Память льда. Том 2 - Стивен Эриксон

— Просто очаровательно! Будь добра, Ланас Тог, иди по этому судьбоносному следу — мы не отстанем ни на шаг!

Траншеи и входы в тоннели были так хорошо замаскированы кедровыми ветвями и грудами мха, что без сверхъестественных умений магов «мостожоги» могли бы их и не заметить.

Паран спустился в тоннель, который про себя называл «штабным», миновал стойки с оружием — пиками, алебардами, сулицами, длинными луками и стрелами, — альковы, плотно набитые едой, водой и другими припасами, и наконец оказался в большом, укреплённом зале, где септарх, очевидно, собирался устроить свой штаб.

Быстрый Бен и его разношёрстная команда магов сидели и лежали полукругом у дальней стены, за столом для карт. Выглядели они точно стая водяных крыс, которая вломилась в бобровую хатку.

Проходя мимо, капитан бросил взгляд на большую, раскрашенную шкуру, приколотую к столу, на которой паннионцы любезно изобразили весь лабиринт тоннелей и траншей, расположение припасов разного типа, а также подходы и пути к отступлению.

— Ну, хорошо, — сказал Паран, остановившись подле магов, — что у вас?

— Кто-то в Коралле, — сказал Быстрый Бен, — проморгался и понял, что здесь надо держать роту для охраны. Тротц следил за городом и заметил, как они вышли. Доберутся до нас где-то через колокол.

— Рота? — нахмурился Паран. — Это сколько по паннионским понятиям?

— Четыре сотни беклитов, двадцать урдомов, четыре провидомина, один из них — главный и, скорее всего, чародей.

— И какой подход они выберут, как думаешь?

— По трём лестницам двинутся, — ответил Штырь и поскрёб грудь под волосяной рубахой. — Так они всё время будут находиться под деревьями, а тропа часто петляет, так что этим ублюдкам будет трудно рвануть на наши позиции, когда мы покажемся.

Паран отвернулся, чтобы рассмотреть карту.

— Предположим, они проявят гибкость. Какую альтернативу выберут?

— Главную насыпь, — отозвался Быстрый Бен, вставая и подходя к капитану. Он постучал пальцем по карте. — Ту, по которой собирались спускаться, когда наши войска попадут в засаду. Прикрытия нет никакого, но если они сумеют сомкнуть щиты и построиться «черепахой»… ну, нас тут всего четыре десятка…

— Взрывчатка?

Чародей оглянулся на Штыря, тот печально скривился:

— Маловато. Если хорошо ею распорядимся, может, и расквасим эту роту, но тогда Провидец поймёт, что случилось, и пошлёт на эту гору двадцать тысяч. Если Дуджек не явится совсем скоро, нам придётся отступить, капитан.

— Знаю, Штырь, поэтому и прошу приберечь «ругань» и «огневики» — нужно заминировать тоннели. Если придётся отступить, оставим от здешних укреплений только грязь да пепел.

У сапёра отвисла челюсть.

— Капитан, без «ругалок» и «горелок» Провидцу вслед за этой ротой и посылать никого не придётся — они нас запросто вычистят!

— Если только у них останется достаточно сил, чтобы перегруппироваться и повторить штурм по главной насыпи. Иными словами, Штырь, собери сапёров и заварите самую крутую кашку на этой тайной тропе. Если сумеем заставить их поверить, что тут окопалась вся малазанская армия… или даже лучше, если сумеем сделать так, чтобы ни один солдат из этой роты не вернулся живым, выиграем необходимое время. Чем меньше уверенности будет у Провидца, тем спокойней будет нам. Так что закрой рот и найди Вала с остальными. Пришёл твой миг славы, Штырь, — не прозевай.

Бормоча что-то себе под нос, тот выскользнул прочь из зала. Паран обратился к остальным:

— Говоришь, провидомин-чародей? Значит, когда начнётся веселье, надо его пораньше уложить. Что думаете по этому поводу, господа?

Чубук ухмыльнулся.

— Мой номер, капитан. Классика — смертоносная, поскольку неожиданная. Я уже завершил ритуал, подготовил его к исполнению — Быстрому Бену нужно только сказать мне, когда он высмотрит этого ублюдка.

— Какой ритуал, Чубук?

— Хитроумный, капитан. Перл мне одолжил заклятье, но запретил его описывать, записывать и показывать. Слова и значения висят в воздухе, просачиваются в подозрительные умы и вызывают приступы нутряного чутья. Заклятье очень легко блокировать, если знаешь, чего ждать — работает, только когда не ждёшь.

Хмурясь, Паран повернулся к Быстрому Бену. Чародей пожал плечами.

— Чубук не согласился бы лезть на передовую, если б не был уверен в этом заклятии, капитан. Я вычислю провидомина, как он и попросил. И подготовлю парочку запасных вариантов, если этот не выгорит.

Перл добавил:

— Штырь ещё припасёт «шрапнель» с именем этого мага на ней.

— В буквальном смысле, — вклинился Пальчик. — И это всё меняет, Штырь ведь маг и всё такое.

— Да? А часто это всё меняло в прошлом, Пальчик?

— Ну, кхм, тогда сошлась целая череда косвенных обстоятельств…

— Чёрная Бездна! — выругался Паран. — Быстрый Бен, если мы не вырубим этого мага, будем всем составом корни удобрять.

— Мы знаем, капитан. Не волнуйся. Припечатаем его, прежде чем он включится.

Паран вздохнул.

— Пальчик, найди мне Хватку. Нужно вытащить луки наружу и раздать всем, у кого нет взрывчатки или заклятий в рукаве, каждому по двадцать стрел. И пики тоже пусть разберут.

— Так точно, сэр. — Пальчик поднялся на ноги. Он поднял к губам толстый засушенный палец ноги, висевший на шее, и поцеловал. Затем направился прочь.

Перл сплюнул на землю.

— Меня прямо выворачивает всякий раз, когда он это делает.

Полтора колокола спустя капитан лежал рядом с Быстрым Беном, глядя на центральную тропу со ступеньками, где в тусклом вечернем свете поблёскивали шлемы и оружие.

Паннионцы не озаботились выслать вперёд разведчиков, даже передовой отряд не выставили. Эту самоуверенность Паран надеялся обратить в их фатальную ошибку.

В мягкую землю перед собой Быстрый Бен воткнул в ряд полдюжины сучьев. Между ними зашелестели слабые чары, которые капитан мог различить лишь краем глаза. Сзади, шагах в двадцати, сидел Чубук — он сгорбился над скромным, выложенным камешками ритуальным кругом. Шесть палочек от той же ветки, которую использовал Быстрый Бен, взводный маг воткнул в мох перед собой — вокруг наполненного водой бычьего пузыря. На палочках поблёскивали капельки росы.

Паран услышал, как Быстрый Бен тихонько вздохнул. Чародей вытянул руку, выставил указательный палец над третьим сучком, а затем коснулся его.

Чубук увидел, как одна из его палочек дёрнулась. Он ухмыльнулся, прошептал последнее слово ритуала, высвобождая его силу. Пузырь вдруг сдулся, опустел.