Строго между нами - Кэти Келли

— И что? — спросила Тара, не очень понимая, к чему клонит муж.

— И все. Теперь я не могу пить. Если все остальные воспринимают спиртное просто как выпивку, я — исключительно как обезболивающее… для души. Больше ни бокала шампанского по праздникам, ни аперитива, который частенько стоял у нас на столе за обедом. Я бы рад позволить себе эти маленькие радости жизни, не теряя при этом контроля над собой, но не могу. Это зависимость.

— Но тогда тебе придется расстаться и с людьми, с которыми ты пил раньше, — осторожно сказала Тара.

— Если ты о Дерри, то он меня уже уволил.

— Хорошо. А не хочешь начать новую жизнь в новой стране?

— А там есть общества анонимных алкоголиков?

Тара усмехнулась:

— Там совершенно невероятный климат, прекрасное побережье, высокий уровень жизни и кооперативная квартира.

— Звучит как сказка, — сказал Финн и обнял Тару. — Но давай вначале сделаем то, чего давно не делали.

Тара покачала головой.

— Пошли лучше спать, — сказала она. — Я скучала по тебе, особенно по ночам. Лежала и представляла, что прижимаюсь к тебе, чувствую тебя всем телом. Но сейчас я хочу только одного — спать.

Она выключила свет, и, взявшись за руки, они вместе пошли в спальню.

Любовные ласки супругов были бесконечно нежны, словно нежность могла восполнить все, что они потеряли за это время. Уставший, Финн повернулся к Таре и заснул. Она же заснуть не могла. Она лежала в темноте и думала о своем будущем с Финном.

Но Тара знала, что жизнь не кино и чудес в ней не бывает. Ей сразу вспомнились сериалы, где в конце все, счастливые, уходят в закат под аккомпанемент цыганской скрипки. В реальной жизни намного больше грубой прозы. Перед Тарой расстилалась грубая ткань реальности вместо изящного, обработанного под сепию холста, на котором в последний раз монтировались титры сериала.

Финн теперь не сможет составить ей компанию на званых вечерах.

Теперь же их жизнь станет совсем пресной — никаких вечеринок, никаких праздников.

«Сможет ли Финн справиться с этим? А смогу ли справиться с этим я?» — размышляла Тара. Сможет ли она стать поборницей трезвости для своего мужа и присматривать за ним, как мать присматривает за непослушным ребенком? Сможет ли постоянно поощрять его хорошее поведение? Наверное. Но Тара не хотела себе такого в жизни. Она осторожно повернулась на бок и стала наблюдать за спящим Финном. Во сне он казался таким безмятежным, словно его жизнь протекала не на земле, а в раю.

Тара коснулась его золотистых волос. «И все-таки он со мной», — подумала она, прикрывая глаза и прислушиваясь к своим ощущениям. Ее сердце наполняло удивительное спокойствие, которого она давно не испытывала.

Тара немного помяла подушку, придав ей удобную форму, и тесно прижалась к Финну. Он во сне повернулся и положил на нее руку. Тара закрыла глаза, решив для себя, что они должны начать все сначала. Сомнения были отброшены, и она заснула как дитя.

Роуз стояла в саду возле куста мускусной розы и прикрывала глаза рукой, глядя на вечернее заходящее солнце. Из дому доносились характерные аккорды — начинались шестичасовые «Новости». А снаружи единственным звуком было лишь ленивое гудение пчел, уставших после тяжелого дня в саду. Роуз тоже чувствовала себя уставшей, но это была приятная усталость. Утро этого дня она провела с Минни Уилсон. Роуз до сих пор с радостью вспоминала, как расцвела Минни, когда узнала, что не у нее одной была депрессия. Благодарность Минни была такой трогательной, что Роуз даже почувствовала вину, что не поговорила об этом с ней раньше. Вместо того чтобы быть честной и попытаться помочь ей, она предпочитала прятаться за фальшивым фасадом своей шикарной жизни. Роуз поклялась, что никогда больше не будет так поступать. Но теперь вся эта бутафория семьи Миллер была уничтожена, и Роуз хотела жить только реальностью.

Днем они с Хью ходили в магазин, чтобы купить продуктов для семейного ужина по случаю отъезда Тары и Финна. Хью решил, что по особому случаю сам возьмется за приготовление ужина. Роуз с легкостью согласилась. Она поймала себя на мысли, что прежде непременно бы десять раз подумала, а потом еще вертелась вокруг, ожидая, что потребуется ее помощь. Теперь же она пошла в сад, чтобы нарезать цветов. Ей хотелось украсить стол пышным букетом.

Проходя мимо двери, Роуз слышала, как на фоне шума телевизора раздавались отдельные возгласы Хью, обращенные к самому себе.

Взяв секатор, Роуз вскоре наполнила корзинку изящными белыми розами. Они были хорошо распустившимися, с лепестками, оттененными по краям розовым, — именно такие цветы любила Роуз. Для аромата она взяла веточки лаванды, а также собрала по саду несколько стеблей розмарина. Ей хотелось удивить Хью, когда он выйдет в сад в ее старом фартуке и увидит такой шикарный букет. Хью сильно потерял в весе и после сердечного приступа еще не набрал его. Теперь он казался старше своих лет, и про него уже не говорили: «Сколько в нем здоровья». Роуз понимала, что он уже не тот холеный красавец. Но зато это ее муж. Она знала, что Хью иногда пытается храбриться, понимала и то, как тревожит его мысль о смерти.

— Я опять ворчал по-стариковски? — спросил Хью, опускаясь на старую деревянную скамью около сада камней, который устроила Роуз.

— Только немного, — ответила она. — Просто ты взял не тот нож.

— Но ты всегда пользовалась этим ножом, — удивился Хью.

— У меня опыт, — ответила она, садясь на скамейку. — Я собрала для тебя розмарин.

Хью взял жесткие как проволока стебли и вдохнул их аромат.

— Я не готовил, наверное, уже несколько лет, — сказал Хью. — Даже забыл, какое это удовольствие. Так что мои жалобы на нож не в счет. А что мы готовили чаще всего, когда только поженились? — спросил Хью, помолчав. — Кажется, что-то с печеными бобами…

— Салат из грибов и яйца, — ответила Роуз. — Но нам не очень понравилось.

Она прикрыла глаза, подставив лицо солнцу. «Как же это здорово, сидеть так, совершенно никуда не торопясь!» — думала она. Только в Каслтауне у Фредди она по достоинству научилась ценить это. Хью же не отпускало внутреннее беспокойство. Казалось, вот-вот что-то начнется. Но что?

— Мне хотелось бы поговорить с Томом, — сказала Роуз. — Я уже говорила Холли, что мы поймем, если Том сейчас не придет. Ведь собирается весь клан Миллеров. Однако Холли ответила, что Том настроился и придет.

— Он такой смелый, пока не встретил Адель и не знает ее манеру читать нотации, — пошутил Хью.

Роуз простонала, вспомнив, как неделикатно Адель разговаривала с парнями, которые пытались ухаживать за ее дочерьми. «Определенно ей никто не нравился», — подумала она. Конечно, с годами характер человека становится мягче, но то, как изменился характер Адель, было фантастикой. Сердечный приступ Хью неожиданным образом убрал пропасть отчуждения между ней, Роуз, и ее драгоценным братом. Роуз видела, что Адель была искренне рада их воссоединению с Хью, хотя, очевидно, никогда в этом не признается.

— Но Том — архитектор, и Адель это понравится, — сказала Роуз. — Я надеюсь, что она не будет рассказывать Финну о вреде алкоголя. Поговори с ней об этом.

— Конечно, поговорю, — чуть подумав, согласился Хью. — Но я волнуюсь за Тару и Финна. Все это окажется для них нелегким испытанием.

Роуз не удержалась от улыбки:

— Жизнь вообще сложная штука, Хью. Я тоже за них волнуюсь. Но мы должны позволить им самим решать свои проблемы. Тара и Финн любят друг друга, а это главное, с чего начинается семья. К тому же они честны друг с другом.

Хью переплел свои пальцы с пальцами Роуз.

— Жаль, что я не всегда был честен с тобой, — сказал он.

— Не надо об этом, — ответила Роуз. — Это прошлое, а мы живем настоящим.

— Роуз! — раздалось из-за двери. — У тебя ничего не горит? Ужасный запах, от него даже голова болит.

Роуз с Хью обменялись удивленными взглядами.

— Сейчас, Адель, — крикнула Роуз, а затем, повернувшись к Хью, спросила: — Не хочешь сам показать Адель, а заодно и мне, как ты готовишь?

Хью нежно поцеловал жену в щеку:

— Как скажешь, любимая.

Ругаясь про себя, Адель на кухне спасала положение. Она открыла дверцу духовки и посмотрела на блюдо. В том, что мясо явно подгорело, она не сомневалась. Адель вытащила противень наружу. Теперь стало ясно, что Хью уложил в духовку капусту брокколи, очевидно, желая немного подогреть кочан. «Какая глупость», — подумала подошедшая Роуз, но она не стала ругать мужа. Сложись все иначе, Хью сейчас с ними могло бы и не быть. Она понимала, что не перенесла бы этого, да и Адель тоже.

Меж тем Адель соскребла с противня пригоревшую капусту и выбросила в ведро. Она не понимала, на что рассчитывала Роуз, допуская Хью на кухню. Ужин — ответственное мероприятие, а Хью не смог бы даже сварить яйца.