Роман Молодой - Сычев К. В.

Князь Роман с сыном вошли в шатер как раз в то время, когда монах, волнуясь и плача, рассказывал о начале жестокой осады. Князь Владимир, увидев их, сделал знак рукой, чтобы они молчали, и указал на свою скамью. Те, кивнув головами, тихо уселись рядом с ним и стали внимательно слушать.

Вряд ли кто мог представить, что татары после жестокого поражения в битве на Куликовом поле сумеют так легко оправиться и вновь разорить русскую землю! Да и сами они не очень-то верили в успех. Еще год тому назад хан Тохтамыш послал в Москву своих верных людей во главе с мурзой Акходжой. Но их отряд из семисот человек дошел лишь до Нижнего Новгорода и повернул назад, отправив в сторону Москвы нескольких посланцев. Но и они, пройдя немного, вернулись домой, «устрашившись гнева великого князя». Хан Тохтамыш, видя, что его воины боятся даже слова «Москва» и, понимая, что теряет «вечного данника», послал своих гонцов во все концы бескрайней степи, собирая огромное войско. Он знал, что только большое численное превосходство может привести к успеху и развеять страх у его воинов перед «непобедимым Дэмитрэ».

Однако великий князь Дмитрий Московский изначально проявил «добрую волю» по отношению к хану Тохтамышу, получил от него ярлык, выплатив «выход» в размере, установленном по договоренности еще с Мамаем, прислал в Сарай богатые дары и ничем не провинился перед ним. Начинать в это время военные действия с Москвой означало проявить вероломство! Но, как известно, в отношениях с русскими никто не выбирает средств! И Тохтамыш отдал приказ перебить русских купцов в ближайших городах. Особенно жестоко татары расправились с ними в Казани, перерезав поголовно всех и захватив купеческие товары.

В конце лета 1382 года полчища Тохтамыша тайно перешли Волгу и, стремительно двигаясь вперед, убивая на своем пути всех, кто мог бы сообщить об их набеге, ворвались в пределы рязанского удела. Здесь в стан Тохтамыша явились сыновья великого нижегородского князя Дмитрия Константиновича, Василий и Симеон, изъявившие свою преданность хану и готовность «служить ему до самой смерти». Вскоре туда прибыл и великий рязанский князь Олег Иванович с богатыми дарами, уверениями в своей преданности и просьбой «не разорять рязанскую землю». Тохтамыш ничего ему не пообещал, но лишь воспользовался его помощью: перейдя Оку через броды, показанные рязанцами, он вторгся в пределы Московской Руси.

Великий князь Дмитрий Иванович поздно узнал о вражеском нашествии. Первоначально он хотел собрать все имевшиеся под рукой силы и пойти навстречу татарам. Однако московские бояре и служилые князья отговорили его на совете от поспешных действий. – У нас нет сил и времени на достойное сопротивление! – выразил тогда общее мнение Иван Родионович Квашня. – Пока мы соберем даже небольшое войско, татары уже будут здесь, как «алчные волки»! А тогда ты, великий князь, потеряешь не только город и своих лучших людей, но и собственную жизнь! А это – гибель нашей земли! Что мы без тебя, великий князь? А простолюдинов всегда хватит! Нам надо уходить! И немедленно!

Великий князь, прислушавшись к боярским советам, немедленно выехал на север, оставив в городе и семью, и «богатую казну». Сначала он прибыл в Переяславль, а потом уехал в Кострому, откуда послал своих людей «по всем городам» – «собирать превеликое воинство». Вслед за ним из Москвы потянулись и «лучшие люди».

Между тем татары, сжигая на своем пути деревни и села, захватили и разорили Серпухов. Они были уже совсем близко от Москвы, когда там начались беспорядки. Горожане были возмущены уходом великого князя и бояр, считая, что те бросили свою столицу на произвол судьбы. Одни горожане хотели бежать из города, другие – защищаться. В конце концов, победили последние и, ограбив дома бежавшей знати, захватив оружие из складов великого князя, они решили «отсидеться за белокаменными стенами и отбить вражеский приступ». Решительные москвичи запретили всем выезжать из города, «чтобы встретить общую судьбу»! С «превеликим трудом» удалось покинуть город лишь митрополиту Киприану, жене великого князя Евдокии с детьми и некоторым боярам. В ответ на их уход разъяренные москвичи осыпали бранью митрополичий поезд и разграбили «церковный причт». Мятеж затих лишь тогда, когда в город прибыл служилый московский князь-литовец Остей, сын одного из давно умерших сыновей Ольгерда Литовского, поспешно присланный Дмитрием Ивановичем. Он, не обладавший ни собственным уделом, ни богатым имуществом, добровольно вызвался защищать брошенный на произвол судьбы город. С его приездом москвичи успокоились, почувствовали уверенность в своих силах и стали готовиться к обороне.

Тохтамыш появился под городом 23 августа. Его люди подскакали к кремлевским стенам и спросили: – Здесь ли коназ Дэмитрэ?

– Его нет! – выкрикнули со стен горожане. – Он ушел за большим войском и скоро вернется!

Озадаченные татары объехали переполненный горожанами Кремль, обстреляли со всех сторон стены, и, понадеявшись, что они достаточно устрашили москвичей, отошли, став лагерем. Многие горожане, в самом деле, сильно испугались татар. Они весь день и ночь слезно молились, прося Бога отвести от несчастного города угрозу и спасти их жизни. Но были и такие москвичи, которые, привыкнув к тяжелой жизни еще до вражеского нашествия, нашли радость в своем нынешнем положении. Они разграбили боярские терема, добыли из погребов знати бочонки с хмельными напитками и, напившись, стали «творить непотребство», выкрикивая с крепостных стен непристойные слова и громко распевая песни. Один из них так выразил свое отношение к происходившему: – Мы не боимся поганых татар, потому как наш город велик и крепок! У него – каменные стены и железные ворота! А враги долго не выдержат стоять под городом! Они знают, что внутри города – настоящие бойцы, а за его пределами – князья с большим войском!

Были и такие смельчаки, которые влезали на стены, выкрикивали в адрес татар оскорбительные слова, показывали им «свои срамные уды» и кидались во врагов нечистотами с криками: – Берите все это и несите своему царю!

Наутро враги попытались начать «жестокий приступ». Первоначально они осыпали крепость тучей стрел, а затем приблизились к стенам с длинными лестницами. Их лучники стреляли довольно метко, сбивая засевших на стенах защитников, но те отчаянно отбивались, и на смену погибавшим москвичам приходили новые люди, сражавшиеся все лучше и лучше. Защитники Москвы лили на головы врагов кипяток и расплавленную смолу, сбрасывали камни, стреляли из пушек, распугивая вражескую конницу. А некий суконщик Адам так метко выстрелил из лука со стороны Фроловских ворот, что поразил любимого ханского мурзу, по которому Тохтамыш потом долго сокрушался.