — скорее всего, для того, чтобы пустить в ход машины Сурдеака. Д'Овилье и мадемуазель Дюпен отказываются играть в этой пьесе и, чтобы подчеркнуть свой протест, даже не подписывают протокола о собрании по поводу «Цирцеи». Д'Овилье и Дюпен становятся на сторону двух «машинистов» (а может быть, это те их поддерживают). Тем временем Сурдеак и его клеврет начинают ставить актерам палки в колеса. После безуспешных переговоров (на которые Лагранж, наверно, затратил немало красноречия) труппа постановляет исключить смутьянов и порвать контракт с «машинистами». Это приводит к тяжбе. 6 ноября настает черед бунтовать мадемуазель Дебри: она присоединяется к д'Овилье и мадемуазель Дюпен, отказывается играть под предлогом болезни. Доходит до того, что сама мадемуазель Мольер не хочет выходить на сцену; но ее-то не исключишь из труппы! В январе 1675 года еще одна неприятность: Сурдеак и Шанперон разбирают свои машины — «по злобе» и чтобы «досадить труппе». Вконец измучившись, Лагранж, которому Арманда передала свои полномочия, пробует помириться с тремя исключенными и с сердитыми «машинистами». Но, несмотря на эти осложнения, на грозовую атмосферу в театре, ему удается дать за сезон 145 представлений. Он записывает, что с 6 апреля 1674 года но 5 апреля 1675 года получил 2586 ливров.

Такое улучшение — следствие успеха «Цирцеи», премьера которой состоялась 17 марта. Донно де Визе рассказывает в своем «Галантном Меркурии»:

«Эта пьеса имела такой необыкновенный успех, что ее играли без перерыва с начала поста до сентября месяца, и она шла бы еще дольше, если бы интересы одной особы не потребовали сократить число певцов. Следует заметить, что в первые шесть недель в театральном зале собиралась толпа уже с полудня, и поскольку места нельзя было найти, у дверей давали пол-луидора, только чтоб войти; и люди были довольны, когда за цену первой ложи их сажали в третьем ряду».

Донно де Визе немного преувеличивает; это тем более понятно, что он — один из авторов пьесы (другой — Тома Корнель). Но из лагранжевского «Реестра» видно, что «Цирцея» выдержала более семидесяти представлений, девять из них — до 5 апреля, начала перерыва; средняя сумма сборов немалая — 2600 ливров. Можно догадаться, что «одна особа», интересы которой «потребовали сократить число певцов», — это Люлли. В 1676 году Лагранж и д'Овилье отправляются в Компьен к королю, чтобы добиться изменений в привилегиях флорентийца и «получить разрешение на музыку». На полях своего «Реестра» в этом месте Лагранж рисует черный кружок (что не такой плохой знак, как ромб того же цвета) и пишет: «Отказ».

НЕ ПОДХОДИЛ ЕЙ МУЖ…

Жизнь течет своим чередом. Она уносит старых товарищей Лагранжа (Женевьеву Бежар и Дебри), но дарит ему дочку, названную Манон. Положение театра Генего упрочивается благодаря неотступным заботам Лагранжа, его предусмотрительности, его любезности дворянина, который никогда не отрекался ни от своего происхождения, ни от первоначального воспитания, ни от опыта, обретенного вблизи Мольера. Он аккуратно подсчитывает свои доходы за год: 3298 ливров в 1676 году, 2252 ливра — в 1677-м, 3164 ливра — в 1678-м, 3191 ливр — в 1679-м. Заносит он в «Реестр» и разные происшествия. Например, 17 июля 1676 года спектакль был отменен «по причине казни маркизы де Бренвилье, которой отрубили голову на Гревской площади за то, что она отравила своего отца и братьев». (В этот день не стоит открывать театр: у парижан есть даровое зрелище!) Тут и исключение из пайщиков труппы маркиза де Сурдеака и сьера де Шанперона, процесс, который за этим последует и который они проиграют. Или такое событие, отмеченное голубым кружком: «Герен д'Этрише обвенчался со вдовой господина де Мольера в церкви Сент-Шапель в Париже».

29 мая 1677 года Арманда подписывает брачный контракт с Исааком-Франсуа Гереном д'Этрише, офицером королевской гвардии, бывшим актером театра Маре, перешедшим в мольеровскую труппу в 1674 году. Венчаются они 31 мая. Арманде тридцать шесть лет; ей пора устроить свою жизнь. Но этот брак по расчету оказывается браком по любви, и притом счастливым. Герен — красивый мужчина, властный и чувственный; он говорит повелительным тоном и умеет укрощать норовистую жену. Арманда дарит ему то, в чем отказывала Мольеру и, надо думать, другим, пока сердце ее не было задето. «Эломир-ипохондрик»:

«Не подходил ей муж, в ком разум был силен,Но подошел ей муж, в ком сильно было тело».[231]

Маренгоц говорит, что Герен был «человеком грубым, с подозрительным прошлым». Это утверждение ни на чем не основано. Единственная вина Герена в том, что он занял место Мольера подле Арманды и преуспел там, где бедный Жан-Батист потерпел неудачу. В остальном — он был неплохим актером, игравшим «благородные» роли с таким успехом, что оставался на подмостках до преклонного возраста. Хранящиеся в Национальном архиве документы свидетельствуют, что он был хорошим мужем, рачительно распоряжался семейным имуществом. В 1678 году у супругов родился сын, Никола-Арман. Это не помешало Герену столь же заботливо воспитывать дочь Мольера, Эспри-Мадлену. Арманда умерла в 1700 году. Сам Герен дожил до 1728 года.