Драконовы сны - Дмитрий Скирюк

Он подбежал к кораблю, высоко поднял лютню и прыгнул на палубу, чуть не переломав себе обе ноги. Травник еле успел подхватить его под руку, оглянулся, и в этот миг ему открылась причина столь поспешного бегства барда с туманного Альбиона: на причале, потрясая кулаками и ножами, показались ещё несколько человек. Преследовать Вильяма дальше они уже не решились, и теперь лишь бросались камнями и отчаянно ругались.

— Ты что опять натворил?

— Я… Ничего, — бард встал и отряхнул колени. — Это эти… Эти самые. Ну, эти!

Жуга всё понял без дальнейших объяснений.

— Что ж, раз так… Яльмар! Отваливай.

— А он — что, тоже с нами?

— Высадим его потом где-нибудь.

Яльмар пожал плечами и налёг на рулевое весло.

— Навались!

Кнорр медленно направился вниз по течению. Лайэм и Ноэль сотоварищи ещё некоторое время бежали вдоль берега, потом все развернулись и исчезли разом в путанице улиц.

Лондон медленно, но верно оставался за кормой. Жуга вздохнул и перевёл свой взгляд на Кая. Тот слабо, через силу улыбнулся. Жуга почувствовал чужую боль: осколки сломанного прошлого искали выхода и резали внутри, сочились в кровь. Однако же корить себя смысла не было, он знал, что какое бы решение он ни принял, всё теперь будет не так. Гном Ашедук был прав — Жуга остался прежним, а вот мир вокруг него вдруг снова стал загадкой. Нелепо было спрашивать себя, где, как и на какой неведомой доске теперь отразятся их мысли и поступки.

И ещё в одном гном был прав, подумалось ему.

Уж лучше вспоротый бурдюк, чем яд в воде.

Враг мой

Не говори с ним, ведь он — настоящий!

— И всё-таки, почему Исландия?

Погружённый в глубокую задумчивость, Жуга не сразу понял, что ему задали вопрос.

— Что? — он поднял голову.

— Я говорю, — терпеливо повторил Телли, — почему Исландия?

Жуга пожал плечами. Взъерошил волосы рукой.

— Я не знаю. Если честно, это Олле насоветовал. Мы вместе решали, куда нам плыть — я, Золтан и Герта… А что бы ты хотел предложить заместо этого?

Телли разогнул ноги, выгнул спину, потянулся словно кошка и уселся поудобнее. Сплёл пальцы. Травник вновь, в который раз невольно поразился про себя нечеловечности его движений — эта текучая пластика, когда, казалось, каждый мускул движется отдельно, эта странная изломанная поза — колени выше плеч…

— Жуга, мы плывём уже вторую неделю, — Тил почесал лежащего рядом дракошку за глазами. — Я видел карту, да и сам ещё не всё забыл. На пути у нас прорва разных земель. Британия, Ирландия и куча островов. Почему это обязательно должна быть Исландия? Только потому, что она дальше их всех? Но кто поручится, что дальше на западе нет земель?

Третий день кнорр Яльмара, покачиваясь, ходко продвигался вдоль Британских берегов, гонимый южным ветром. Помаленьку становилось холоднее, временами с неба сыпал липкий снег. Яльмар думал обогнуть Британию с восточной стороны. В проливах запада, конечно, было тише, но тогда пришлось бы заложить изрядный крюк. Погода им благоприятствовала и варяг решил рискнуть. В первую ночь на берегу устроили ночёвку, но после Яльмар больше не хотел упускать попутный ветер. Теперь его корабль шёл на север круглые сутки. Экипаж, воспользовавшись перерывом в гребле, отдыхал. Большинство спали, Хуфнагель стоял у руля, три человека следили за парусом. Яльмар раздобыл полоску сыромятной кожи и теперь по новой оплетал рукоять секиры — пропитанная кровью старая оплётка уже помаленьку начинала гнить.

Кай удалился на корму — последние два дня он с травником почти не разговаривал. Всякий раз при взгляде на него Жуга чувствовал себя виноватым, но ничего не мог поделать.

Особых происшествий не было. Один раз им встретился торговый корабль, раз издалека увидели кита, да вот ещё обжора Винцент умудрился чем-то отравиться. Сперва Жуга долго не мог понять, что происходит, и только молча наблюдал, как толстяк покрывается сыпью и красными пятнами, и лишь потом додумался спросить, что тот ел.

— Селёдку, — простонал Винцент.

Толстяка лихорадило. За неимением лучшего Жуга развёл в воде немного мыла, Винцента заставили проглотить эту гадость, после чего едва успели дотащить его до борта. После того, как толстяка хорошенько прополоскало, ему стало легче, а Жуга направился до бочек в трюм.

Как он и предполагал, селёдка в новой бочке выглядела очень подозрительно. Он отрезал маленький кусок, сжевал его под пристальным взглядом Яльмара, после чего выплюнул и вытер рот рукой.

— Ну, что? — спросил с тревогой тот.

— Позарился ты, Яльмар, на дешёвые харчи, — сказал он. — Как будто не знаешь, что скупой платит дважды. Спортилась твоя селёдка.

— Зашиби меня Мьёльнир… Так и знал, что меня где-нибудь надуют! Что ж, — резюмировал он, — придётся за борт вывалить.

— Зачем вываливать? Дракошке скормим.

Вчера Тил наконец решил, что Рика всё-таки пора кормить, и идею травника воспринял благосклонно. Заметно выросший дракончик поглотил изрядное количество подпорченной селёдки и копчёностей, заел всё это кашей, которой для него сварили целый котёл, а напоследок закусил печеньем, которое специально для него заначил Тил в своём мешке. Смотреть как лопает дракошка, собрался весь экипаж (благо, шли под парусом); мореходы восхищённо цокали языками и делали ставки на количество проглоченных им рыбин. В измученных глазах Винцента читалась неприкрытая зависть. Сейчас Рик спал, удовлетворённо посапывая.

За эти дни Жуга не раз раздумывал, кто мог стрелять в него той ночью — Хельг или Винцент, но так и не смог это выяснить. Любой из них мог сделать это. Оба нанялись на кнорр в последний день, у каждого были свои странности и прошлое обоих одинаково скрывал туман.

Худощавый, длиннорукий, очень ловкий в обращении с мечом Хельг вполне мог быть нанят гильдией воров, пока сидел на берегу (а то, что он продулся в пух, ни для кого не было секретом). Недавно выбритая голова его начала щетиниться упругим чёрным ёжиком, совершенно, впрочем, незаметным уже с пяти шагов. Ночью же, в лунном свете её вполне можно было принять за лысину.

С другой стороны, Винцент с его чревоугодием тоже вполне мог позариться убить кого-нибудь за лишние деньги. Он говорил с необычайно мягким выговором, вдобавок, уснащая свою речь довольно странными словечками. Травнику вдруг вспомнилась ещё такая странность — на левой его щиколотке кожа была вытерта кольцом, как от браслета кандалов, но правая была чиста. Где он мог заработать этот странный шрам, оставалось загадкой. Даже серьгу Винцент носил не как все — на левом его ухе был проколот козелок. Все эти наблюдения Жуга доверил только Вильяму и Телли, но те тоже не смогли ничем помочь. Кай говорить с ним не хотел. Так и не решив, кто более из них достоин подозрения, Жуга решил не суетиться и подождать.