Сочинения - Исаак Сирин

33. Итак, брат мой, если более высокое невозможно <для нас>, будем действовать так, как я сказал, постоянно вставая[216] с места нашего — сверх седмерицы <служб>, установленной из–за немощи тела.[217] Не будем уклоняться от этого, получив вспоможение,[218] ибо праздность порождает смерть, даже в немощи.[219]

34. Таким образом, как написал я выше, много раз падай на лицо твое возле седалища твоего. Если книга в руках твоих, или какое–либо рукоделье,[220] отложи их и пади на лицо твое и усердно помолись.[221] Пусть будет это правилом твоим в течение всей жизни твоей, на всяком месте и <во всякой> местности, на которых окажешься ты — будь то в пустыне, или где–то в населенном <пункте>, когда ты <наедине> с собой.[222] По ничтожеству своему не способен я указать тебе на то, что родится для тебя из этого, даже если напишу десять тысяч сочинений <на эту тему>.[223]

35. Не из страха совершаем мы телесные труды наши и <соблюдаем> трезвение души нашей, но потому, что знаем: телесный покой удаляет нас от Бога, а разум наш удаляет он от <того> размышления о Нем, от которого рождается любовь к Нему[224] в душе нашей.

36. Ненавистна нам также рассеянность, и избегаем мы беседы[225] с прекрасными и возлюбленными братьями нашими — не потому, что мы гнушаемся ими, и не потому, что они не лучше нас, — ведь каждый день прибегаем мы к их молитве, — но потому, что лишаемся мы наслаждения в Господе нашем, постоянно пребывая с людьми. Ибо одиночество соединяет нас с Богом. Ибо именно поэтому, а не из страха перед гееннскими казнями соблюдаем мы правила, заботимся о них и старательно исполняем их, но потому что в них <заключается> собеседование с Богом, и память о Нем устанавливают они в нас. Ибо все, что ради Него [и во имя Его][226] […] благодаря воспоминанию возвышаемся мы к Нему. Постоянное памятование о Нем порождается в нас постоянным памятованием о частностях,[227] а именно о том, что не должны мы без уважительных причин[228] оставлять время <молитвы>; если же случайно нарушим мы <правило>, не должны мы оставаться без покаяния.[229]

37. Должны мы также принуждать себя совершать поклоны во <время> службы, даже если мы очень больны, весьма часто — даже на ложе нашем, будет ли сон наш с трезвением и благоговением, или же с дерзновением.[230] С сердечной болью должны мы взывать к Богу во всякое время, дабы сохранил Он нас от скверных помыслов[231] и от нечистых сновидений. <Надо> стремиться к тому, чтобы сон охватывал нас тогда, когда в сердце нашем — мысль о Нем. Скромно <должны мы> сидеть на всех службах[232] и под страхом смерти[233] соблюдать число молитв наших. <Нет необходимости говорить> о том, что для принятия пищи следует назначить определенное время; или о том, чтобы постоянно не начинали мы есть все, что найдем, кроме как в <назначенный> час; или о том, что следует нам только однажды <в день> готовить стол, в прочие же часы ограждать уста наши от вкусных <блюд> — за исключением <того случая, когда находимся мы в> великой немощи, <проистекающей> от болезни; или о том, что нельзя нам обнажать тела наши и внимательно рассматривать члены наши, когда они не покрыты одеждой; или о том, что не следует нам постоянно прикасаться к телу нашему, как <делают> распущенные[234] и недисциплинированные <люди>; или о том, что должны мы соблюдать постоянную тишину, когда случиться нам быть вне <келлии>, если же человек встретит нас, должны мы свести <беседу> к <самому> необходимому и тратить слова свои только на полезное, а не на бесполезные <разговоры>,[235] шутки и смех; или о том, что взор наш должен постоянно быть собранным и что должны мы соблюдать благопристойность[236] в чувствах наших;[237] или о том, что должны мы являть признаки сокрушенности на лицах наших, когда взираем мы постоянно и во всякое время на предмет страдания Господа нашего.[238] Ибо от этого к воспоминанию о том, что перенес Он ради рода человеческого, возвышаемся мы, и к той любви, которую явил Он нам, и к тем обетованиям, которые дал Он нам, и к той надежде, которая уготована роду людскому в новом веке, особенно же христианам:[239] это вещи, которые открылись всем благодаря пришествию[240] Христа в мир сей; и через Него открылся нам доступ к Богу. По слову Апостола, один человек умер за многих[241] и принесением тела Своего соединил Он мир с Отцом Своим,[242] избавил нас от порабощения демонам и спас нас от тиранической власти их. Поэтому и служим мы Богу и познаем Создателя нашего. Поскольку же на всяком месте служим мы и поклоняемся Ему, не боимся мы ничего, <в отличие> от прежних поколений, которые трепетали перед демонами. И что это за упование, проповеданное нам, <если уже> здесь <бывает> человек опьяненным от радости об этих <благах> и не знает, где он <находится> и к какому знанию приближаемся мы во Христе?

38. А затем обращается он к самому себе, <размышляя о том>, как во всем этом <Бог> бывает оскорбляем нами и как гнушаемся мы тем, что Он любит, и заповедями Его,[243] несмотря на то, что [они способствуют] спасению жизни нашей и помогают <нам жить> друг с другом. От этих мыслей[244] страдание все время отпечатлевается на лице нашем[245] — когда мы одни, или когда случается нам быть с другими. Страдание это сохраняет нас от расслабления, а мысли эти отрезвляют сердце наше.

39. Эти и подобные <делания>, брат мой, <необходимы> не потому, что принуждает Он нас исполнять их.[246] Ибо некоторые умники, не зная даже причины этих <деланий> и только взирая на внешность их, презирают целомудренных братьев за соблюдение <их> и говорят этим братьям: «Неужели Бог ввергнет тебя в геенну из–за <оставления> этих <деланий>?»; или: «Неужели они приведут тебя в Царствие <Небесное>, если ты соблюдаешь их?» А тех, кто соблюдает их, называют они лицемерами и невеждами. Мы же, зная о том, что рождается от них в душе нашей, будем усердно, с радостью исполнять их; и поскольку сознаем мы полезность <их>,[247] будем радоваться, совершая труды наши, которые — для Бога. И будем уповать на многие блага, которые даже в мире сем <приходят> от Него[248] во всех малых и великих <деланиях>, <совершаемых> во имя Его.[249]

40. Если один из Отцов заповедует нам, даже праздно сидя наедине в келлии, — то есть когда сидим мы без работы и только стены <келлии> охраняем ради имени Христова, — иметь великую надежду <на спасение>, насколько больше <надежды> у тех, кто совершает эти делания[250] ради постоянной памяти о Боге!

41. Нам, брат мой, не следует смотреть на то, что не требует Он от нас малых <деланий>, которые презренны, но будем восхищаться тем, что, когда исполняем мы эти малые <делания>, к великим <благам> возвышает Он нас благодаря им. Ибо то, что обретаем мы благодаря этим малым деланиям, настолько более возвышено и славно, <чем они сами>, насколько огонь прекраснее кремня, и железо — того, от чего оно происходит.

42. Эти <делания> не только предохраняют нас от узких путей, ведущих в пагубу из–за небрежения, но посредством их возвышаемся мы к славным вещам.[251]

43. Постоянное помышление об этих малых и незначительных[252] вещах рождает в нас помышление о Нем, и благодаря <этому> обычному помышлению по временам кажется нам, что пребываем мы в просветленном собеседовании с Ним, и наполняются очи наши слезами, и ликует душа наша от радости. А иногда обретаем мы себя словно бы уже достигшими воскресения праведных, и ниспадает на нас изумление,[253] когда изведены мы благодаря созерцанию из мира сего, из жизни и из воспоминания о земных <делах>, и соединены с Богом тем духовным союзом, который превыше мира. Так благодаря постоянному помышлению о Нем и частому собеседованию с Ним рождается в душе нашей любовь; и любовью той растворяемся мы в Боге во всякое время, и смешивается жизнь наша с Духом Его, и предвкушаем мы жизнь будущего века.[254]

44. Кто удостоился постоянного помышления о Боге, тот удостаивается также и постоянного изумления[255] Богом.

45. Занимайся[256] чтением — не тем, которое способствует приобретению образованности, но тем, которое умерщвляет страсти твои и показывает тебе короткий и прямой[257] путь к Богу: <этот путь> без всяких […][258] и быстро возведет тебя к просветленному служению, которое является целью твоего пребывания в одиночестве.[259] <Я имею в виду> то чтение, который не говорит сбивчиво, <перескакивая> с одной темы на другую[260] и время от времени вводя предметы, вредящие и мешающие твоему духовному сверхмирному размышлению.