Эта покорная тварь – женщина - Валерий Гитин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все же остальные — матери, а некоторые имеют многочисленное потомство, особенно самая главная девица (наши называют ее аббатиса). Другой шутник прибавил: «Конечно, если бы она не становилась так часто матерью, то, по их статутам и правилам, ее прогнали бы с должности».
* «Один монах пришел в монастырь дев-весталок. После того, как они его приветливо приняли, он, в благодарность за это, стал проповедовать веру и учение Христа. И так как своим красноречием он укрепил их в добродетели, то на ночь они его, как очень почитаемого человека, поместили в своем общем помещении.
Когда наступила глубокая ночь, монах стал громким голосом кричать: «Не совершу, не совершу, не совершу!» Разбуженные монахини подошли и стали утешать брата, спрашивать, отчего он кричит и плачет. Он сказал: «С неба был глас: «Насладись объятиями одной из монахинь, чтобы она родила епископа», но я, конечно, наотрез отказался».
Поняв это, сестры привели ему молодую монахиню. Она, увидав монаха, стала стыдливо отказываться и отнекиваться. Видя это, сестры-монахини сказали, что каждая из них согласится, если от них такое потребуется.
Наконец, она покорилась и, по прошествии некоторого времени, родила дочь. Обвиненный монах сказал: «Она не соглашалась добровольно и не повиновалась воле Божьей, поэтому в наказание родила дочь».
* «Монахиня, исповедуясь священнику, среди прочего сказала, что однажды она покрывалась чужой сутаной. Священник сказал: «В этом нет греха, но что было под сутаной?» Она ответила: «Монах*. Тогда священник сказал: «Отныне остерегайся этой одежды, чтобы не запятнать себя; ведь под этим маленьким покрывалом прячется грязь всех прегрешений». Монахиня возразила: «Уголь сажу не замарает». Разгневанный священник ответил: «Тогда оставайся распутницей, какой ты и была!» А монахиня ему: «Но ты первым не бросай в меня камень».
* «Некий пономарь по имени Весьсвет служил в женском монастыре. Когда однажды он страдал от вожделения, то взял дудку и из печи страшным голосом, словно дух, возвестил: «О вы, сестры, слушайте глас Господен!» Испуганные монахини ничего не отвечали.
Когда на другую ночь он снова пришел и сказал то же самое, сестры пали ниц, решив, что это ангел о неба. Собравшись с духом, они, наконец, поднялись и проговорили: «Ангел Божий, поведай нам волю Господа!»
Пономарь снова пропел через дудку: «Воля Господа такова, чтобы вас склонил (или, так сказать), чтобы, на вас лег весь свет».
Услышав это, они заволновались, не зная, как быть. Раз это ангел, то не может быть, чтобы он повелел им отдаться на позор всем людям. Наконец, по здравому размышлению, они истолковали слова ангела так, что речь в них шла о пономаре по имени Весьсвет, который и должен ими насладиться: может быть, где-нибудь предсказано, что от него родится епископ или даже Папа.
Когда позвали пономаря и скрыли его в своих покоях, то сперва вошла к нему старшая девица (которую называют аббатисой), она, послушная голосу ангела, как говорится, приняла милость и, уходя, сказала: «Радуюсь тому, что мне было сказано».
После нее пришла, как требует того порядок, следующая по достоинству (просто сказать — приореса) и, приняв милость, уходя, нежным голосом пропела слова из молитвы «Тебя, Бога, хвалим».
Третья спела: «Праведный, о Господе, возрадуемся».
Четвертая: «Возликуем все»…
Пономарь же. наконец, исчерпав все свои силы, расколотил дверь, вышел и страшно завопил: «Мне это чересчур…» и прочее и прочее. Тогда
остальные монахини, зовя его обратно, стали кричать: «Кто же даст нам милость?»
ГЕНРИХ БЕБЕЛЬ. Фацетии. 1508 г.
---------------------------------------------------
КСТАТИ:
Самой дерзкой и отчаянной проделкой монахинь всех времен и народов считается следующая. В 855-м году на ватиканском престоле под именем Папы Иоанна VIII оказалась монашенка из Майнца по имени Гильберта, ловко выдавшая себя за мужчину.
С тех пор в церемонию избрания Папы Римского был включен обязательный элемент: проверка гениталий.
А что касается самого разнузданного разврата, который царил в женских монастырях, то о нем свидетельствуют не только средневековые авторы, которых можно заподозрить в сгущении красок, но и судебные архивы, в которых факты изложены с холодной сухостью юридического протокола.
Из одного документа, датированного 8-м сентября 1327 года, явствует, что по окончании разбирательства дела монастыря бенедиктинок Кельнский епископат вынес решение о сожжении данного монастыря, «как гнездилища дьявольской ереси и греховного искуса; и срытии его под корень с лица земли».
Что же послужило основанием для столь сурового приговора?
…На высоком берегу Рейна, неподалеку от Кельна, стоял, основанный в XI веке монастырь, где послушницами были самые знатные девушки княжества, отказавшиеся от радостей суетного земного бытия.
С некоторых пор эта святая обитель стала пользоваться дурной славой — именно с тех пор, когда на противоположном берегу Рейна появилось множество роскошных замков, владельцы которых, вместе со своими гостями и вассалами, стали уж очень часто садиться в переполненные лодки и переправляться на тот берег, где ими же был сооружен причал…
В такие вечера крестьяне из ближних сел и рыбаки могли слышать вместо песнопений звуки вполне светской музыки и пьяные крики, доносившиеся из-за монастырских стен. А в весеннее и летнее время в роще за монастырским холмом можно было и увидеть пирующих рыцарей в обществе полуобнаженных красавиц.
Дурная слава монастыря, разумеется, не была секретом для церковных и светских властей, но никакой заметной реакции она у них не вызывала.
Но вот, вскоре после назначения нового епископа, происходит событие, буквально всколыхнувшее весь край…
Один крестьянин, бродя в окрестностях монастыря, случайно
обнаружил подземный ход. То ли из любопытства, то ли надеясь найти там какие-либо сокровища, он берет лопату, фонарь и входит в заброшенный подземный коридор. Вскоре он попадает в квадратный зал с низким сводчатым потолком и замирает в ужасе, увидев груду полуразложившихся младенческих трупиков.
Выронив лопату, крестьянин бросился наутек.
Как явствует из протокола допроса, он, выбравшись на поверхность, долго раздумывал о том, что предпринять дальше. Перед ним открывалось два пути. Первый, греховный, состоял в том, чтобы пойти к настоятельнице монастыря, рассказать ей о своем открытии и получить от нее за дальнейшее молчание немало звонкого золота. Второй путь более приличествовал честному христианину, и крестьянин выбрал его, как он утверждает, без колебаний…
Он возвращается в страшное подземелье, кладет в мешок три детских трупика и затем спешит в Кельн, прямо во дворец епископа. Епископ принимает его, выслушивает, разглядывает ужасные вещественные доказательства, затем приказывает подать карету…
Посетив подземелье, епископ возвращается в Кельн, после чего устанавливает секретный надзор за монастырем бенедиктинок.
Через несколько дней отряд епископской гвардии буквально штурмом берет монастырь, и его преосвященство, войдя в трапезную, видит перед собой около полусотни мечущихся в панике обнаженных тел — мужских и женских. Кое-кто из рыцарей схватился за оружие, и тут же, в трапезной, происходит кровавая бойня, окончившаяся, разумеется, полным поражением голых и пьяных рыцарей.
А затем началось судебное разбирательство, в ходе которого стало ясно, что монастырь уже долгие годы был фактически борделем, услугами которого пользовались рыцари всех окрестных земель.
Часть монахинь, отказавшихся участвовать в диких оргиях, была — по приказу настоятельницы — живьем замурована в стены.
Рождавшиеся у монахинь младенцы также живьем сбрасывались в подземелье через специальный люк — как мусор.
По решению епископского суда, монахини были подвергнуты публичному бичеванию и сосланы в дальние монастыри, а их настоятельница — зашита в мешок и утоплена в Рейне.
Монастырь был сожжен, а обгорелые камни его были сброшены в реку.
Но сколько монастырей с такими же нравами продолжали благоденствовать!
Известно, что в Харьковской области, неподалеку от города Змиева, находился так называемый козацкий монастырь, где запорожцы часто снимали напряжение после длительною воздержания на Сечи, куда, как известно, под страхом смертной казни запрещено было приводить женщин.
И этот монастырь далеко не единственный на территории Украины, как и в разных концах Европы существовали монастыри, негласно предназначенные для сексуального обслуживания того или иного рыцарского ордена.
Религиозная экзальтация придавала разврату, царившему в монастырях, особую эмоциональную окраску и извращенность.
