Левый берег - Алексей Кудашин

На мосту показался силуэт в милицейской форме.

— Движение… — громко сказал Петрович.

Алексей тоже приметил приближающуюся фигуру, оперся локтями на капот машины и направил автомат вперед, особо не целясь. Милиционер приближался. Только шел он как-то странно: подбоченясь обеими руками.

— Стоять! Назад! — крикнул Саша.

Однако никакой реакции не последовало. Мужчина все таким же ровным шагом приближался к баррикаде.

— Пьяный, что ли? — несмело предположил Алексей, с любопытством наблюдая за ним.

Милиционер приблизился настолько, что теперь его можно было хорошо рассмотреть. Первое, что бросалось в глаза, — рваная рубаха, отсутствие погон. Вскоре выяснилась причина странной походки. Штаны стража порядка были разрезаны сзади и не имели ремня. Он был вынужден держать их руками. Кроме того, форменные черные ботинки, видимо, то ли были тоже разрезаны, то ли — без шнурков, поэтому милиционер вышагивал весьма осторожно, стараясь не остаться без обуви. Картину дополняла длинная белая нелепо взъерошенная шевелюра и обиженно-решительное выражение лица.

Он беспрепятственно подошел к баррикаде и укоризненно уставился на боевиков, не успевших даже закрыть лица. Быть может, они бы и успели… А вероятно, минутой ранее командир еще раз окликнул бы милиционера на подходе, остановил и развернул обратно. Все это могло бы быть, если бы Саша вдруг не почувствовал, что с ним сейчас случится истерика. В общем-то, она бы с ним и не случилась. Честное слово, командир бы сдержался. Но он имел глупость сделать один жест, который и решил исход внутренней борьбы: развернул голову и посмотрел на Алексея. А тот уже во всю "давил лыбу".

И понеслось… Кировогорскую ночь сотрясал дикий хохот нескольких мужских глоток. Один переставал смеяться, но тут же кто-то начинал снова. Любому известно: если такая истерика началась в коллективе, остановить ее очень сложно. А укоризненный взгляд растрепанного милиционера, сильно напоминавшего попугая Кешу из известного советского мультика, еще добавил жару…

— Нет, ну на фига было штаны резать? — в перерыве между взрывами смеха выпалил милиционер, уже сам расплывавшийся в улыбке.

Не прошло и полминуты, как он тоже присоединился к общему веселью.

"Тоже истерика, наверное", — подумал хохочущий Петрович, глядя на севшего на асфальт и закрывшего лицо руками мужика.

Однако тот уже не смеялся. Всхлипывал, вытирал лицо руками. Как-то само по себе прекратилось веселье. Боевики, опустив оружие, молча смотрели на плачущего взрослого мужчину.

— Ты чего, браток? — тихо спросил командир, присев на корточки рядом с ним.

— Зачем пацанов убили? — сквозь слезы, проговорил тот, глядя Саше прямо в глаза.

Командира как будто ударили хлыстом по лицу. Он отпрянул, резко поднялся и отошел к ограждению на противоположной стороне моста. Постоял там несколько секунд, развернулся и быстро подбежал к уже успокоившемуся мужчине.

— Не знаю я — зачем! Слышишь — не знаю! — прошипел он ему в лицо. — Значит — надо так было! Вы бы, небось, оружие добровольно не сложили! Не так, скажешь?

— Да пошел ты… — бросил милиционер, медленно поднялся и пошагал вниз от баррикады в северном направлении.

23.08.2009. Краина, г. Кировогорск. пл. Кирова. 07:53

Денис неспешной расслабленной походкой вышел на крыльцо администрации. Молча оглядел площадь, зевнул и стал прохаживаться взад-вперед, дыша свежим утренним воздухом, еще не раскаленным летним солнцем.

Около часа назад он приказал Кошаку объявить всем группам о победе восстания. Во всех районах города с минуту стояла беспрерывная пальба в воздух. В нескольких кварталах от площади, похоже, с улицы Тимирязева, слышалось дружное "Ура"!

К зданию администрации продолжали прибывать мелкие отряды боевиков, выполнявших задачи, не связанные с удержанием объектов в городе. Их набралось около сотни. Денис распорядился усилить за счет этих освободившихся бойцов охрану некоторых важных объектов, сформировав при этом отряд примерно в пятьдесят человек при штабе восстания.

Как и было предусмотрено планом, в семь часов заработала мобильная и городская телефонная связь. Здание администрации огласилось звоном десятков аппаратов. Звонили в основном депутаты и административные работники всех мастей, пытаясь выяснить, что происходит. Командир, который, никак не представляясь, лично ответил на пару таких звонков, отдал распоряжение больше трубку не брать. А если эта какофония будет продолжаться — отключать телефоны. Что и было немедленно сделано в тех кабинетах, которые занимали подразделения Кировогорской дружины, отдыхавшие после трудной ночи и ожидавшие дальнейших приказаний.

Пара депутатов "нашекраинцев" прибыла на площадь Кирова лично пешим порядком. Они возмущенно сообщили казаку на входе, что какие-то вооруженные люди в здании областного совета только что послали их "к нехорошей маме", не пустив вовнутрь, и решительно потребовали объяснений. Кроме того, депутаты требовали немедленной встречи с главой обладминистрации. Казак, не вступая в дискуссии, послал их туда же, для убедительности выпустив над головами раздраженных народных избранников короткую автоматную очередь.

Десять минут назад Денис связался с телецентром и уточнил текст заставки, которая должна была появиться в эфире в восемь утра. Текст был незатейлив: "Уважаемые граждане. В Краине произошло народное восстание. Власть прозападного "желтого" правительства свергнута. "Кировогорский Революционный Совет" временно, вплоть до проведения открытых и честных выборов в Верховный Совет Краины, берет на себя всю полноту гражданской и военной власти в Кировогорской области и обращается к Вам с просьбой соблюдать общественный порядок и гражданское спокойствие".

"Надо сейчас на радиоузел позвонить…" — отметил про себя командир.

Просто и, главное, совершенно непонятно. Однако, страшно. А это сейчас — самое главное. Чем меньше сегодня людей на улицах — тем лучше. Основная задача на данный момент — дождаться наших и передать им контроль над городом и областью. Ну а дальше — по плану. Милиция и прокуратура приступает к работе в обычном режиме. Но только с пистолетами. Автоматы пока отдавать не будем. А не согласятся — и не надо. Пускай теперь у "новой власти" голова болит…

У Левы все было спокойно. Николаев с двумя казаками и несколькими боевиками полчаса назад уехали к нему на склад, чтобы забрать оставшееся оружие и другое имущество и перевести его сюда, под надежную охрану. Червонец докладывал каждые несколько минут, объезжая отряды и подбадривая боевиков. Милицейский арсенал со всех отделов был вывезен в администрацию еще до трех ночи, армейский — еще раньше. Оперативник счет необходимым конфисковать даже оружие из двух охотничьих магазинов в центре. На всякий случай, от греха подальше…

На втором этаже в эти минуты проходило совещание, на котором Круглов убеждал "приглашенных" им депутатов поучаствовать в создании новой власти. Дениса результат этих переговоров интересовал "постольку поскольку". Он мельком заглянул в кабинет. Федор Александрович произносил какую-то пылкую речь. Несколько депутатов, расположившись кто где, внимательно слушали его с хмурыми лицами. Одна не накрашенная зрелая дама часто кивала ему в ответ, другие не выражали никаких эмоций. В стороне сидел "командир Кировогорской дружины" Котов, смущенно оглядывая почтенное собрание. На него никто не обращал внимания.

Сделав еще пару "рейсов" по длинным ступенькам, повертев в голове некоторые мыслишки и сформулировав несколько мелких несрочных распоряжений, Денис сделал вывод, что работа проведена в целом на четыре с плюсом, и Учитель мог бы им гордиться.

"Ими гордиться", то есть… Парни — молодцы… На данный момент от него, собственно, уже ничего не зависело. Денис свою работу сделал чисто и грамотно.

— Как дела, мужики? — весело осведомился командир, глядя на группу боевиков, стоящих возле БТР-а и лениво перекидывающимися друг с другом общими фразами.

— "Пока не родила", — заезженной шуткой, но, впрочем, достаточно дружелюбно, ответил кучерявый парень, державший за дуло поставленный между ног ручной пулемет. — Жрать охота. Война войной…

— Этим вопросом уже занимаются, — ответил Денис, всматриваясь в деревья с левой стороны площади. — Потерпите немного…

Из густой листвы, присев на корточки, на него смотрел молодой парень, одетый во все белое. Через полминуты из-за угла робко стали выходить такие же "белые" пацаны. Только сейчас оперативник заметил, что они босы.

"Десантники…", — догадался он и призывно махнул им рукой.

Из группы отделился один боец и подошел к командиру.

— Чего Вы там из-за угла поглядываете? — улыбаясь, проговорил Денис. — Плохое о нас думаете?